«Эльсинор»: Москве по вкусу!

    Злопыхатели и скафнежники отдыхают — случилось то, о чем обычно патетично восклицают: «Свершилось!». Впервые, пожалуй, за годы суверенитета наши отечественные музыканты были официально приглашены на московский фестиваль, где выступили с далеко не последними тамошними «звездами». Более того, те самые «звезды» за считанное время успели понять — конкуренты приехали. Ну а промоутеры и арт–директора навороченных клубов только сетовали, что никак не могут впихнуть наших героев в жесткую сетку концертов, проходящих в их заведениях.
    И кто бы удивился! Ведь в Первопрестольную отправились не какие–то самодеятельные панки (при всей моей любви к ним), а “Эльсинор”. Самая качественная и конкурентоспособная — несогласных нет — группа. Отнюдь не новичок — была создана еще в 98–м году. Правда, от первого состава остался только вокалист Виктор Юн — он же муза по совместительству и вообще создатель песен (совсем не наивные тексты — его мозгов дело, а уж самобытную музыку пишут сообща: после того, как Витя гармонию наиграет, каждый продумывает свою партию, аранжирует). Вот тут, признаются ребята, и начинается ковыряние в каждой ноте. Сказать, в каком стиле играет “Эльсинор”, — затруднительно. В Москве, к примеру, его обозначили как “эмо” (от “эмоушн”, эмоции). Хотя диапазон у них — от легкой попсовости до заджазованности и даже… панка (как ни странно, одну из песен в Москве решили включить в панк–диск. Лирическо–балладный). Результат стараний таков: в зале на их выступлениях не пробиться, народ не ждет раскачки, а с места в пляс пускается. Предмет зависти прочих коллег. Но оставим чужие переживания в стороне. Обратимся к “Мюзик кавер дизайн–2004”, на который попали эльсиноровцы.
    Немного о «рыбах» и экстриме
    Путешествие в Москву — ну еще бы! — оказалось не без приключений. Да и вообще почти все было на грани экстрима. Во–первых, представьте себе пятерку парней, да еще музыкантов. И вот отправилась бы эта пятерка “паровозом”. “Да у любого встречного “мента” на ж/д сразу возникнет парочка вопросиков. И к конечному пункту мы бы доехали не только с пустыми карманами, а еще и в “долгах”, — рассудили ребята. И спешно стали прорабатывать безопасный вариант — воздушный. Спасибо “Клинскому”, проспонсировало.
    То, что эльсиноровцы–таки едут на этот фестиваль, стало ясно буквально перед вылетом, в самый, какой может быть, последний момент. Летели через Челябинск, с пересадкой. В славном российском городе музыкантов ждало первое испытание.
    — Прилетели, получили чемоданы, прошли регистрацию, таможню и всякое такое... И вдруг нам говорят: “А ваш самолет уже улетел!” — “Как так?” — “А был народ, толпился. Ну мы его и посадили...”, — уже смеясь, рассказывают Виктор Юн и Вадим Зарецкий (продюсер группы: он, кстати, в отличие от прочих, не доверяет тутошним звукорежиссерам клубов, сам садится за пульт и выводит звук, как надо). — Следующий самолет — через пять часов. Так что пошли дышать “свежим” воздухом аэропорта.
    Москва тоже встретила приколами. Одна жизнь “вдесятером” на кухне у друзей чего стоит!
    — Если бы не друзья, не знаю что и вышло бы, — улыбается Вадим. — Они ж — “Старые рыбы”…
    Пояснить? Где–то в середине 90–х возникло сообщество друзей (довольно узкое), взявшее на вооружение позитив (любой формы и розлива). Хохмы–шутки–прибаутки, принаврать что–либо доброе (вроде того, что чебачков на Иссык–Куле выращивают со стратегической, целью — мины врагам подкладывать) — это их, старорыбий, фирменный стиль. “Рыбы” расплылись по миру. Однако продолжали отмачивать всякие штуки. Звонит кто–нибудь из Лос–Анджелеса: “Вы чего там делаете? Пиво пьете? Ща буду!”. И на следующий день объявляется — в сланцах, шортах и с кошельком в руке.
    — Такое присуще только “старым рыбам”! — утверждают музыканты. — Ради друг друга все что угодно могут сделать.
    Например, пустить по кругу кофр от камеры (отмечаючи прибытие бишкекчан в стольный город). “Пацанам на репетицию”. И на раз–два насобирать кучу зеленых (которые были использованы по прямому назначению, и даже на “железо” — тарелки для барабана — осталось).
    О фестивале
    Это был Первый российский фестиваль музыкального дизайна.
    — По сути это конкурс дизайнеров, которые оформляют музыкальную продукцию: CD, постеры, плакаты, — рассказывает Вадим. — Компания собралась серьезная и знаменитая, люди работали для Валерии, “Ногу свело”, Пугачевой, Баскова. Были те, кто полностью оформлял мюзикл “Чикаго”. Мы же были приглашены на церемонию награждения.
    Не сказать об организаторах невозможно. Хотя бы потому, что в их числе — выходцы отсюда. Например, небезызвестный Жора Кочегаров (да–да, тот самый, что играл на всяких склянках на фестивалях бардов и директорствовал на одном из радио).
    — Соавторами выступали Арс Краснов (“гонщик” с “Пирамиды”. — Т. О.) и Олег Работкин (тоже радийщик), — продолжает Вадим. — И вообще, когда мы попали в Москву, поняли: Бишкек рулит! Приехали в “Билингву” (клуб, в котором проводился “Кавер–2004”). Куда ни глянь — всюду свои физиономии, бишкекские. Путь от входа до столика занял... 40 минут.
    Ну а что ждало там, внутри?
    — Мощное жюри, — говорят Вадим с Виктором. — Лебедев, Троицкий… Кроме нас, были приглашены новомодные “Не БГ”, “Дети Пикассо”. Были заявлены “Ногу свело” и Найк Борзов, но что–то не выгорело. Выступал и “Город–312” (радуйтесь, поклонники Светы Назаренко и братьев Притуло).
    Кстати, за кулисами поговаривали, что кое–кому из тамошних музыкантов даже приплатить пришлось за собственное участие — не в пример нашим.
    Публика собралась — не из числа праздношатающихся. Одних журналистов человек 70, которым пусть и в неофициальной обстановке, но работать надо, а не тусоваться.
    Сами мы не местные…
    — Поначалу речь шла о том, чтобы мы исполнили пять песен, — вспоминает Зарецкий. — Но организаторы подумали: вот, приедут страшные музыканты, которые в три струны долбят. Сократили нам программу. Ждем…
    Тем временем раздавались награды. В промежутках, ясно, музыканты на сцену выходили. И каждый своим долгом считал принародно инструменты отстраивать. Где–то так на полчасика минимум это дело — саундчек — растягивалось (независимо от того, какую строчку хит–парада музыкант этот занимает). “Эльсинор” же грозно предупредили: у вас на саундчек только 5 минут. Ну 5, так 5. Еще 2 сами попросили — на переодевание (чем привели тамошний люд в изумление: у москвичей в чем пришел, в том на сцену и залез).
    Ведущий объявил их весьма сдержанно. Несмотря на “крутую” легенду, состряпанную по просьбе организаторов — те велели ни в коем случае не признаваться, кто они и откуда. В итоге сочинили правильную историю про то, что некоторые песни (вроде “Царевны–лягушки” и “Этажей”) популярны не только в России, но и за рубежом.
    — Ни слова неправды! — гордятся ребята. — Отмолчались! … Шок преследовал на каждом шагу. Те же “Не БГ” выступали — их представили как самых позитивных, навороченных и веселых. А встречали… Если несколько человек в ладоши хлопнули, хорошо. Ведущий тогда: “Давайте поддержим нашу надежду аплодисментами!”. Добавилась еще пара рук. У нас после первой же песни бурная реакция была. А ведь публика — трезвая! Журналисты стали со второго зала подтягиваться. Наши болельщики (а друзья сидели за отдельным столом) жутко переживали. Но когда увидели, как зрители встречают наши песни, расслабились. Спели больше, чем планировали. Одну песню — “Остывший город” — посвятили москвичам. Тогда и пришлось признаться, что сами мы не местные…
    Арт–директор “Билингвы” после выступления стала “домогаться” — откуда ж ноги у “Эльсинора”?
    — Я начал заднюю включать, по–горбачевски увиливать от ответа, — смеется продюсер. — Да и потом через неделю уже билеты обратно.
    Вопрос “Где ж вы были хотя бы пять дней назад?” мучил администрацию не только “Билингвы”. Нашлась еще одна женщина, арт–директор “Би–2”, “Гаража”, “Точки” (эти названия на слуху у многих). Работала она с “Танцами минус”, Крутым, Пугачевой. И опять эльсиноровцы услышали: “Ну где вы были неделю назад? Нате вам координаты и ставьте заранее в известность, когда в следующий раз в Москве будете”.
    В общем, сытых и искушенных москвичей пробило.
    Да, а наши–то музыканты едва не стали сниматься в кино. Повстречались с Дэном Токаревым (он был оператором на съемках сериала “Бедная Настя”). Тот оказался тоже экс–бишкекчанином — вот тебе повороты судьбы. И выяснилось, что нынче он приступает к новому проекту и очень требуется рок–группа. Но до кастинга дело не дошло — по причине обратных билетов. Эх…
    Про старый багаж и потолок
    — После Москвы сильно мировоззрение поменялось, — утверждает Юн. — За три репетиции там мы выросли больше, чем за полгода здесь (в Бишкеке же репетируют три раза в неделю — минимум, который могут буквально вырвать из рабочего времени: кто–то из участников еще учится в консерватории, у кого–то бизнес. — Т. О.). Если раньше концерт на площади напугал бы до потери сознания, то теперь мы на него смотрим уже с другой точки зрения: как лучше сделать. И вообще концерты уже для нас не цель, а промежуточная ступенька. Каждый понимает, для чего он это делает, куда идем. Очень не хочется на кого–то ориентироваться. Мы и работаем так: Вадик “отмашку” даст — ТАКОГО в городе еще не было, делаем! Уже не хочется исполнять по принципу “И у нас такое же, только круче”. Старые песни исполняем, да. А почему нет? Из самых первых только две–три осталось, уходят постепенно. Старую программу не получается вбок сдвинуть: постепенно “вылизываем”, сил много уходит. “Лягушка” уже всех достала, но это тот багаж, который с нами. Народ на первой же песне ее требует…
    — Но после Москвы мы не то что двигаться назад, а даже топтаться на месте не собираемся, — подхватывает Зарецкий. — Мы еще не на своем потолке, чувствуем в себе силы развиваться. Надо работать, работать, работать. Писать полноценный диск.
    Татьяна Орлова.
    Фото из архива «Эльсинора».

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/7092/