Случилось так

    Горькая весть обожгла и потрясла. В Москве 1 июня на 78-м году жизни скончался поэт Андрей Вознесенский. Соболезнования близким покойного выразил президент России Дмитрий Медведев. Русская поэзия осиротела.

    С четырнадцати лет Вознесенский был учеником и младшим другом великого Пастернака, травимого советской идеологической машиной. На Вознесенского орал и топал ногами Никита Хрущев во времена знаменитой хрущевской “оттепели”. Молодой поэт был в опале и долго скитался по российским углам, но выстоял и стал лауреатом Госпремии СССР. Одна из первых его книг, увидевших свет после получения госнаграды, называлась “Безотчетное”. Потрясающая смелость и верность собственной музе: “Изменяйте дьяволу, изменяйте черту, но не изменяйте чувству безотчетному”. Гослауреатство сделало свое черное дело впоследствии, и Андрея Андреевича, видимо, огорчало то, что он теперь не мог претендовать на Нобелевскую премию. “Госпремия съела Нобеля. Не успели меня распять. Остался с шикарным шнобелем Вознесенский-75” — жаловался он в своей последней публикации в журнале “Знамя” (№ 8, 2008 г.).

    Он никогда не был причесанным, гладким, удобным стихотворцем, чувствуя свой небывалый размах и особую поэтическую миссию: “Дорогие литсобратья! Как я счастлив оттого, что средь общей благодати меня кроют одного. Как овечка черной шерсти, я не зря живу свой век — оттеняю совершенство безукоризненных коллег”.

    В конце пятидесятых Вознесенский начал ярко и неповторимо свой путь в поэзию: “Мы противники тусклого, мы приучены к шири самовара ли тульского или Ту-104”. Его стихи, подобно реактивному лайнеру, опережающему звук, шли впереди своих дней, потрясали и завораживали новизной, глубиной мысли и чувства. Его книги на рассвете незабываемых шестидесятых с легкой руки Валентина Катаева сразу вывели его в классики русской поэзии. Но Вознесенский и дальше блистал новаторством и непревзойденной свежестью, провидческой смелостью, выкрикнув в своей поэме “Аве, Оза…”: “Все прогрессы — реакционны, если рушится человек”.

    Он был щедрым, великодушным повелителем метафор: “По гаснущим рельсам бежит паровозик — как будто сдвигают застежку на молнии”. Или: “Мой кот, как радиоприемник, зеленым глазом ловит мир”. Или: “И из псов, как из зажигалок, светят тихие языки”. И, конечно же, в его духе: “Стихи не пишутся — случаются, как чувства или же закат. Душа — слепая соучастница. Не написал — случилось так”. Сила его магнетического таланта была столь разительна, что все мы в ранние годы с охотой отдавались влиянию Вознесенского. Вознесенский — наша молодость и надежда. “Воюет с извечной дурью, для подвига рождена, отечественная литература — отечественная война”. А еще: “Ахматова не продается, не продается Пастернак”. Вслед за Андреем Андреевичем горячо жаждалось неподкупно служить русской словесности и Отчизне. Он как никто другой следовал сам и звал следовать нас непреходящим заветам великой русской поэзии, в ее лучших образцах остающейся насущной нашей защитницей и душеспасительницей. В “Зачатке поэмы” к своему 75-летию он пронзительно выразил суть своего литературного подвижничества ради нас всех:

    Я хрупкие ваши камеи

    убил Старовойтову.

    Нет Лермонтова без Дарьяла.

    мешающий целиться щит.

    Он вбирал в себя многие людские боли и печали, но никогда не был поэтом тупика и безысходности. Яркий свет его поэзии еще не раз нам поможет, как жертвенно помогал прежде. Он поэт поистине всенародный, всепланетный — неподкупный и честный перед собой и человечеством.

    Прощание с поэтом состоится сегодня в московском ЦДЛ.

    В моей книге “Дневная фактура”, вышедшей в Бишкеке в 2008 году, есть стихотворение “Поэт”, которое я предлагаю вниманию читателей “МСН” в знак светлой памяти о русском гении.

    ПОЭТ

    Где-то под Нижневартовском

    на главное в нас и в стране.

    2 августа 2008 г. 

    Александр НИКИТЕНКО.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/32440/