Пешка в заказной игре

    Слушание в суде уголовного дела о покушении на секретаря Совбеза Кыргызстана Мисира Ашыркулова отложено до 28 мая 2004 года.
    Процесс начался 11 мая в Первомайском районном суде столицы под председательством судьи Ирины Воронцовой. Пострадавший на первое заседание не явился.
    Его адвокат Мукар Чолпонбаев отметил, что г–н Ашыркулов сейчас находится на лечении в Санкт–Петербурге и поэтому не смог приехать в суд. Поскольку секретарь Совбеза намеревался лично участвовать в процессе, адвокат Чолпонбаев ходатайствовал перед судом отложить разбирательство до выздоровления и возвращения в Кыргызстан его клиента. Судья Ирина Воронцова удовлетворила ходатайство и отложила слушания до 28 мая.
    Напомним, в секретаря Совбеза возле собственного дома были брошены две осколочные гранаты Ф–1. Мисир Ашыркулов уцелел чудом — основная сила взрыва первой гранаты пришлась на стенки бетонного арыка, а когда грохнула вторая “лимонка”, его уже затянул в “Мерседес” водитель. Тем не менее секретарь Совбеза оказался серьезно ранен и если бы не своевременная медицинская помощь сначала кыргызских, а затем российских врачей, еще неизвестно, чем закончилось бы дело.
    Шум вокруг этого покушения поднялся беспрецедентный — в самом деле, не каждый день пытаются уничтожить столь высокое государственное лицо. Оппозиционные силы заявили тогда о спланированной провокации властей, чтобы использовать теракт для борьбы с инакомыслящими. В пользу этой версии само за себя сказало постановление правительства “О неотложных мерах по предотвращению дестабилизации общественно–политической обстановки на территории КР”.
    Некоторые депутаты высказывали тогда мысль, что покушение на Ашыркулова направлено и на срыв диалога с оппозицией. А тогдашний советник президента по связям с общественностью Болот Джанузаков заявил, что этот террористический акт совершен “врагами нашего народа, нашей страны и носит политический характер”.
    Первый зампред СНБ Борис Полуэктов сообщал, что в Кыргызстан прибудет группа российских спецслужб для оказания помощи в расследовании. Но после всего этого на тему было наложено табу — о расследовании покушения речь больше официально нигде не шла. Конечно, злые языки поговаривали, что если Ашыркулова “заказали” на самом верху, то преступление никогда не будет раскрыто.
    Спустя десять месяцев после случившегося руководство МВД сделало заявление, что милиции удалось взять террориста. В доме у задержанного были изъяты револьвер, патроны, бронежилет. Следствие вели сотрудники Бишкекского УВД. Официально сыщики СНБ участия в расследовании покушения на жизнь секретаря Совбеза страны не принимали.
    Примечательно то, что кыргызстанец Н. был задержан в конце июня 2003 года по подозрению в совершении дорожно–транспортного происшествия со смертельным исходом. Чуть позже ему были предъявлены и другие обвинения — за хранение огнестрельного оружия. А только потом и в покушении на жизнь высокопоставленного государственного служащего.
    Спецслужбы тогда не вполне разделяли оптимизм милиционеров. Кстати, здесь следует отметить, что практически после задержания подозреваемого в покушении на жизнь секретаря Совбеза его “забрали к себе” представители СНБ, но почти сразу вернули “террориста” милиционерам. Похоже, прежде всего по той причине, что нельзя доверять словам наркомана. Мало ли чего он мог наговорить, лишившись привычной дозы. Позже выяснилось, что и “ствол” оказался непригодным для стрельбы. Изъятое огнестрельное оружие не могло и не может применяться в качестве орудия преступления. По всей видимости, в СНБ с самого начала очень хорошо поняли, что не стоит портить имидж конторы, ввязываясь в сомнительное дело с “наркотеррористом”. Но в МВД за него принялись, как говорится, засучив рукава. В итоге материалы о покушении на секретаря Совбеза едва уместились в 11 томов (две с половиной тысячи страниц), а на скамье подсудимых оказался 30–летний героиновый наркоман с солидным стажем.
    Но незадолго до начала судебного процесса грянул скандал. Громкие заявления для общественности и СМИ сделали на пресс–конференции адвокаты кыргызстанца, обвиненного в покушении на секретаря Совета безопасности. Но вызвали эти заявления больше неоднозначных вопросов, чем внесли ясность во все обстоятельства самого преступления.
    Впервые в стране до судебного разбирательства юристы обвинили следствие в том, что все доказательства по данному уголовному делу были собраны с нарушением законов. По словам юриста Слесарева, в ходе следствия в прокуратуру столицы, которая непосредственно надзирала за этим делом, и Генпрокуратуру адвокатами было подано 79 заявлений. Все они были связаны с незаконными действиями следственной группы при ведении уголовного дела, в том числе и с жалобами на то, что адвокатам не предоставлялась возможность встречи со своим подзащитным. Но все ходатайства остались практически без рассмотрения и почему–то перенаправлялись непосредственно в тот орган, который вел расследование.
    Рассказывая о нарушении законов со стороны следствия во время сбора доказательств, адвокат Слесарев отмечал, что следственно–оперативная группа побывала в доме задержанного за несколько дней до обыска. С какой целью — юристам неизвестно. Позже обыск был санкционирован прокурором города Бишкек. Причем постановление об обыске было по ДТП, но сотрудники правоохранительных органов искали оружие. По словам юриста, обыски проводились и по другим адресам, которые не были указаны в прокурорском постановлении.
    Зачитали адвокаты обвиняемого кыргызстанца и заявление своего подзащитного. В нем говорится, что он давал показания в принудительном порядке, так как ему угрожали “разобраться” с его семьей. До ареста обвиняемый лечился от наркозависимости. После заключения под стражу его якобы вновь пристрастили к отраве. Милиционеры, по его словам, неоднократно предлагали наркотики взамен нужных показаний. Подтвердили это и проводившие пресс–конференцию юристы. Они утверждали, что их подзащитного один из оперуполномоченных два раза в день снабжал “дозами”.
    Помимо всего, обвиняемый в деле по покушению на секретаря Совета безопасности был помещен в психиатрическую больницу в селе Чым–Коргон (Кеминский район). Юристы заявляли, что это решение следствия незаконное, так как его вправе принимать только суд после рассмотрения дела и вынесения приговора. Как отметил адвокат Паклин, по данному факту им было подано ходатайство о возбуждении уголовного дела в отношении следователей. Во время нахождения в психиатрической лечебнице подозреваемый был водворен в отдельное охраняемое помещение, куда не допускались даже родственники. Но тем не менее туда смог проникнуть один из милиционеров и избить “больного”. Адвокат Паклин по этому поводу написал ходатайство о возбуждении уголовного дела против “опричника”, но ему было отказано за отсутствием мотивов преступления.
    Состояние здоровья обвиняемого в покушении перед судом удовлетворительным не назовешь. Врачи обнаружили у него двустороннюю пневмонию и хронический гепатит. По одним заключениям, обвиняемый вполне может давать показания. Согласно другим — он не вполне для этого здоров.
    Обвиняемый четыре раза подвергался судебно–психиатрической экспертизе. Обследование проводили самые именитые медицинские светила. Заключение таково: по психическому состоянию он нуждается в стационарном лечении. Выходит, судить будут невменяемого?
    Еще до развала СССР одному из авторов этих строк приходилось писать о преступлениях, которые совершил мошенник. Последний подделал документы, которые свидетельствовали, что он якобы принимал участие в боевых действиях в Афганистане, украл боевые награды. Соответственно, он пользовался всем комплексом полагающихся участникам войны льгот — поступил вне конкурса в вуз, стоял вне очереди на квартиру и т. д. Когда афериста разоблачили, чтобы уйти от уголовной ответственности, он предъявил следствию полученное от медицинских светил заключение: психически болен и нуждается в лечении. На основании этих бумажек со стороны ЦК КП Кирг. ССР, ЦК ЛКСМ республики, Фрунзенского горкома компартии в отношении журналиста, описавшего похождения мошенника, была организована настоящая травля. Представители высшей партийной номенклатуры тогда обвиняли репортера в том, что он не имел права информировать общественность о преступлениях, которые совершил больной человек, — ведь его нужно не судить, а лечить. Не из той же серии история “наркотеррориста”?
    Так вот, защитники обвиняемого не исключают возможности (это явно прозвучало на скандальной пресс–конференции), что за делом о покушении стоят лица, которые заинтересованы в том, чтобы следствие шло в определенно заданном направлении. Но существует и другой круг лиц, которые считают, что и сама пресс–конференция — это тоже хорошо просчитанная акция.
    Дело не только в вопросе, как это юристы до суда посмели публично “наехать” на прокуратуру и следствие? Это можно объяснить, например, тем, что в Кыргызстане наконец наметился сдвиг в сторону соблюдения прав человека. Но и другим — попыткой заинтересованных влиятельных лиц сломать обвинения. Например, для того, чтобы в том же суде случайно не всплыли имена заказчиков покушения.
    Есть и другие версии. Но решение по 11–томным материалам следствия все–таки будет принимать суд. Не исключается, что “умелый сценарист” сможет нашу Фемиду провести под ручку по нужной ему дорожке. Каким будет решение суда, покажет время. Но многие аналитики считают, что нынешней власти сегодня принципиально не важно, будет ли наркоман осужден или отправлен на принудительное лечение в психушку. Главное в другом — не было бы скандала, связанного с заказчиком, который, не исключается, вполне может быть связан с той же властью. Для мировой же и местной общественности МВД раскрыло покушение на жизнь высокопоставленного государственного служащего. И если даже суд признает наркомана виновным, поди расспроси его в зоне или в психушке, из личной неприязни он швырял гранаты в секретаря Совбеза или по чьему–то наущению.
    Александр Ким,
    Юрий Груздов.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/6753/