Фред ХЬЮСТОН: бумажные проекты должны стать настоящими

События последних недель, связанные с аннулированием правительством лицензии у компании "Джеруйалтын" и последующими за этим акциями протеста сотен горняков, над которыми нависла реальная угроза потери рабочих мест, а также озабоченность иностранных инвесторов серьезно всколыхнули широкую общественность. Своим видением ситуации и взглядами о перспективах развития в Кыргызстане горной отрасли делится с читателями "МСН" Фред Хьюстон, золотопромышленник, член Совета по развитию бизнеса и инвестиций Кыргызстана.

    - Господин Хьюстон, за 20 лет в стране запущено только одно золоторудное месторождение - Кумтор. Почему, на ваш взгляд, недра в Кыргызстане не разрабатываются? И как отражается на экономике страны привязка к одному-единственному предприятию?

    - Главная причина, на мой взгляд, - политизированность отрасли. Зачастую и госчиновникам, и инвесторам выгоднее не работать. Первые слишком близоруки, чтобы увидеть выгоду для страны. В свою очередь, есть инвесторы, которые предпочитают перепродавать проекты, а не вкладываться в производство. Такое неоднократно происходило с месторождениями Джеруй, Талды-Булак Левобережный.

    Что касается Кумтора, слава Богу, хоть один проект был запущен до 2000 года. Для Кыргызстана это ценный опыт ведения переговоров, перераспределения прибыли. Однако в целом этот факт - доказательство того, что государство не позволяет само себе развиваться и что соответствующие руководители страны не мыслят системно. И чиновники, и широкая общественность сконцентрировали свое внимание на одном-единственном объекте. Все хотят получить максимум из одного проекта и не замечают остальных. Принят даже отдельный Закон - "О стратегических объектах". В странах с развитой промышленностью такое ненормально. Правила едины для всех. Вопрос в том, что здесь чиновники больше заинтересованы в процедурах, предшествующих производству, а не сопровождающих его.

    - Горнодобывающая отрасль традиционно имеет негативный окрас: это и экологический вред, и опасный труд (вплоть до человеческих жертв), и сырьевая экономика, при которой страна просто проедает свои ресурсы. Может, Кыргызстану стоит сделать ставку на другую индустрию? Были же идеи о развитии туризма, экспорте интеллектуального потенциала...

    - На самом деле за пределами Кыргызстана такого восприятия горного дела нет. Только две отрасли могут дать реальные продукты, реальное богатство, и обе они связаны с землей: это сельское хозяйство и горнодобывающая отрасль.

    Что касается экологии, то любое хозяйствование наносит ущерб окружающей среде. Весь вопрос в разумности принимаемых решений. Горнодобывающая отрасль - не исключение, мы все знаем о примерах хищнического отношения к недрам. Поэтому важно найти компании, которые будут работать в соответствии с международными стандартами.

    То же касается и безопасности труда. Разумеется, работа на месторождениях - это не офисная работа, но она сопоставима со строительством и сельским хозяйством. Если ты знаешь об опасностях, заранее принимаешь меры безопасности. Кстати, большинство несчастных случаев происходит при разработке мягких пород (например, при добыче угля). Добыча металлов имеет иную специфику и достаточно безопасна.

    Теперь об опасениях насчет сырьевой экономики. Любой металл - это не сырье, а уже готовый продукт, как одежда или мебель. Чтобы добыть металл, нужны колоссальные затраты. Рудопроявление становится месторождением только в результате экономического фактора - цен на металлы. Их ценность меняется постоянно. Постоянно появляются новые металлы. Например, кремний раньше использовался в очень узком сегменте. Сейчас, с развитием электроники, спрос на него значительно вырос. И с ростом нанотехнологий он увеличится еще больше. Важно пользоваться моментом, и тогда мертвое богатство становится работающим ресурсом.

    Просто страна должна сосредоточиться не только на чистой прибыли, но и на выгодах производства. Горная индустрия, в отличие от сельского хозяйства, дает очень быструю цепную реакцию: одно рабочее место в ней тянет два-три в сопутствующих областях, и чем развитее страна, тем больше эта цифра. Поэтому важно производство именно внутри Кыргызстана. Для меня же решающим становится еще и некий общий созидательный настрой, который возникает у работающего человека. Такие люди мыслят совершенно иначе, чем неработающие.

    - Что значит горнодобывающая отрасль для нынешнего Кыргызстана, для его бюджета? Много это или мало?

    - Если говорить только о цифрах - это 10 % бюджета, и их дает одно-единственное предприятие - "Кумтор". Много это или мало? Смотря с чем сравнивать. В Австралии горная индустрия дает более 6 % ВВП. Бюджет для той страны составляет приблизительно $300 миллиардов, приблизительно в 1000 раз больше, чем Кыргызстан, таким образом, вклад огромен. В США в Техасе, Луизиане, Калифорнии, на Аляске и в Неваде этот вклад составляет 10-15 % ВВП. Это десятки миллиардов долларов. Очевидно, горная промышленность стала для этих стран реальным толчком к развитию. При запуске  менее крупных месторождений Кыргызстан мог бы рассчитывать на удвоение поступающих налогов от горнодобывающей отрасли. Это примерно 8 млрд сомов в год.

    - Кто больше заинтересован в освоении недр Кыргызстана - государство или инвесторы? Кто на самом деле получает прибыль от освоения недр? Часто слышны упреки, что инвесторы платят только налоги, но не делятся прибылью.

    - Для меня это искусственное разделение. По-моему, это выгодно и важно для каждого: государства, его граждан, самих инвесторов. Что касается прибыли, то существуют разные способы ее деления. Государство может полностью инвестировать в какое-либо месторождение или стать совладельцем компании. Однако прошлый опыт показал, что в силу различных причин (недостаток финансирования, нехватка профессиональных знаний) для Кыргызстана это не самый подходящий вариант. Совместные частно-государственные предприятия на Джеруе и в Талды-Булаке Левобережном привели к нулевому производству. Скорее, государство должно "рекламировать" проекты месторождений и создавать условия для развития производства, в том числе и на уровне местного сообщества. Слишком часто позицией государства становится отстраненность от этих проблем: мы вам дали лицензию, а с местным населением вы разбирайтесь сами.

    - Насколько перспективна сейчас горнодобывающая отрасль Кыргызстана для инвесторов? Как отражаются на ее привлекательности политические события?

    - Естественно, политические риски влияют на возможность привлечения финансирования. Так, страхование политических рисков в Кыргызстане обходится в 2 раза дороже, чем в среднем по миру, и составляет 4 процента от стоимости проекта. Но в целом большие опасения внушает недостаточно четкая процедура проведения тендеров, дефицит информации, возможность вмешательства правительства в деятельность компаний.

    - Как воспринимается в среде инвесторов чехарда вокруг Джеруя?

    - Начнем с того, что репутация Джеруя страдает уже давно, и не только от последних событий. В 2006 году лицензию получила некая компания "Глобал Голд", которая была создана за месяц до конкурса, никогда не занималась подобными проектами и имела нулевую репутацию в инвестиционных кругах. Тендер в январе текущего года, объявленный ЦАРИИ, проводился в очень короткие сроки, без достаточного оповещения. Инвесторы здесь сменялись 6 раз. Беда в том, что это удар не по имиджу компании или месторождения, а по всему Кыргызстану. Именно здесь важно провести большой открытый тендер, привлечь нормальных инвесторов.

    - Почему многие тендеры по разработке месторождений оказываются неуспешными? Например, тендер на разработку Тереккана объявлялся несколько раз. Не является ли это признаком угасания интереса инвесторов, опасений связываться с Кыргызстаном?

    - Нет, не факт. Конкретно в этом случае речь идет о "сложной" руде - не все компании владеют технологиями по ее извлечению. В прежние годы просто были низкие цены на золото. А иногда тендеры проводились "для галочки" или - хуже того - были намеренно закрытыми. Информацию о них нужно распространять в СМИ, вывешивать на сайте Министерства природных ресурсов, специальных порталах для горнопромышленников. Важны в этой связи и изменения, вносимые в проект закона о недрах. Многие его положения - об открытых аукционах, о концессиях - делают процедуру взаимодействия государства и частника более прозрачной, не дают государству произвольно блокировать производство.

    - Согласны ли вы с тем, что получение лицензий сейчас - непрозрачный процесс, в котором все зависит от Министерства природных ресурсов КР? С какими сложностями в этой области вам приходилось сталкиваться?

    - Этот вопрос опять-таки показывает, что все мы зациклены на первом шаге - получении лицензии. А намного важнее думать о втором, третьем, четвертом шагах. Фокус должен быть не на получении лицензии (притом все равно от кого - от министерства или нынешнего держателя лицензии), а на роялти - регулярных отчислениях за право разработки и добычи природных ресурсов. Проблема в том, что кыргызский чиновник ощущает себя временщиком, которому интересно "до", а не "после".

    В США, Европе такие чиновники проходят специальное обучение по проведению тендеров. Или же создаются независимые группы по проведению тендеров. Делать это необходимо, иначе инвесторы так и будут в Бишкеке, а не в регионах.

    Фред Хьюстон окончил Университет Колорадо по специальности "Геология", в дальнейшем - по специальности "Юриспруденция". Общий стаж юридического консультирования горнодобывающих компаний - 20 лет. В Кыргызстане работает с 1995 года. Занимал посты советника юридического отдела президента КР, советника по вопросам горнодобывающего сектора вице-премьер-министров КР. С 2010 года - исполняющий обязанности генерального директора "Андаш Майнинг компани". Является участником рабочей группы по внесению изменений в законы "О недрах", "О горных концессиях", "О разделении продукции".

    Юрий ГРУЗДОВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/34078/