Распечатать: Наш русский узбек из Таджикистана РаспечататьОставить комментарий: Наш русский узбек из Таджикистана Оставить комментарий

Посмотреть комментарии: Наш русский узбек из Таджикистана Посмотреть комментарии

30 апреля 2010

ПЕРСОНЫ

Наш русский узбек из Таджикистана

    В V Международном литературном конкурсе "Русская премия", которую вручают писателям зарубежья, пишущим на русском языке, в номинации "Малая проза" лучшим автором 2009 года был признан Алишер Ниязов из Кыргызстана.Его отметили за сборник рассказов "Фархад и Ширин", написанный под псевдонимом Алексей Торк.

В  жюри вошли критик Сергей Чупринин, публицист Александр Архангельский, чеченский прозаик и юрист Герман Садулаев, критик Борис Кузьминский, украинский прозаик, больше известный в Европе, чем в России, Андрей Курков, поэт Тимур Кибиров и другие.

    В первые годы своего существования "Русская премия" ежегодно присуждалась русскоязычным авторам, проживающим в странах СНГ и Балтии. Но с прошлого года конкурс решил расширить территорию влияния и принимать тексты со всего мира - лишь бы они были русскоязычными, а их авторы проживали за пределами Российской Федерации. В этом году наблюдался большой наплыв авторов из США и Израиля, создалась жесточайшая конкуренция. Основная интрига завязалась в номинации "Большая книга", победу в которой прочили известной писательнице из Израиля Дине Рубиной с романом "Белая голубка Кордовы", но в итоге победила Мариам Петросян из Армении со своим пока единственным романом "Дом, в котором...".

    - В связи с трауром церемония была менее грандиозной, чем в предыдущие годы. Мне показалось символичным, что мое имя назвала Елена Скульская, поэт и прозаик из Эстонии и близкая подруга писателя Сергея Довлатова, которого я очень люблю, - говорит Алишер. - Меня представили как кыргызского писателя, но таковым себя не считаю. Поэтому когда вышел на сцену, я сказал, что я узбек, рожденный русской мамой, живущий в Кыргызстане и пишущий на русском языке.

    Интернациональный портрет Ниязова дополняет тот факт, что он родился в Таджикистане. В начале 90-х работал в местных СМИ. С 1996 по 1999 год был корреспондентом ИТАР-ТАСС в Кыргызстане. В 2000-м стал спецкором программы "Вместе" на канале ОРТ, потом корреспондентом РИА "Новости" в Кыргызстане и Казахстане. Освещал военные конфликты в Таджикистане и на юге Кыргызстана.

    - И все-таки чей вы?

    - Вопрос самоопределения для меня сложнейший, наверное, даже неразрешимый. Сейчас я на него уже даже не пытаюсь ответить. Я сам по себе. Было время, пытался прикинуться российским писателем. Меня жутко раздражало, что в Москве этого не признавали. Я, как у Гоголя в "Женитьбе", пытался надеть черный цилиндр, чтобы лицо побелее выглядело.

    - Вы имеете в виду псевдоним Алексей Торк?

    - Нет. Это происходило на уровне личных знакомств, личных разговоров. Алексей - имя, данное при крещении. Торк - одно из племен, которые пришли на Киевскую Русь и там полностью растворились. Считаю, что это очень символично и точно отражает мое культурное самоопределение. Я полностью растворился в русской культуре, абсолютно растеряв остатки своей азиатской культуры, если они были когда-то. У меня русская мама. Я учился в русской школе, вырос в русскоговорящем Душанбе. Но когда русская культура села в поезд и уехала из Таджикистана, мне стало неуютно, я поехал вслед за ней. Поскольку другой не знаю.

    - Но все ваши известные произведения именно о Таджикистане. Например, рассказ "Пенсия" про таджикскую деревушку Тутиш или произведение "Фархад и Ширин" о влюбленных из Душанбе.

    - Я пишу о Таджикистане не потому, что я таджикский писатель. Просто моя сумма впечатлений пока базируется на таджикском материале. Гоголь тоже начинал с "Вечеров на хуторе близ Диканьки" и спокойно вышел на "Невский проспект", писал русскую классическую прозу. Я ни в коей мере не сравниваю себя с Гоголем. Имею в виду только творческий маршрут. Кроме того, Таджикистан в моих произведениях нереальный. Все события и даже география выдуманы. Мне легче вообразить населенные пункты, обычаи и ритуалы, чем заглянуть в энциклопедию. Ситуацию осложняет еще и то, что я городской человек и с селом знаком только как советский пионер, который выезжал на хлопок.

    - Как у вас на родине относятся к вашим произведениям? Не осуждают?

    - В Таджикистане вообще относятся ко мне очень сдержанно. Они считают меня не своим, а промосковским. Они не знают, что я и не московский. Болтаюсь между Москвой и Душанбе. Есть и такие, кто упрекает меня в фактических неточностях. К этому отношусь спокойно: это не их Таджикистан, а мой. Я его выдумал - имею право. Мне с детства легче создавать придуманные миры. Соседские ребята мечтали о героических профессиях пожарных или космонавтов, а я уже лет с восьми решил стать писателем.

    - Но в вашей официальной биографии писательская деятельность начинается с 2000 года. До этого писали в стол?

    - Писал небольшие рассказики, свои впечатления. Меня очень любила учительница русского языка и литературы Александра Авзадровна Махмудова. Бегала по учительской и показывала всем мои сочинения, оправдывая мои двойки по химии и алгебре. Она как-то сказала при всем классе: "Ниязов, ты или сопьешься, или станешь великим писателем". Я запомнил, что выбор у меня небольшой. Однако сейчас вижу, что многие коллеги по цеху вполне совмещают оба варианта.

    - Как вас занесло в журналистику?

    - Журналистика находится в той же системе координат, что и литераторство, но на противоположной стороне. Окунулся в корреспондентскую работу, чтобы набраться впечатлений. Много работал в Кыргызстане, Казахстане, Таджикистане. Карьера складывалась неплохо, но я всегда тяготился этой работой. Начал писать поздно - в 35 лет, долго искал в себе силы обрубить связи с журналистикой. Уважаемый мною Сергей Довлатов, успешно совмещая эти две сферы, говорил: "За литературу и журналистику отвечают разные участки головного мозга. Когда я пишу для газеты, меняется почерк". У меня, увы, так не получалось. Считаю журналистские десять лет бездарно потерянными.

    - Как обрубали журналистские концы?

    - Сначала уехал в Москву, а потом - в Иваново. Поселился в замечательном домике. Провел там два чудесных года - пока лучшие в моей жизни. Написал весь цикл рассказов. Собрался бороться с литературной Москвой, которая должна была восстать против меня - чужака. Дело в том, что меня предупредили:  соваться в Москву не стоит, мол, там кланы и даже группировки. И я приготовился к долгой и беспощадной осаде. Предупредил жену, что будем жить бедно и неустроенно. Она согласилась стать моей боевой подругой, накупила макарон. Но борьбы не получилось. Первый же рассказ "Пенсия" был опубликован в журнале "Дружба народов" и инсценирован на сцене МХТ им. Чехова. Пошли и другие рассказы. Получилось как-то легко.

    - Москва сдалась?

    - Я ни в коем случае не утверждаю, что представляю собой какую-то ценность, но есть широкая известность в узких московских кругах. Вхождение состоялось, и это уже что-то значит. Сегодня ты есть, а завтра забудут. Нужно доказывать свою состоятельность каждый день. В московские литературные круги допускается не очень много новых лиц. Все остальные - в Интернете. Существуют сотни литературных сайтов, развивается сетевая литература. Это уже целая армия, мощная и могучая. Но я принадлежу к писателям XX века, которые по старинке полагают, что произведения нужно тиражировать на бумаге и иметь не виртуальных, а подлинных читателей. Пусть их меньше, чем посетителей интернет-ресурсов. Но я консерватор.

    - Однако собственных изданий у вас еще нет?

    - Книги нет. Есть много предложений, но я отказываюсь. Пока не хочу. Это слишком ответственный шаг. Я страдаю манией несовершенства. Страшно недоволен своими готовыми работами, никогда их не перечитываю, мне стыдно. В тот момент, когда пишу, мои идеи кажутся гениальными, но стоит закончить рассказ, и кажется, что большего графомана на земле нет. К счастью, у меня есть ободряющая критика. Моя крестная мать от литературы Ирина Яковлевна Доронина - главный редактор литературного журнала "Дружба народов" - уже четыре года исполняет роль моей утешительницы. Я постоянно извиняюсь за то, что ей высылаю, жалуюсь, что написал плохо. Она хвалит и утирает мне слезы. А я все никак не могу утешиться. Ей тяжело, но она меня терпит потому, что знает - это не жеманство и не кокетство. Прекрасно видит, что я недоволен.

    - В последнее время писать книги стало модным. То и дело появляются красочные произведения известных людей. Напечатать можно все что угодно. Были бы средства. Вам не кажется, что это как-то обесценивает труд профессиональных писателей?

    - Нет, не обесценивает, просто рассеивает внимание. Это когда у покупателя разбегаются глаза от слишком большого разнообразия сортов колбасы. Есть еще люди, способные оценить качественную литературу. Я пока своего читателя не знаю. Но это не только моя проблема. Нет обратной связи, исчезла привычка писать письма. Даже именитые авторы творят в никуда. У того же Акунина книги расходятся большими тиражами. Но это коммерческий успех, который означает, что книжный рынок отреагировал положительно. Читательский же успех не подсчитан. По сути, все писатели сейчас - гордые одинокие пальмы в пустыне.

    - А вы мечтаете о коммерческом успехе?

    - Конечно. Хочу виллу на Гавайях, красный кабриолет... но у меня есть условие: коммерческий успех должны получить мои совершенно некоммерческие вещи. А если серьезно, я прекрасно себя чувствую без автомобиля и виллы. Если бы меня все это интересовало, ушел бы из литературного мира, пошел зарабатывать деньги, ведь у меня все прекрасно складывалось в журналистике. Литература - гиблое дело, а сегодня фактически сектантство. Нужно обладать каким-то инстинктом кита, у которого все хорошо, а он выбрасывается на берег. Я имею в виду писательство как жизненную идею, а не умение неплохо складывать слова.

    - Вы считаете себя счастливым человеком?

    - Считаю себя счастливым только в тот момент, когда пишу. Ощущение счастья уходит, как только отхожу от компьютера. Но делать то, что мне неинтересно - не могу. Другие заставляют себя выполнять нелюбимую работу, а я нет. После армии устроился работать на завод, мы точили поршневые кольца для "Жигулей". Получал очень прилично. Но меня оттуда выгнали, мне было неинтересно.

    - Как восприняли последние события в Кыргызстане, ведь, будучи журналистом, вы бывали в горячих точках?

    - В молодости был журналистский задор, я чувствовал себя на войне участником большого исторического события. Концентрация человеческих качеств в одном месте и времени. Когда в Душанбе разгорелась гражданская война, жил на окраине, наш район назывался почему-то Пьяная деревня. Горожане не участвовали в той войне, мы просто сидели в оцепенении и ждали, когда все кончится. Я тоже засунул голову в песок, как страус. И вот спустя годы, уже в Бишкеке, почувствовал вновь эту атмосферу напряженности, от которой когда-то сбежал из Душанбе. Я очень люблю Кыргызстан, так же как и Россию. Моя жена кыргызка, тоже журналистка. Сейчас у нас растут четверо детей, самой младшей дочери еще не исполнилось и двух месяцев. Между прочим, нахожу между народами России и Кыргызстана много общего. Может потому, что когда-то кыргызы пришли с Енисея. Надеюсь, что в республике все наладится.

    Фото Владимира ВОРОНИНА.

    Наталья ФИЛОНОВА.


Адрес материала: //msn.kg/ru/news/32022/


Распечатать: Наш русский узбек из Таджикистана РаспечататьОставить комментарий: Наш русский узбек из Таджикистана Оставить комментарий

Посмотреть комментарии: Наш русский узбек из Таджикистана Посмотреть комментарии

Оставить комментарий

* Ваше имя:

Ваш e-mail:

* Сообщение:

* - Обязательное поле

ПОГОДА В БИШКЕКЕ
ССЫЛКИ

ЛЕНТА НОВОСТЕЙ
ДИСКУССИИ

Наши контакты:

E-mail: city@msn.kg

USD 69.8499

EUR 77.8652

RUB   1.0683

Яндекс.Метрика

MSN.KG Все права защищены • При размещении статей прямая ссылка на сайт обязательна 

Engineered by Tsymbalov • Powered by WebCore Engine 4.2 • ToT Technologies • 2007