На златом крыльце сидели…

    … царь, царевич, король, королевич… Вся считалка уже не помнится, но последние слова, если не ошибаюсь, такие: “Выходи поскорей, не задерживай добрых и честных людей!”. Конечно, сегодня мы давно уже не помним смысла старорусской присказки, хотя лишь малая толика глубины этого детского стишка становится ясной, если взять понятия “добрый” — человек, который стремится к гармонии, и “честный” — обладающий разумом. Вот и получается, не задерживай людей, которые посредством разума стремятся к гармонии. Причем касается это и король-королевичей, и сапожников с портными. А вспомнилась эта детская считалка после беседы с Эднаном КАРАБАЕВЫМ о том, почему даже такой “хитрый лис”, как Шеварднадзе, неожиданно для многих был вынужден покинуть весьма насиженное президентское “золотое крыльцо”.
    — Эднан Осконович, Россия, Азербайджан, Грузия, на очереди некоторые аналитики видят Молдову. Недавно Чинара Жакыпова организовала “круглый стол”, в ходе которого рассматривался вопрос о возможности повторения в Кыргызстане грузинской ситуации. Не является ли это неким показателем кризиса взятого политического курса постсоветских республик?
    — Сейчас сложно говорить, является ли данная ситуация кризисом, все-таки слово krisis переводится с греческого на русский язык и как окончательное решение, и как приговор. Хотя, действительно, нельзя не отметить определенные политические тенденции на пространстве СНГ, на первый взгляд, отличные от устанавливаемых в мире внешнесиловых приоритетов в смене власти, когда ТНК не только начали войну с национал-государствами в соответствии со своей сателлитской политикой, но и выигрывают ее благодаря отсутствию территориальности. Я еще вернусь к роли ТНК, пока же ограничусь только напоминанием о последних переворотах на Балканах, в странах Ближнего и Среднего Востока, Европы, Азии, Латинской Америки, результатом которых неизменно становились многомиллиардные прибыли транснационалов. Отмечу только, что сегодня в структурах власти (сразу оговорюсь, что страны-участницы СНГ с большой натяжкой могут говорить о своей властно-государственной структурности, все еще пребывая на уровне партелл, традиций и примет) начинает довлеть коллегиально-партийное сознание в отличие от еще совсем недавнего личностного фактора. Приоритетом становится не личность избираемого, но возможные сроки нахождения у штурвала той или иной партии. Единственно уместным здесь будет помнить об истории, которая всегда спрашивает лишь с одного человека… Хотя, возможно, прав политический психолог Станислав Маслюк, что лидер должен быть адекватен своему времени, и сегодня нужны политики попроще: Буш, Шредер, Блэр.
    Время политической гигантомании перешло на транснациональный уровень, и на уровне национал-государственном нужны скорее диспетчеры, чем стратеги. Вероятно, поэтому сегодня Евросоюз возглавляет представитель Ирландии, страны, не имеющей ни политического, ни экономического влияния. Я не умаляю личностных качеств нового главы объединенной Европы, но я несколько не доверяю показательной демократичности европейских лидеров. На сегодняшний день очень четко прослеживается принцип умножения делением, и раздробленность Европы, пусть даже на определенном этапе, это не просто определенные возможности для неевропейских стран, но и посыл для той же России и иже с ней стран бывшего Варшавского договора бежать за автобусом, на ходу спешно размышляя: “А мой ли это номер?”.
    Что касается республик СНГ, то особенностью становится факт зримо добровольной передачи властных полномочий, причем теми людьми, у которых в позвоночнике заложены речи на броневиках, теми, кто еще 12 лет назад совершили по сути военный переворот. Самое же интересное, что, по словам Александра Яковлева, бессменного председателя Комиссии при президенте по реабилитации жертв политических репрессий, сегодня 75 % населения СНГ одобряет действия ГКЧП, то есть действия тех, кто, выступив однажды против Конституции, сегодня действует согласно этому же законодательству.
    Безусловно, каждая постсоветская республика неустойчива в политическом плане по-своему, но любая неустойчивость есть лишь следствие более глубинных политических процессов, тем более когда речь идет о правительствах. Правительствах — детях единой партийной школы. Именно о правительствах, тех, кому даны права распределять ресурсы и принимать решения, так как в ситуациях, которые мы обсуждаем, речь идет не о противостоянии между обществом и государством, но о противостоянии между народом и политико-чиновничьей системой. Всего лишь характерная для нашего времени борьба между духом и механизмом. Общество и государство противостояли друг другу в 1917 году, говорить сегодня о гражданском обществе весьма сомнительно ввиду отсутствия достаточного количества граждан, сознательно выбравших и поддерживающих данный путь развития. Сегодня присутствует некая критическая масса, которую с большой натяжкой можно называть nation —некой прослойкой между государством и обществом, которая объединена в своем осознании бесперспективности якобы ими выбранного курса.
    — Получается, за все годы независимости мы так и не подступились к формированию ни общества, ни государства?
    — Что касается государства, то оно как законодательство не может быть неустойчивым, основываясь на Конституции, одобренной обществом же. И потом государство — условная структурная единица, можно говорить — природы, можно — Космоса. Общество же суть любое долговременное объединение людей. Или же можно говорить “общество” — “то, что вокруг”, если искать этимологию данного понятия в старославянском языке — “объшть”. Вот и выходит, что есть устойчивое объединение в рамках данной структурной единицы, а стержнем данного объединения становятся те, кому даны права урегулировать взаимоотношения в рамках эгрегора — психоэнергетического сгустка, который характеризует возникновение общности людей и через духовность выполняет охранно-контролирующие функции.
    Только вот ведь незадача: контроль над энергией, данной всем, как-то незаметно замыкается в определенных властных прослойках. А ведь правительство как власть исполнительная более других близка к прямой функции любого властно-государственного объединения — исполнять волю народа. Как-никак слуги народные с октября 1917 года. Но власть — еще и одна из жесточайших страстей человеческих, не будем забывать об этом. Ибо любая власть начинается из народа, но завершается чьей-то единой подписью, чьим-то решающим словом. За любым принятым законом стоят такие же люди, как и мы с вами, не защищенные от того же плохого настроения.
    Повторю, я действительно более чем благодарен вам за то, что представилась возможность оторвать свое мышление от суеты, вызываемой текущими событиями, чтобы направить его на концентрацию своего внимания вокруг тех событий, которые принято называть извечными. И пришел к выводу, что извечны лишь те из них, которые напрямую связаны с Его Величеством Человеком, им начинается любое правительство, им и завершается. Другое дело, когда речь идет о кадрах, которые суть структурные единицы, не забывая о французском первоисточнике этого слова — “постоянный состав войсковых частей”. Отсюда и отсутствие личностных факторов, не обсуждаются в армии приказы.
    — “Кадры решают все” — это выражение стало девизом японской фирмы “Ниссан”. И, безусловно, данное выражение должно быть абсолютно непреложным, когда речь заходит о кадрах, имя которым “Президент”… Но давайте, Эднан Осконович, вернемся к событиям, с которых наша беседа, по сути, и началась, то есть к причинам последних переворотов на территории СНГ.
    — Прошу меня извинить за эту словесную прелюдию, но без нее трудно будет понять логику мысли при анализе той ситуации, которую мы рассматриваем сегодня. Равно как трудно будет понять, почему считаю необходимым за точку отсчета брать ситуацию не в Баку или Тбилиси, но в Москве. Брать с того самого момента, когда Борис Ельцин передал верховную власть Владимиру Путину. Ибо в тот момент, и только в нем, был обозначен ответ на вопрос: “А зачем?”. Ответ, большинством тогда не увиденный, а в Тбилиси преподнесенный со всей очевидностью.
    То есть я предлагаю проанализировать ситуацию, возникшую не из-за какого-либо насильственно-революционного процесса, невозможного без активного участия народа либо иностранного вмешательства, но в результате вполне естественно возникшей необходимости передачи власти новому политическому руководству. Передачи посредством разума для утверждения гармонии. Поскольку, согласимся, ни российское военизированное движение Рохлина, хотя бы и помноженное на движение шахтеров, ни практическая недееспособность Гейдара Алиева, ни сфабрикованные при Эдуарде Шеварднадзе итоги парламентских выборов, ни, да простят меня кыргызские правозащитники, аксыйская пролитая кровь, — ничто из этого перечисленного не может претендовать на революционный статус. Ведь революция как переворот претендует на огромное количество нюансов, но в конечном итоге все сводится к взаимоотношениям власти и экономики как хозяйства. Причем начинается революция обычно снизу, сверху же идет контрреволюция.
    Советские коммунистические мыслители, в частности Сталин, видели революцию и как захват власти с целью приведения ее в соответствие с экономикой, и как предпосылку построить новую экономическую систему. Те ситуации, что я упомянул, выдвигают своей целью или экономику, или властные полномочия. А прикрытием служат и введение избирательных цензов, как в прибалтийских республиках, и демократические плакаты, как в Центральной Азии.
    В то же время данные факторы, да еще помноженные на фактически исчерпанные сроки нахождения у руля верховной власти некоторых постсоветских президентов, явились мощными катализаторами, которые обусловили практически единую общественно-политическую значимость этим внешне очень похожим событиям. Что касается иностранного вмешательства, то в условиях всеохватывающей глобализации оно, это иностранное вмешательство, должно восприниматься нами таким же неизбежным и естественным, как, например, гололед после первого снега. Важно только не забывать, что от гололеда больше страдают массы, нежели избранные. Да и сам массовый человек является порождением глобализации, уж очень сложно разглядеть на карте отдельно взятые области или республики, страны и то не все отчетливо видны.
    А теперь вернемся к истокам. Логично предположить, что президентам постсоветского пространства, особенно тем, чье присутствие на вершине пирамиды власти исчисляется не сроками, но едва ли не десятилетиями, им, одновременно объединившим экономико-хозяйственную деятельность и властные амбиции и на этом создавшим свою личностную экономическую систему, по определению фактически уже некому завидовать, ибо если какой-нибудь их Авель и сохранился, то в лучшем случае политическим трупом. И в этой ситуации остается лишь зависть к историческим личностям. То есть вынужденные покидать “золотое крыльцо” президенты не могут не готовить собственный образ для учебников истории, место в которых для них изначально забронировано беспристрастной, а потому беспощадной человеческой памятью.
    Естественно, учебники переписываются всевозможными “золотыми перьями”, поэтому я подчеркиваю именно человеческую память, значение которой нам, кыргызам, понятно лучше, чем кому бы то ни было еще, поскольку именно эпос “Манас” явился последним, в слове зафиксированным движителем общественного сознания. А слово, как известно еще по древней латинской поговорке “Mens agitat molem”, движет материю. Что и доказали ученые ХХ века.
    — Так что за разум двигал Ельциным, Алиевым, Шеварднадзе, когда они пришли к мысли, что пришел срок передачи власти?
    — Вряд ли нужно объяснять, что лишь один из этих троих думал в тот момент о своей стране, как о государстве. И это был Гейдар Алиев, ибо в этом перечне только Азербайджан вошел в XXI век таким же, каким был в ХХ веке. И вряд ли стоит удивляться тому, что именно Гейдар Алиев решился передать ответственность за судьбу своей страны своему сыну. А вместе с тем передать и ответственность за память о себе. Дело еще в том, что Алиев много ближе других президентов оказался на линии, за которой или пан, или пропал. Потому были и переговоры с оппозицией, была и искусственно созданная США неразбериха вокруг Ильхама Алиева, которая позволила оппозиции обвинять Алиева-старшего в недемократичности. Но все это в прошлом. Ибо клан только кланом вышибается. А честность остается в наследство.
    Другое дело Россия и Грузия. Начну с последней, хотя в опросе российской аналитической службы ВЦИОМ, выявлявшем важнейшие события прошедшего 2003 года, грузинский вопрос занимает лишь седьмое место, пропуская вперед войну в Ираке, аресты “оборотней” и атипичную пневмонию. И все-таки Грузия и Россия неразрывны с того памятного двадцать пятого съезда КПСС, на котором Шеварднадзе (по-грузински “сокол”) произнес, обращаясь к Брежневу: “Для Грузии солнце взошло с севера, из России”. Наверное, только историческое время способно будет понять, кто же есть Седой — или Шеви или Бабу. Друг Горбачева и Ельцина или оппозиционер Путина, ведомый Западом? Белый Лис, совершивший переворот, или человек, отдавший добровольно высшую власть? Кто он, крестившийся в день приема власти над независимой Грузией и принявший новое имя — Георгий? Это же имя получил и бывший проспект Руставели, называемый в народе “дорогой к храму”, по которому прошли и те тридцать тысяч грузин, что не вернулись с войны с Абхазией в 1992 году… Еще долго будут судить министра иностранных дел, при котором армия СССР покинула Германию и был подписан договор о прекращении накопления ядерного потенциала, министра иностранных дел, основной причиной отказа от полномочий которого было осуждение попыток установления реакционной диктатуры.
    После вышеперечисленного сложно представить себе неожиданность данного переворота, неподготовленность Шеварднадзе. Человек, который окончил медицинский техникум, не боится крови, что он уже не однажды доказал. Человек, окончивший педагогический институт, подсознательно начинает формировать мировоззрение находящихся возле него “детей”. Здесь мне вспоминаются мемуары князя Трубецкого о восстании декабристов, который на основании свидетельства барона Корфа пишет, что император знал об изменении престолонаследия еще до 27 ноября, 14 декабря имел точный список заговорщиков, а 25 декабря позволил революционно настроенным полкам два часа простоять на Сенатской площади и только затем вывел присягнувшие ему еще ранним утром войска. Что говорить о современном техногенном веке? Другое дело, почему царь допустил выход на Сенатскую площадь…
    Для меня показательна символичность числа, когда Шеварднадзе первый раз оставил свой пост — 20 декабря 1990 года. А за 70 лет до этого так же 20 декабря был создан иностранный отдел ВЧК при НКВД РСФСР — российская внешняя разведка. А в 1905 году в этот же день началась всеобщая политическая забастовка в Москве. Три даты разных лет, но история зачастую бывает очень символичной…
    — Получается, что уже названная “бархатной” грузинская революция далеко не так однозначна, как кажется?
    — Вспомните, с чего начинался весь переворот. 2 ноября неправительственная, подчеркну, неправительственная организация заявляет о нарушениях на выборах. На следующий день телевидение объявляет о победе блока “Саакашвили — Национальное движение”. Начинается марш протеста, в котором принимают участие 10 тысяч человек. И это в будний день! Посольство США призывает исправить ошибки. Столкновения с полицией, митинги и самое главное — все основано на презумпции невиновности, но доказывать невиновность никому не нужно.
    Затем появляется Россия, Россия, у которой были напряженные отношения с Шеварднадзе, и которую после начнет отторгать новое правительство. Неблагодарность нововластвующих? Для меня — вряд ли. Кавказские интересы появляются в политике российского государства уже в XVI веке, в XVII можно говорить о российском влиянии, а веком позже Россия контролирует образование и церковь в Грузии и Осетии. Кавказская тематика продолжается и в советское время. Поэтому я не думаю, что новоявленная царица Тамара, как уже успели окрестить Нино Бурджанадзе, в упоминаниях о прессинге России говорит ту самую подлинную правду, истоки которой лежат в пыточной камере. И политика со–бытия России и Грузии будет продолжаться и в этом столетии, несмотря на то, что царица Тамара XXI века не является женой сына великого русского князя Андрея Боголюбского и дочерью Давида III Возобновителя, правителя Иверии и Абхазии, освободителя Армении и основателя храма святому Георгию. Хотя как знать, может быть, нам еще предстоит увидеть построение храма Георгию века двадцатого…
    — Итак, Шеварднадзе увидел для себя новые перспективы в роли серого кардинала, вспомнив, очевидно, историю Франции времен Людовика XIII. Давайте перейдем к России.
    — Ситуации в России и в Грузии чем-то очень схожи. В случае с Ельциным можно говорить и о болезни, и о преднамеренности. В любом случае как политик он выше любого понимания. Даже в том случае, если причиной ухода действительно была болезнь, нельзя не отдать ему должное. Устроив однажды переворот против существующей государственной власти, он после этого действовал согласно Конституции: “Президент Российской Федерации прекращает исполнение своих полномочий досрочно в случае его (…) стойкой неспособности по состоянию здоровья осуществлять принадлежащие ему полномочия”.
    Во втором случае, когда мы имеем в виду преднамеренность, можно говорить о том, что ему характерна политическая намеренная непредсказуемость. Кадровая чехарда, бесконечные выборы, три договора с МВФ, три кризиса, две войны в Чечне, операции на сердце, коррупционные скандалы, падение с моста и неоднократное вольное поведение, безудержные виражи летящей вниз экономики и добровольный уход, открывший последний год ушедшего тысячелетия. Ельцин — человек еще менее понятный, чем Шеварднадзе. Он из той породы вожаков, которые сами определяют, куда стае лететь, в отличие от вожаков, просто определяющих направление полета и устремляющихся впереди всех. И он не просто десять лет вел за собой стаю в только ему ведомом направлении, он еще и взял на себя самую сложную роль — роль царя-революционера. Подобное уже было в российской истории — Александр II, в столе которого после убийства нашли проект конституции.
    Величие Ельцина в том, что он единственно правильно нашел ту самую тропинку меж Сциллой и Харибдой российской ментальности — метание меж государственно-деспотическим и анархически-свободолюбивым, национальным и универсальным. Свобода духа, широкая натура, могучая сила воли, и здесь же — анархия, леность, недисциплинированность, хулиганство весьма характерны для России, менталитету которой барство Ельцина оказалось ближе, чем простота Горбачева. Даже в его уходе было нечто царское — он сам ушел, его никто не смог бы принудить, да иначе и быть не могло, поскольку Ельцин унаследовал от большевиков то, что на Западе называют номенклатурным капитализмом, а Советы в свою очередь вынесли это из царской империи.
    Его уход, так ожидаемый, согласно опросам, шестьюдесятью процентами населения, удовлетворил, однако, только 51 %, зато 11 % восхитил. Одно можно сказать точно, что своим уходом он вывел из поля внимания “семью” (треть населения посчитала их наиболее проигравшими после ухода Ельцина с поста). Здесь возникает сложный треугольник: Горбачев — коммунисты — Ельцин. Уже упоминаемый мной Александр Яковлев говорит о том, что задолго до августовских событий американцы сообщили Горбачеву о готовящемся мятеже. Так что вопрос о ГКЧП приобретает двойной оттенок. При Ельцине, как и при Путине, вся коммунистическая платформа была построена на отрицании официальной власти. Складывается впечатление, что здесь действует принцип: громче всех кричит “пожар” сам поджигатель. В 2000 году добровольно передает бразды правления Ельцин, который уже через три года правления во всеуслышание заявил о человеческой невозможности отказываться от власти в таком высоком полете.
    В отличие от Грузии, в России преемник был номинально заявлен за полгода до столь непредсказуемого поступка. Появился, согласно старой американской традиции: штатовская политика в трудные времена считает более выгодным проявить жесткость. Вот жесткость и появилась на арене военных действий, которую как бы специально удерживали до его прихода. Хотя сложно представить такую длительность и неорганизованность войны при современном вооружении российской армии. Ответ вытекает из вопроса, что же сегодня делать Путину, если война закончится, пусть даже и победой? Получив власть на волне очарования, Путин сделал все, чтобы это очарование сохранить — полеты на истребителях, лыжи и так далее. Но абсолютно запущенный жилищный комплекс уже дает о себе знать.
    Скоро очередь дойдет до внешней политики, в которой пока еще не очень оправдываются ожидания тех стран, которые остались без поводыря после развала Советского Союза. Безусловно, называть всех слепцами нельзя, но твердое плечо не помешает никому из тех, кто ожидает, когда же преемница СССР сделает шаг навстречу. Советы, как и царская Россия, всегда интересовались странами-сателлитами. Странам, способным быть конкурентами, диктовалась своя воля. Европа ожидала, пока рыбачили русские цари, ООН слушала, как стучит Хрущев башмаком по трибуне. Очень скоро отголоски недовольства внутреннего могут перейти в недовольство внешнее, тем более что генетически заложенная за 70 лет нелюбовь к американцам все еще сидит в народе. И это антиамериканство намного больше путинского либерализма. Нельзя дружить одновременно и с Европой, и с Америкой. Европу простит хотя бы часть, западники, Америку — только близкое окружение. Да и невозможно быть и с умными, и с красивыми, попытаешься, и будешь, как ветряная мельница. А Россия ведь романтична, совсем как Дон Кихот… Это уже при том, что сегодня более 66 процентов экспертов выступают за союз с Индией и Китаем, и только 48 — за союз с США…
    — И что, Путин ходит по острию ножа?
    — У каждой медали есть две стороны. Так же и в случае с Путиным. С одной стороны, есть статистические данные Всероссийского центра изучения общественного мнения. На сегодняшний день 43 % россиян, несмотря на то, что 91 % населения называют президента наиболее влиятельным политическим субъектом, считают, что Путин не сможет преодолеть неблагоприятные тенденции в развитии страны, и это при том, что после ухода Ельцина более трети населения назвали приход Путина наиболее значимым событием года. Сегодня же 41 % россиян полагает, что отношение Запада к России с избранием Путина так и не изменилось. А судя по цифрам, которые называют в своем аналитическом докладе специалисты РНИСиНП, выполненного по заказу московского представительства Фонда им. Ф. Эберта, до сих пор не удалось сформировать некую идеологию: больший процент из тех, кто ратует за возвращение к СССР, составляют люди до 40 лет. Наибольший процент ратующих за вхождение в пятерку наиболее развитых стран, составляют люди старше 60, и они же являются наибольшим процентом (10 %), который выступает за лидерство России в странах — участницах СНГ. Что касается отношения к Ельцину — Путину, то большая половина населения считает, что роль великой державы Россия утратила еще при Горбачеве. Отсутствие национальной идеи можно увидеть и в таком факте: в СССР правительство делило свое внимание в следующем соотношении: 50 % — идеология, 25 % — экономика и 25 % — геополитика. В современной России это же соотношение выглядит так: 20 % — идеология, 45 % — экономика и 35 % — геополитика, а в США —
    25, 40, 35 % соответственно.
    С другой стороны — Путин оказался заложником ельцинской “выборной монархии” и российского менталитета, не приемлющего получения результата через “дцать” лет. Сравните первые годы Советской власти, когда светлое будущее обещали в следующую пятилетку, “скоростные” реформы первых президентов СССР и России (стодневные реформы) и Столыпина, ожидавшего зримых результатов через двадцать лет. В данном примере значим еще и тот факт, что все выше названые видели Россию империей… Имперское сознание формировалось и в обществе, причем не только на основе националистической арийской традиции, столь значимой сегодня, но и на совестливости. Вспомните, как покаялся Ельцин, уходя с поста. Может, именно поэтому сегодня значительно выросло число людей, считающих, что Ельцин нуждается в обеспечении безопасности как первый президент, немного снизилось число резко его критикующих, зато увеличивается нейтральное к нему отношение. Даже советские лидеры спустя пятьдесят лет не набирают столь высокий процент по нейтральной позиции.
    В то же время от Путина ожидают сегодня, в первую очередь, выбора команды. Пока же в поле зрения проступает только Шойгу, но это играет как раз таки против президента. Государство, в котором все зиждется на министре чрезвычайных ситуаций, не может заявлять о стабильном развитии, скорее, можно говорить о продолжении мобилизационного ритма, заданного еще Ельциным. Первый российский президент заложил в российскую политику две составляющие: единовластие и связи власти и бизнеса. Путин с самого начала попытался выйти на уровень разделения власти, что всегда в основе своей имеет только один постулат — уход от ответственности. При этом подручным материалом была и остается нерасчленимая бюрократическая система, которая породила, не будем об этом забывать, и самого Путина. Этим еще в начале прихода Путина во власть задавались британские аналитики, мол, каким умом можно понять, что надежды на либеральные реформы Россия возложила на человека, воспитанного КГБ, “под щитом и мечом” КПСС? А как можно понять символику России — византийский герб Ивана III XV века, позаимствованный Петром I из Голландии триколор, гимн времен военного триумфа Сталина с постсоветскими словами? Настораживает другое: сегодня российские аналитики, в частности президент фонда “Политика”, доктор исторических наук, В. А. Никонов в своих прогнозах высказывают пожелания, цитирую: “Для президента нежелательно нести ответственность за трудности и безобразия в каждом регионе. По той же причине сохранится выборность губернаторов”. Получается, выбранные губернаторы отвечают за свои области, а выбранный президент — нет?
    — Если я вас правильно понял, то по факту Путин, который начал войну с олигархами и отказался от единовластия, оказался сегодня в одиночестве?
    — Во-первых, война с олигархами очень громко звучит. На поверку дня мы знаем только о скандалах, связанных с телемагнатами, но ведь есть еще нефтяная, газовая и остальные отрасли, за счет которых скупаются английские команды. Это нормальный подход, апробированный еще большевиками: упрочение информационной монополии. Все остальное пока не тронуто, за исключением скандала с ЮКОСом. По большому счету, эта борьба не экономическая, но политическая, истоки которой нужно искать все в том же отказе Путина от завещанного ему единовластия. Здесь более уместно поговорить о возможных последствиях подобной борьбы с олигархами, при которой неизбежным станет вовлечение в борьбу тех самых 34 миллионов россиян, находящихся за чертой бедности. Пусть это участие на данном этапе будет молчаливым, но уже сам запущенный маховик вызывает опасения — слишком сложно его останавливать. Ведь может вспомниться и пропитерская тенденция во власти, и это при том, что, как верно подмечают российские СМИ, еще никто не отменял у северной столицы статус криминальной…
    Совсем недавно я прочитал в интервью Александра Яковлева о том, что идеология насилия, идеология люмпенов закончилась. Тогда что же это как не вызов еще больших идеологических противоречий в обществе? И это просчеты не экономического или политического плана, но философского. Самая закрытая до последнего времени компания Ходорковского вдруг объявлена врагом номер один да еще за грехи десятилетней давности. Компания, президент которой на встрече с Путиным заявил о коррупции: “Когда-то началось, когда-то надо заканчивать”. Неужели в лице Ходорковского появился новый матрос Железняк и бросился на амбразуру? Или в настоящем ничего не нашлось и работает Ходорковский то ли праведно, то ли на чью-то пользу, или же возникает вопрос, с кем и что не было поделено десять лет назад…
    — Олег Сысуев, президент Конгресса муниципальных образований РФ, заметил, что сегодня в России превалируют средства, а не цели…
    — И на сегодняшний момент по средствам Путин явно проигрывает. Нынешний президент России пришел на волне военных побед в Чечне, которые сегодня явно утрачивают значение, большей частью из-за отсутствия явных результатов. Не надо забывать, что вся история России основана на грандиозных, а зачастую и одиозных победах. Нет победы по чеченскому вопросу, получите победу над олигархами, что, несомненно, ближе обнищавшему обществу. Ведь несмотря на все заявления о повышении ВВП, средняя заработная плата все еще в два раза меньше, чем в 1986 году, а инфляция продолжает расти от повышения зарплаты, что неприемлемо для любой западной страны.
    Это вдвойне опасно, учитывая, что в России до сих пор все построено на страхе, говорить о своих политических пристрастиях могут только чиновники от политики. Люди же так и остались в небытие между сталинизмом и демократическим кодексом. И Путину сегодня просто нечего противопоставить той политико-религиозной системе карфагенского типа, которую стремится утвердить крупный бизнес в России, при наличии крупного же капитала.
    Любая власть порождает себе подобных, сложно представить, что коммунизм породит монархистов или наоборот. Так и современная ситуация в СНГ — налицо правительства, порожденные, причем еще столь недавно, большевизмом. Здесь уместно будет попытаться осознать причины смены, пусть и де-факто, власти КПСС на власть КПРФ. Не поняв сути столь недавнего прошлого, мы не сможем определить куда нас ведут. Кроме того, в условиях современной глобализации, когда государства взаимосвязаны чуть ли не генетически, история с головой профессора Доуэля просто неприемлема. Транснациональные корпорации настаивают на предоставлении национал-государствам статуса только функционального, но никак не стратегического. И кто знает, нет ли какого–либо влияния ТНК на ситуацию в СНГ в последние десятилетия, учитывая роль олигархов на просторах бывшего СССР и их стремление войти в состав мирового банковского правительства, влияние которого все более усиливается, особенно в связи со все возрастающими долгами мировых лидеров. Только США должны неподотчетному правительству банку Федерального Казначейства 4 триллиона долларов, хотя это и идет вразрез c действующей Конституцией, которая гласит, что выпускать деньги и регулировать денежное обращение может только Конгресс США. Да и денежная система Америки контролируется сегодня 12 частными банками.
    Что уж тут говорить об СНГ, где влияние ТНК густо замешано на бюрократических махинациях и стремлении сформировать внутреннюю политику в соответствии с собственными глобалистскими тенденциями.
    — Получается, что все последние изменения в политической жизни СНГ тесно связаны как с прошлым, так и глобалистическим будущим?
    — Несомненно, сегодня на первый план выходит необходимость завершить ломку старой системы, но при условии сохранения империи, столь свойственной евразийскому менталитету. Что касается ситуации в СНГ, то для меня очевиден конфликт отцов и детей, причем спровоцированный самими отцами. Тему данного конфликта прекрасно озвучила русская литература, тогда упор был сделан на нежелании отцов к трансформации общественного строя и максималистском опять же нежелании детей дожидаться осознания старшим поколением необходимости изменений.
    Мы сегодня видим обратное — желание отцов направить детей на исполнение собственных, отцовских, тайных стремлений, исполнить которые отцам мешает желание остаться чистыми для истории. В эпоху транснационализма, как я уже говорил, в президентах ценится такое качество, как исполнительность, что совершенно неприемлемо для политиков старой, еще имперской формации. Потому гиганты, привыкшие мыслить размерами “холодной войны”, спасая собственные семьи, оставляют взращенных учеников в заложниках у сложившейся ситуации, забывая при этом, что не только дети отвечают за отцов до седьмого колена, но и отцы, перефразируя Антуана де Сент-Экзюпери, в ответе за тех, кого воспитали. Так что однозначно можно сказать: ответственность многих из тех, кто оставил власть, только начинается. Точно так же как и суд истории, которая очень неоднозначно относится к управлению полетом голубей при помощи шеста с крыши собственного дома.
    Александр Алянчиков.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/5722/