Вооружен и очень полезен

    Бекболот Акматов в белом халате и врачебном колпаке, выйдя из кабинета, заторопился в операционную — ждал трудный случай. Доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач республики, он всю жизнь посвятил борьбе с одним из тяжелейших недугов — эхинококкозом. Хотя профессию медика Бекболот выбрал осознанно, но теперешнее свое дело — благодаря случаю.

    – После окончания школы я поступил на лечебный факультет Кыргызского государственного мединститута, — вспоминает Акматов. — Однажды заведующая кафедрой Анвара Усманова зашла в нашу группу и задала несколько вопросов студентам по пройденному материалу. А потом попросила меня зайти к ней. “Твои ответы мне понравились, — заметила она.— Будешь учиться у меня в аспирантуре”. Я тогда еще был на четвертом курсе. После института по распределению попал в Советский район Ошской области, работал невропатологом. Зимой случилась эпидемия кори. Главврач вызвал: “Нужно помочь детским врачам”. Вскоре меня назначили главным педиатром района. Впоследствии стал ассистировать хирургу, понравилось. Так как учился на “отлично”, сдать экзамены в аспирантуру не представляло труда. Известный профессор медицины Анатолий Круглов посоветовал мне взять тему эхинококкоз.

    Конечно, молодой специалист уже тогда знал, что эхинококкоз — заболевание, вызываемое паразитированием в организме человека личиночной формы эхинококка — ленточного червя, что наша республика — традиционный очаг эхинококкоза: здесь издревле занимаются скотоводством, а домашние животные как раз и являются переносчиками заразы. Этот хронический недуг поражает печень, легкие, другие органы людей и избавиться от него можно только путем хирургического вмешательства. Но окончательно понял, что овчинка стоит выделки по мере углубления в тему. В записях Юрия Волоха, доставшихся по наследству, Бекболот обнаружил, что его предшественник по архивным материалам насчитал 736 случаев данного заболевания за десять лет, с 1950 по 1960 год. На самом деле ситуация была куда более острой. И нередко случались летальные исходы.

    Нынче смертность от эхинококкоза сведена почти на нет. Появились новые технологии — ультразвуковое исследование, компьютерная томография, позволяющие вычислить болезнь даже в начальной стадии. Новому качественному уровню хирургическая наука во многом обязана Бекболоту Акматову, в частности, его изобретениям в области диагностики очаговых поражений печени и их лечения.

    Первое достижение новатора — иммунолюминесцентный способ диагностики эхинококкоза. К этому его подтолкнули многочисленные поездки по регионам для профилактического обследования населения.

    — Я обратил внимание, что применяемые методы не всегда точно устанавливают диагноз. Из 266 человек с положительной реакцией только у сорока шести подтвердился эхинококкоз различной локализации. У остальных даже в течение последующих десяти лет болезнь не выявилась, более того, у некоторых повторные тесты дали отрицательный результат, — рассказывает врач. — Для разработки схемы аппарата я пригласил физиков из Москвы, задействовал инженеров нашего завода физических приборов. Честно сказать, уговаривать их пришлось долго, — рассказывает профессор. — Аппарат светится при наличии любой биологической жидкости, в том числе и крови. Но если он натыкается на антитела, запущенные в организм человека для идентификации и нейтрализации эхинококкока, интенсивность свечения увеличивается в несколько раз. Это и есть диагноз.

    Казалось, проблема решена, однако не каждая клиника может позволить себе такой аппарат: слишком дорого. Нужно было искать более простой способ выявления заболевания. Акматов решил использовать так называемую иммунологическую реакцию итальянского ученого Казони. Она применялась и ранее, но давала положительный результат на любую аллергию. Бекболот Акматович объясняет, как он усовершенствовал метод:

    — Во время операции отсасываем эхинококковую жидкость, ставим ее в холодильник на сутки, потом сливаем верхний слой в стерильную посуду, фильтруем через семислойную марлю, обрабатываем высокой температурой в течение десяти минут, потом 0,1 или 0,3 миллилитра антигена вводим внутрикожно, а для контроля в противоположное предплечье вводим такое же количество физиологического раствора. И ждем. Если больной страдает эхиноккоком, через полчаса место инъекции покраснеет.

    Этому новшеству цены не стало после того, как Акматов договорился с фармацевтическим заводом о выпуске антигена в ампулах. Не только все лечебные учреждения Киргизии, но и Институт паразитологии имени Марциновского в Москве, медики Алматы запросили это средство. В Союзе не было подобных разработок. Сейчас он применяется во всех клиниках страны и за рубежом.

    Способ точного диагностирования позволил разработать новую методику лечения. Раньше при операции зараженное место обычно обрабатывали формалином. Но однажды пациент умер. “Не от формалина ли? Он же по природе своей токсичен, — задумался наш врач. — Надо искать другой путь”. Размышления навели на такую мысль: раз все живые организмы, включая человека, погибают от воздействия высокой температуры, то и паразит сдохнет — ведь он тоже живой организм”. Гипотеза засела в голове, требовала решения. Он всем нутром чувствовал, что именно тут найдет решение. Но вот закавыка: как распознать, где живой паразит, а где мертвый.

    — Я засел за специальную литературу, ходил в библиотеку Чернышевского во Фрунзе, часто ездил в Москву, в библиотеку Минздрава СССР, приходил, как на работу, утром, когда открывали, и уходил, когда закрывали. Завидовал людям, которые ходят в кино. “Счастливые”, — думал я. Но мысль, как определить жизнеспособность паразита, преследовала меня днем и ночью, — рассказывает Акматов. — И однажды в японском журнале я наткнулся на фразу: “Чтобы отличить живого паразита от мертвого, нужно воздействовать на него раствором эозина очень малой концентрации: погибший окрасится в красный цвет, живой же не прореагирует. Я подумал: “Эхинококк ведь тоже паразит, почему бы не испытать на нем тот же способ”. С учеными института биологии Академии наук КР проверили догадку. Когда заглянули в микроскоп, не сдержались, закричали: “Ура! Нашли!”.

    Но надо было все тщательно проверить. Последовали опыты на животных. Эксперименты проводили в ветеринарной лечебнице Тонского района Иссык–Кульской области. В эхинококковые кисты печени овец после отсасывания из них жидкости вводили раствор формалина и оставляли от 30 минут до двух с половиной часов. Затем определяли жизнеспособность личинок. Заметили, что формалин даже при максимальном времени не уничтожил все сколексы (личинки) паразита. Значит, зря отравляли организм человека. Тогда попробовали воздействовать высокой температурой: в эхинококкоковую кисту печени овец после отсасывания из нее жидкости вводили фурацилин, нагретый до 70 градусов. Через пять минут проверили жизнеспособность паразитов. Результат был ошеломляющий — все личинки погибли! Для уверенности в другой группе кисты вскрыли без предварительной обработки. Через полгода все шесть овец оказались больными и были уничтожены. А у животных, к которым применяли термическую обработку, образование кисты не было выявлено ни в печени, ни в других органах брюшной полости. Термическая обработка показала высокую эффективность.

    Подобную процедуру человеку проводили так: изолировав марлевыми тампонами кисту, протыкали ее толстой иглой, соединенной с электроотсосом, и удаляли паразитарную жидкость, затем полость заполняли фурацилином, нагретым до 70 градусов. Выдерживали 3–5 минут. Потом кисту вскрывали, погибшего паразита и дочерние клетки удаляли.

    — А почему именно 70 градусов?

    — Такой температуры достаточно, чтобы погиб паразит.

    — Не опасно ли это для самого человеческого органа?

    — Взрослый, сформировавшийся эхинококковый пузырь имеет вид кисты, окруженной фиброзной капсулой. Полость ее наполнена прозрачной жидкостью, в которой плавают дочерние пузыри и сколексы. Фиброзная оболочка надежно защищает прилегающие ткани от действия высокой температуры.

    Акматов изобрел и эхиноккотом — инструмент, помогающий обезвредить эхинококк, он вводит и отсасывает эхинококкоковую жидкость, находящуюся в полости кисты. К сожалению, на всю республику у нас всего один такой прибор. Для массового производства нужны деньги и специалисты.

    На сегодняшний день у Бекболота Акматовича девять изобретений. Кроме того, он подготовил четырех докторов, десять кандидатов наук. Десять лет заведовал кафедрой факультетской хирургии Кыргызской государственной медицинской академии. Безусловно, на его счету множество удачных операций. По выражению одного из его коллег, он самый уважаемый человек в хирургическом деле.

    Но душа у него болит — эхинококкоз до сих пор лечат с помощью ножа.

    — Есть идея сделать аппарат, который бы позволил обрабатывать и удалять эхинококкоз без разреза. Но нужен хороший инженер, — поделился планами профессор. — И сейчас я часто хожу в библиотеку. Знакомлюсь с последними разработками по медицине. Все мои мысли в работе, где бы я ни был.

    Несмотря на всю серьезность работы, Акматову не чуждо лирическое отношение к жизни. Он поэт, член Союза писателей КР. Недавно вышел в свет новый сборник его стихов.

    — Литература — это тоже наука. Пишешь хорошие стихи — получаешь удовлетворение. Врач лечит тело, поэт — душу, — улыбнулся, наконец, ученый. — Люблю классику, русских и кыргызских поэтов. Есть полное собрание сочинений Есенина. Переводил его стихи на кыргызский язык.

    Фото Владимира ВОРОНИНА.

    Анастасия ХОДЫКИНА.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/28423/