И так просто вас я не покину

    Некоторое время назад газеты “Вечерний Бишкек” и “МСН” с тревогой сообщали о тяжелой болезни, обрушившейся на нашего коллегу, талантливого поэта и просто замечательного человека Александра Никитенко, и о том, что для лечения ему необходимо значительное количество донорской крови.

    Просьба о помощи была услышана многими горожанами. За что им огромная благодарность. Но речь сегодня не об этом.

    Мужественно и стойко борясь с тяжелым недугом, Александр не только не переставал писать стихи, но и настойчиво работал над подготовкой к изданию сразу двух поэтических сборников.

    И вот на исходе апреля он порадовал почитателей своего таланта и просто любителей поэзии двумя новыми книгами стихотворений и палиндромонов — “Небо в нас самих” и “Я бета тебя”, выпущенными бишкекским издательством “Салам”. Объем первой — 16,25 печатных листа, второй — 11,5. Таким образом, его творческий послужной список достиг 20 поэтических сборников.

    Замечу, не обойден Никитенко и вниманием критики. Причем первое упоминание имени молодого поэта в печати произошло в 1970 году. Тогда в третьем номере союзного молодежного журнала “Студенческий меридиан” обозреватель Нина Бялосинская дала высокую оценку творческому дебюту в журнале 22-летнего поэта из Киргизии Александра Никитенко.

    С той поры статьи и рецензии о жизни и творчестве поэта периодически (по мере выхода книг автора) публиковались в журналах “Знамя”, “Молодая гвардия”, “Литературный Киргизстан”, газетах “Советская культура”, “Литературная Россия”, “Советская Киргизия”, “Вечерний Фрунзе”, “Вечерний Бишкек”, “Комсомолец Киргизии”, “МСН”, “АиФ в Кыргызстане”, сборниках материалов “Блоковские чтения” и различных научно-практических конференций. А студентку филфака КРСУ Гузель Давлетову стихотворения Александра подвигли даже на написание дипломной работы объемом в 76 машинописных страниц. Всего же список библиографических материалов с анализом творчества поэта приближается к шести десяткам.

    Сколько веков существует творчество, столько же люди пытаются разгадать его тайну, постичь истоки и происхождение таланта, понять секреты мастерства. Свою лепту в разгадку этого таинства пробует внести и Никитенко. По его признанию, он находит стихи, бродя в глуши, в росе на травах, в придорожной пыли, в облаках, в узорах листьев, в ветре на просторе. Сам же он всего лишь “был только тиглем слов, которых вдруг требовала музыка небес”.

    Вряд ли открою Америку, если скажу, что нет поэта без читателя, как и читателя нет без поэта. При этом читатель завоевывается поэтом в меру своего сочувствия тому, что высказывается автором, степенью созвучности и переживаний с его чувствами. И чем сильнее выразительность стиха, тем мощнее его воздействие на читателя.

    Поэтическая речь Никитенко всегда точна в своем образном выражении. Как поэт он на редкость человечен и постижим. В его творениях явственно просматривается четкий нравственный и духовный ориентир. Стихи его проникнуты духом требовательно-нежным, совестливым. Мне кажется, что, когда он пишет стихи, его пером водит незримо присутствующая совесть. Совесть человека и гражданина. Он незыблемо стоит на принципах честности. Я бы сказал, на шекспировской максиме: “Своей природе верен будь”. А потому отношу Александра к поэтам счастливой творческой судьбы. Он никогда не писал, что требовалось, но всегда — лишь то, что хотелось писать самому, что шло из души. И разве может быть для поэта большее счастье, чем думать, как хочется, и писать, что думается?

    На долю послевоенного поколения, к нему принадлежит и Александр, выпало серьезное и драматичное испытание — распад страны, в которой родился и вырос, с которой сросся всем сердцем, которую, несмотря ни на что, любил и которой привык гордиться.

    Более молодые, гибкие и шустрые приспособились к новым обстоятельствам. Поэт же остался человеком своей ушедшей эпохи и державы, которая, “как “Титаник”, перекренясь, ушла на дно. Ему чужды дух торгашества, горлопанство, жажда наживы и власти, жлобство. Ему претят правила, установленные новыми хозяевами жизни. Он, по его собственному признанию, “последний воин той державы, откуда родом я навек”, поскольку “принадлежность к той державе мне душу выжгла, как клеймо”. Об этом многие его стихотворения последней поры: “Вот так-то”, “Облико морале”, “Про быдло”, “Проморгали, проплевали”, “Наследственность”, цикл “Торги”…

    Как поэту принадлежит весь мир со всеми его сложностями, красотами и изломами, так и поэт целиком принадлежит этому миру. Он в большей степени, чем кто-либо другой, несет в самом себе ответственность за этот мир и в этой ответственности выстраивает свою творческую позицию.

    Поэзия — одно из самых прекрасных проявлений свободы человеческого духа. И в этом смысле она не только не подвластна времени, но и зачастую бег времени отстает от нее.

    Свое пою хоть при каком режиме.

    Стихи подобострастьем не слывут

    и собственное время пережили.

    Придет пора — меня переживут.

    Мне неоднократно приходилось признаваться в моем неравнодушном, я бы даже сказал особо трепетном и нежном отношении к поэзии Александра. Не стали исключением и его две только что изданные книги.

    Безусловно, болезнь наложила свой отпечаток на характер и сущность творчества. В стихах последнего времени больше размышлений о смысле бытия, о конечности всего земного. Но нет и малейшего намека на безысходность, на несправедливость Божественного промысла. Есть неизбывная благодарность за бесценный дар жизни и счастье познания любви. А еще есть мужество жизнеутверждения.

    Название первой книги предопределено заглавной строчкой одного из стихотворений. Да и все оно, состоящее из четырех строф, является как бы своего рода обращением и наставлением ко всем нам, его благодарным читателям.

    Поднимите голову, земляне,

    гляньте в небеса, добрее станьте.

    Кто из неба весь, тот не из гнева.

    И так просто вас я не покину:

    словно хлеба, дам кусочек неба,

    прежде чем сойти в сырую глину.

    Не знаю, как насчет хлеба, но глотком прозрачной родниковой воды и чистого свежего воздуха Александр Никитенко в очередной раз нас одарил.

    Фото Владимира ВОРОНИНА.

    Вячеслав ТИМИРБАЕВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/41948/