Народный Рамис

Исполнилось 75 лет Рамису Рыскулову, моему давнему старшему другу.

    Его большой юбилей, вобравший в себя три четверти века, волею звезд выпал на своего рода магическое цифросочетание: 9.09.09. Это кажется мне вполне символичным, ведь и сам Рамис давно освящен свыше неким космическим знаком, неизменно вдохновляющим его на порази-тельные прозрения и откровения.

    Так сложилось, что мне в силу репортерской профессии не раз приходилось знакомить читателей с творчеством Рамиса Рыскулова - оригинального поэта, художника и музыканта. Собственно, из многих моих разрозненных заметок о Рамисе я и составил эту публикацию, ибо трудно добавить нынче что-либо новое к его сложившемуся портрету.

    Рамис Рыскулов с 1995 года носит звание народного поэта Кыргызстана. К счастью, ему менее всего подходит сидеть в кабинетах, делать служебную карьеру. Он всегда пророчески осознавал: все это суета сует, преходяще.

    Яркий, космически необузданный землянин, он поистине поэт народный, его стихия - улица, бурлящий мир людей и идей. Поэтому он ежедневно идет к людям (в народ!), сверяя стрелки своих сердечных часов с бесконечным пульсом жизни. "Я всю свою звонкую силу поэта тебе посвящаю, родная планета", - сказал Рамис недавно, как бы контрастно обозначив и подчеркнув магистраль своего неподражаемого творческого пути.

    У него еще остались давние друзья в этом мире - поэты, художники и шахматисты, и он без всякого предупреждения вдруг навещает их время от времени. Мне, по счастью, издавна выпало занимать уголок в его солнечном сердце.

    Рамис Рыскулов - самобытное, узнаваемое, не тускнеющее явление в мировом искусстве слова и кисти. Тонко и провидчески подметив в годы своей молодости, что "вокруг Кремля вращается Земля", он с годами глубоко освоил в поэзии и изобразительном творчестве другие, новые высокие ценности, как всегда, шагая не просто в ногу со своим временем, а далеко впереди него.

    Неиссякаем интерес известных русских поэтов к творчеству Рамиса. Его много и охотно переводили на русский язык наши Вячеслав Шаповалов (ныне народный поэт Кыргызстана) и Анатолий Бережной, москвичи Владимир Цыбин, Станислав Золотцев и другие мастера художественного перевода. Вместе с тем, сам солнцесердый и мудро-наивный Рамис создал немало вещей на русском языке, которые зачастую имеют право быть при незначительной чуткой редактуре. Вот, например: "Нет у Поэта и художника карьеры. А есть судьбы барьеры". Или: "Куролесят мои бурлески в первобытном блеске". "Моя стихия и хобби - фантасмагория, аллегория. Воспеваю и алые зори я". "Я эпохиален, чепухиален и начихиален, петухиален". "Моей депутации мешали мои уличные репутации". "Ждут моих стихов завистливые дали веков". "Шагаю я ветрокудрявый и солнцевейный". А какой русский поэт не позавидует Рамису, выдохнувшему: "И камень кажется подушкой, когда с любимой спишь подружкой".

    Казалось бы, уж кто-кто, а Рамис Рыскулов не обойден вниманием: его книги увидели свет на родном языке, изданы на языках народов СССР. Однако так называемое официальное отношение к его творчеству всегда было неоднозначно. Это теперь страсти поутихли, поскольку времена пришли явно не лучшие для поэзии и поэтов. А прежняя идеологическая госмашина очень ревностно относилась к тем мастерам художественного слова, кто не вписывался (да и не рвался вписываться!) в нужные рамки. Различные регалии, звания, премии в совстране находили тех, кто пел, как все, в лад генеральной линии партии. Рамис Рыскулов со своими земными космогониями вырывался из этого ряда довольно тусклых певцов SOS-реализма и развитого социализма. Бунтарский творческий дух тогдашних шестидесятников, общение в Москве со знаменитыми русскими поэтами ("И я, такой маньяк, со Светловым и Смеляковым часто вместе пил коньяк"), духовная сопричастность с талантливыми поисками и обретениями (особенно Андрея Вознесенского), могучая Муза необъятной державы уже в его молодости дали ему сильные, надежные крылья творчества. С невообразимой копной волос на голове, слегка подпрыгивающей нервной походкой, он уже тогда шел своей сокровенной непроторенной дорогой, а не общим затоптанным шляхом. Удел этот был нелегким, ибо то был путь в люди, а не от людей. Он щедро дарил себя многочисленным друзьям, они у него были всюду, по всей земле. Образ его жизни - это житие на воле, на городских улицах, в гуще людей и событий, с друзьями и для друзей. Почетное звание народного поэта республики нашло его на склоне лет, но уже в лучшие свои молодые годы Рамис был глубоко народен: пел о себе и о людях, ни на секунду не закрывая от них своего сердца.

    Придворные титулованные литераторы видели в нем чудака, совсем не озабоченного личными земными благами. А он служил только своей поэтической музе, всем сердцем отдаваясь искусству поэзии, а оно, как сама жизнь, не терпит рутины и шаблона. А посему: "Ухнем, бухнем, ахнем, чахнем, гикуем, шикуем, ликуем, кукуем, балдежники и галдежники мы!"

    Языковая стихия разных народов - благодатное горнило уникальных поисков и поэтических обретений Рамиса Рыскулова, читающего в оригинале Верхарна и Верлена, Пушкина и Велимира Хлебникова, многих других русских классиков. От молодецких ранних бурлесков и аллегорий ныне большой интеллектуал и зрелый мастер Рамис пришел к четкой огранке собственных космогонических суперскоростных озарений ("Я - телепат телетайпа"). А чего стоят его русские неологизмы "смельтяй", "прижабленный" и др.! Полагаю, смельтяй - это смелый слюнтяй. А эпитет "прижабленный" настолько многоплановый, что всяк волен трактовать его по-своему. И все это Рамис!

    Я при случае не устаю пропагандировать его изобразительное искусство, в частности, уникальную графику. Живописные картины и рисунки Рамиса разошлись ныне по всему свету, он их щедро раздаривал и раздаривает, с легкой улыбкой наивно веруя в ответное понимание. Сколько их, этих рисунков? Никто, даже сам Рамис, не знает. Наше общество по-прежнему не готово, к сожалению, к такой его творческой и авторской щедрости ради самого искусства. Однако знаю, со временем им просто не будет цены! Так уже не раз бывало в мире...

    О Рамис! С именем почти мушкетерским. Изящно-наивно вовлекаешь ты в родник своих глубинных метаморфоз. Ты никогда не был салонным поэтом и художником, записным певцом, а всегда оставался и остаешься самим собой - дерзким вдохновенным сыном родного края и всей Земли. Даже кратковременное дружеское общение с тобой дает необычайно много. Вселенская вышняя логика твоих непричесанных мыслей и образов, магнетическая абсурдно-парадоксальная чертовщинка внезапных озарений на грани риска и безумия дают ощущение, что ты давно ушел в дальний прорыв к сокровенному в этом мире. Рядом с твоей искрометной магией художника в мгновение ока проживаешь сразу несколько жизней, вдыхая полной грудью вожделенный сквозняк вечности. И все это емко и броско воплощено в твоих русских стихах, которые подобно мушкетерской шпаге разят мое отзывчивое читательское сердце, уже отданное тебе.

    С юбилеем, друг!

    Александр НИКИТЕНКО.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/29136/