История памяти

    В постсоветском пространстве кино идет поиск неких сущностных вещей. Одни кинематографисты небезуспешно пытаются осмыслить настоящее, другие считают, что современные авторы не готовы к этому, и обращаются к литературным сюжетам.
    Три игровые картины, снятые в далеко не равных финансовых и иных условиях, тем не менее имеют общие тематические, концептуальные точки соприкосновения. Это прежде всего попытка осмыслить настоящее, опираясь на известные литературные сюжеты. Бакыт Карагулов обратил свой взор на роман Ч.Айтматова “И дольше века длится день”, а Овлякули Ходжакули на две пьесы о царе Эдипе — Софокла и Сенеки. Третья лента — “Ленин, прости...” снята Маратом Алыкуловым по собственной идее.
    Я с осторожностью ждала окончания производства фильма Карагулова, который сосредоточил свое внимание на легенде о манкурте. Дело в том, что еще 14 лет назад туркменский режиссер Ходжакули Нарлиев показал на экране трагедию человека, насильно лишенного памяти. “Манкурт… никогда не восстанет, не поднимет головы против своих угнетателей, лучше убить человека, чем лишить его памяти”, — писал Айтматов. Фильм “Птица—память” оказался пророческим. После его выхода в Туркмении начались перемены в худшую сторону, хотя до 1990 года в республике был создан климат наибольшего благоприятствования для развития национального кино.
    Кыргызская интерпретация страшного айтматовского сюжета получила название “Плач матери о манкурте” (продюсер Т. Бапанов). Побывав на съемках, я почувствовала крен в сторону возврата памяти, надолго врезались в душу слова Турсуна Усенова, ассистента Карагулова: “Фильм должен пронзить сознание зрителей силой подлинной любви. Несчастный манкурт, не узнавший мать, увидев любимую, Аспет, вспоминает все!”. И в финале картины после гибели Найман–эне от руки сына Аспет уверенно устремляется навстречу страшному человеку, только что убившему свою мать, ибо теперь у девушки появилась цель в жизни: попытаться вернуть манкурту память.
    Если обратить сюжет “Эдипа” (проект Института Открытого Общества–Будапешт) на реалии современной Туркмении, то параллели очевидны: правитель страны — сын Родины–Матери Туркмении — называет себя Отцом туркменского народа, по сути оставаясь лишь сыном.
    Еще в 2002 году, смотря моноспектакль “Лир”, мы находились под сильнейшим воздействием игры Анна Меле. Мы не могли не ощутить живое дыхание человека, который постоянно живет в современной Туркмении, где человеку лучше быть одиноким и неприкаянным. Одиночка не выдаст личного или чужого секрета, ни перед кем не должен отчитываться за свою жизнь. С другой стороны, он отвечает только перед собой за свои поступки, а это самый строгий суд.
    Ситуация в “Эдипе” адекватно отражает страшные трансформации в поведении части простых людей на постсоветском пространстве, сознание которых деформировалось вследствие перемен условий жизни. Люди потеряли нравственные ориентиры, они стали совершать аморальные поступки, не испытывая стыда.
    Туркменский режиссер Овлякули в своей трактовке пьесы идет от современной жизни: его Эдип умирает духовно. Сегодняшняя Иокаста — это сильная женщина, она выполняет любую тяжелую работу, лишь бы прокормить близких. В кратких перерывах такой невыносимой жизни наши женщины вдруг вспоминают о своих чувствах, чаще всего загнанных глубоко внутрь. И тогда страсть выплескивается наружу, порой на первого встречного, кого даже не успеваешь разглядеть, как следует, а не то чтобы узнать. А узнавать необходимо, иначе случается непоправимая трагедия…
    “Ленин, прости…” (“Кыргызтелефильм” при поддержке Швейцарского бюро по сотрудничеству) — история, претендующая на показ структурных изменений в нашей жизни за период после распада СССР. Тройка парней–панков — пустоголовых отпрысков новых кыргызов ищут острых ощущений. Они сносят памятник Ленину, чтобы его продать. Шалопаи не сразу понимают свое убожество, никчемность перед бронзовой фигурой вождя мирового пролетариата. А старшее поколение — товарищи, сочувствующие идеям коммунизма, хотя и выглядят более “продвинутыми” в осознании роли Ленина в расцвете кыргызского народа в двадцатом веке, кажутся анахронизмом. Молодому режиссеру не хватило мастерства полноценно воплотить свой интересный сценарий.
    Герои документальных картин “Окно”, “На пригорке — две девочки” Гаухар Сыдыковой и Фурката Турсунова (“Ordo” Production по заказу “Save the children”), а также “Мост N№ 53” Омуркула Борубаева (снят в рамках Программы центральноазиатского партнерства “Памирские мосты”) внушают больше доверия. Персонажи бедны, очень бедны, но их спасает любовь друг к другу. Как заметил Фуркат, несмотря на невыносимые условия жизни, соотечественники, которым они с Гаухар посвятили свои ленты, умеют управлять своими чувствами: “Мы хотели показать достойных, сильных, настоящих людей”.
    “Окно” — это песнь песней немощной матери — молодой еще женщины, в результате неудачного падения оказавшейся прикованной к постели. Ее одиннадцатилетний сын каждую ночь молит бога вылечить маму. Днем же мальчик зарабатывает гроши на скудное пропитание: наравне со взрослыми добывает уголь в заброшенных шахтах. Изумительно, порой изысканно снята эта картина в безыскусных интерьерах скромного жилища героев, поражает теплота их взаимоотношений, которая помогает им выживать в нынешнее тяжелое время.
    “На пригорке — две девочки” — также история самопожертвования. Младшая сестра от зари до зари зарабатывает деньги на базаре ради того, чтобы старшая имела возможность учиться в школе. Надеяться на лучшее в будущем можно, только опираясь на собственные силы, — эту нехитрую мудрость прекрасно усвоили обе девочки, но, разумеется, каждая на свой лад. Очевиден интеллектуальный разрыв уже внутри одной семьи. Как говорили мне создатели фильма, та девочка, которая торгует, уже больше ни о чем другом не помышляет, считать деньги она умеет и этого “образовательного ценза”, по ее мнению, ей вполне достаточно. Этот разрыв остро чувствует и понимает старшая сестра, но пока ничего сделать не может, рассчитывает только на призрачное будущее…
    О тщетности подобных усилий рассказывает фильм “Мост N№ 53”. Сельские труженики ценой невероятных усилий сооружают очередной мост в горной местности, чтобы люди и скот могли без труда одолевать быстрые горные речки. Но после героики примитивнейшего строительства понимаешь, что простоит такой мост до первого наводнения…
    Гульбара Толомушова, киновед.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/9053/