Весеннее пробуждение пенсионеров

    Самый сложный и непонятный позиционный статус - у пенсионеров Кыргызстана. С одной стороны, они, извините, всем надоели. Пенсии у них маленькие и жизнь, в общем-то, жалкая, поэтому плачут или ругаются. А что с ними делать, если бюджет у страны не резиновый?! Но с другой стороны, они тот самый электорат, который обязательно приходит послушать всех политиков, когда те вдруг захотят пообщаться с народом, и непременно является на избирательные участки, как только те открываются. И никуда от них не деться, потому что весь остальной народ окреп и возмужал уже в другие времена, в результате чего на собрания не ходит, а если ходит, то молчит, а если подает голос, то шепотом. Или криком, когда собрание проходит на площади. Потом весь этот молодой народ снова как бы растворяется в нашем непростом бытии, а на виду остаются все те же пенсионеры.

    Словом, никак их не обойти, если в стране происходят события, так или иначе связанные с народом. Но политикам почему-то никогда не приходит в голову всерьез заняться проблемами этих людей. Надеются, что скоро вымрут и проблемы рассосутся сами собой? Однако живучее войско пенсионеров хотя время от времени и теряет своих легионеров, но никогда в численности не уменьшается. И, кстати, именно пенсионеры придают любым выборам характер всенародного голосования. Если бы они не ползли, не шли и не добирались, ковыляя, до урн, то на избирательных участках всегда было бы так же пустынно, как в школьных классах летом.

    При этом уже давно всем известно, что синонимом слову "пенсионер" в наших обстоятельствах является слово "бедность", иногда решительно и неуклонно перетекающая в нищету. Что же все-таки заставляет пенсионеров проявлять свой гражданский долг? Вы не поверите: надежда. Им кажется, все дело в том, что "начальство" просто не в курсе их проблем, а если бы знало, а если бы увидело, то тогда...

    На этом месте их ожидания заканчиваются, потому что пенсионеры в бессилии начинают плакать или ругаться.

    Когда мы (добровольцы-общественники) начали анкетирование ветеранов труда в городе Кара-Балта, то даже и не предполагали, что пожилые наши граждане воспримут эту акцию так горячо и с таким душевным ожиданием, что и нам вместе с ними придется не один раз утирать и сглатывать слезы.

    Но сначала об анкете. Ее разработало объединение ветеранов труда Кыргызстана "Союз добрых сил", возглавляет которое Валентина Григорьевна Житенева. Анкета очень простая: кто ты, где родился, где работал, какую пенсию получаешь и на что ее хватает. Но простые эти вопросы сумели охватить всю жизнь нынешних ветеранов труда. И вот что из этого получилось.

    Есть такие ветераны, которые получают по 800 сомов. А у некоторых пенсия поднимается до 3000 сомов. Кара-Балта - город промышленный. И производства здесь всегда были и остаются сегодня в перечне особо опасных для здоровья. Поэтому у некоторых граждан по нашим меркам пенсии "неплохие" и поэтому же здесь пенсионеров было куда больше, если бы многие из них не умерли чуть ли не на следующий день после получения первой пенсии. Давно увезли на кладбища тех, кто "ходил по колено в урановой пульпе", тех, кто, спасаясь от радиации (по рекомендации медиков!), начал пить водку сначала для здоровья, а потом - по привычке. Практически весь город сегодня страдает от болей в суставах. Вероятно, именно так наши организмы реагируют на ртутную амальгаму, которая используется при аффинаже золота, а может быть, и на какие-то иные выбросы, об этом никто из чиновников сегодня не говорит. Не принято нынче заботиться о здоровье населения, тем более что в казне денег на это нет. Ведь если признают, что живем мы в крайне неблагоприятных экологических условиях, так народ компенсаций попросит. А где их взять? Поэтому производство отдельно, а граждане отдельно. Те считают барыши, эти делят копейки.

    Город, возникший вокруг уранового завода и для уранового завода, сегодня искусственно оторван от производств и брошен в самостоятельное плавание. Брошены на произвол судьбы и те, кто давным-давно приехали сюда, чтобы строить и работать. Смотрю анкеты: родился в России (очень много), родился в Казахстане (очень много), родился в Кыргызстане (очень мало). Завод, правда, уже начал потихоньку вспоминать об отдельных своих пенсионерах, кое-что им подбрасывает, так, по мелочи и в великие праздники, но все-таки. Не теряют надежду на подаяние и пенсионеры, которые работали в инфраструктуре, обсуживавшей тот завод. Составляют списки. Ходят, напоминают о себе. Боятся, что завод их "не возьмет" на периодическое, случайное, но все-таки довольствие. Зато бывшие врачи и учителя точно знают, что они ничьи! Мало ли что - да, обслуживали работников завода и их семьи, дышали тем же воздухом - не рабочие, и этим все сказано.

    Какие они, ветераны труда города Кара-Балта? Дадим им слово. На вопрос "Доступно ли вам лечение?" они ответили: лечение очень дорого, недоступно, лекарства дорогие, приходится выбирать - лечиться или покупать еду; почти все деньги уходят на медикаменты, социальной защищенности нет; все деньги уходят на коммунальные платежи и лекарства, денег на пропитание нет. Отвечая на вопрос о хронических заболеваниях, пенсионеры не вмещают их перечень в отведенные строки, потому что больны ВСЕМ! Гипертония и больные суставы - у всех, операции перенесли многие, у многих же онкологические заболевания, больное сердце, легкие, печень и так далее и тому подобное. При этом крошечные флакончики с необходимым лекарством могут стоить до 1000 сомов. Процитирую ответ на один из вопросов анкеты полностью. Это пишет врач, которая родилась в России, но всю жизнь прожила в Кыргызстане и, наверное, спасла не одного человека.

    "Заполняя анкету ветеранов труда, я не верю, что это улучшит мое существование, не говоря уже о жизни".

    Чувствуете? Существование и жизнь - это, оказывается, разные вещи!

    "Жить становится невыносимо, ни ты к детям поехать, ни детям к тебе приехать, потому что мне на поездку нужна половина моей годовой пенсии! Сын зовет к себе жить. Но у него там семья на 24 кв. м. А если я здесь продам квартиру, то на вырученные средства не смогу купить даже крошечную комнату в коммуналке. Вот и живешь в страхе умереть в одиночестве.

    Позорно, возмутительно в век медицинских достижений умереть от того, что не можешь заплатить за лечение, за лекарства, за возможность жить рядом с детьми.

    В век технического прогресса сидеть год без электричества только потому, что таким способом отмываются ворованные деньги.

    До горечи обидно сидеть без телевизора (а это единственная отдушина), потому что твой старенький телевизор уже не подлежит ремонту, а новый купить не на что. Ты - интеллигентный человек, любящий и знающий музыку, искусство!

    Диву даешься, зачем такому маленькому городу столько банков, обменных, переговорных пунктов и разных касс. А вот создавать материальные ценности некому.

    Ехала на похороны в Россию, так оказалась единственной русской в вагоне! Мои попутчики отправлялись на заработки, а здесь кто будет работать?! Стыдно должно быть нашим чиновникам, потому что уже почти двадцать лет стоим с протянутой рукой. Сколько ненужных олигархов на маленькую республику, которая почти равна, скажем, Омской области. Вот где деньги, которые можно было бы направить на улучшение жизни стариков и снижение детской бездомности или незащищенности.

    Можно многое еще говорить, но что толку, если правит бал мафия денежная? Вряд ли что можно изменить. А деньги в наше время все, и бессильны мы перед ними".

    Как говорится, наболело. И так наболело, что интеллигентные люди с двумя высшими образованиями, понимая, что анкеты мы составляем, "чтобы просто знать", рады уже тому, что могут снова перечислить свои заслуги, рассказать о своем вкладе в экономику Кыргызстана, быть элементарно выслушанными. Какой-то умный человек сказал, что, стреляя в прошлое из пистолета, нужно быть готовым к тому, что оно выстрелит в нас из пушки. Когда, как именно возвратится к обществу бумерангом обида этих людей, ветеранов труда, неизвестно. Но что рано или поздно это произойдет, неясно, кажется, одним только чиновникам от власти.

    Если, не вдаваясь в подробности, послушать и почитать наших чиновников, то окажется, что они помнят о пенсионерах всегда. А вот если в эти пресловутые подробности все-таки вдаться, то выяснится, что пенсионеров бросили на произвол судьбы под барабанный бой трескучей дезинформации. Пенсии вам повышаем? Повышаем. Говорим о вас? Говорим. Поэтому вопль пенсионеров о том, что такие повышения есть насмешка над старыми и немощными людьми, чиновники воспринимают с большой обидой. Наверное, обидят их и ответы пенсионеров на такой вопрос: "Дополнительные сведения о себе, мнение о пенсионной системе, здравоохранении и социальной защите ветеранов труда". А они таковы.

    Пенсионная система не отвечает современным требованиям, система здравоохранения неудовлетворительна, социально мы не защищены. Нужны льготы для ветеранов труда, иначе просто вымрем. Пенсионную систему нужно менять в корне. В связи с непрекращающимся ростом цен, особенно на продовольствие, нынешней пенсии ни на что не хватает. Почти все деньги уходят на оплату коммунальных платежей, хотя услуг ЖКХ мы не видим. Лечиться не на что, обхожусь как могу. Пенсионная система не учитывает трудовой стаж, не учитывает вредные условия работы, на которых мы находились десятилетиями.

    Или вот такие ответы-призывы: повысить пенсию и немедленно, с такой пенсией и при таких ценах жить нельзя. Срочно поднять пенсию до прожиточного минимума, иначе мы не выживем. Поднять пенсию, чтобы можно было жить по-человечески. Лечение недоступно. Информация недоступна: или света нет, или вышел из строя старый телевизор. Трудовой стаж большой, заработан на одном вредном предприятии, здоровье потеряно, а внимания нам нет никакого, нет льгот по вредности, по труду, можно ли так жить?! Увеличить пенсию, не дать умереть с голоду. Мы хотим пенсию, которая не унижала бы нас. Нужно: увеличить пенсию до прожиточного минимума, снизить плату за коммунальные услуги, обеспечить нас доступным лечением.

    Среди анкетируемых, повторю, немало людей, получающих пенсию, скажем, 2010 сомов. Если чиновникам кажется, что это много, то вот вам ответ: проживаю на нищенскую пенсию, которой не хватает на еду, лекарства, одежду, пишет одинокий мужчина. А это ответ женщины, у которой есть муж и сын рядом: пенсии на оплату коммунальных услуг, покупку лекарств и еды не хватает, еще и подрабатываем с мужем, потому что иначе не выжить! А здоровья нет, уважения к нам, имеющим стаж более 40 лет, нет. Мы как будто не существуем для нашего правительства. А что тогда делать одиноким?!

    Поразительно, но, кажется, только в нашей стране стариков воспринимают буквально как обузу, как нечто уже ни на что совершенно не пригодное! Зачем нам их нравственные ценности, даже если они идеально совпадают с общечеловеческими ценностями? Зачем нам их познания в культуре, политике, экономике, философии, если мы только что начали вопреки общественным законам жить с белого листа? Старик в нашей стране - это нищее, жалкое, плохо одетое существо, в котором мы не хотим видеть человека со всеми присущими ему качествами.

    Когда мои престарелые родители лежат в больнице (теперь их больше туда не берут - неперспективные), то приходится идти мимо дома престарелых. Знаете, что это такое, если отвлечься от праздничных репортажей, скажем, из столичного дома престарелых? Это молчаливые, очень молчаливые люди, которые уже поняли, что все вокруг от них ждут только одного - когда же наконец они умрут. Молчаливая старость, замечу, страшна так же, как не умеющий смеяться ребенок. Подойдешь поближе, а навстречу  испуганный, да нет - переполненный ужасом взгляд: в чем я виноват? Что я не так сделал? Или тусклый взгляд подбитой птицы, которой не взлететь никогда, и потому чего пугаться?

    Кыргызстан попросту списал стариков со своих главных счетов, мотивируя это тем, что и без того стране денег не хватает. Помнится, давным давно, на заре нашего вхождения в капитализм, политики яростно и страстно кричали: нам не нужно бояться богатых, пусть приватизируют все и богатеют, потому что чем больше в стране будет богатых, тем быстрее станут получать помощь бедные и старые. Красивые это были восклицания, жесты были эффектные. Потом "агитаторы, горлопаны, главари" приватизировали все или почти все. Пересели в крутые авто и с бедными и старыми с тех пор не пересекаются. Нет, иногда они могут брезгливо сунуть сом в протянутую  морщинистую руку, но постараются сделать это так, чтобы, упаси Бог, не соприкоснуться своей ухоженной дланью с этой темной и старой кожей: а вдруг ее давно не мыли?! И кто знает, не эта ли морщинистая рука строила то самое предприятие, которое сегодня позволяет лакированному нуворишу тратить безумные деньги на свои прихоти?

    Отдыхая на Багамах или там Сейшелах, красиво выступая в парламенте, должны ли они помнить об этих все еще живых гражданах нашей страны, которые вдоль и поперек прошли со своими тяпками по всем плодородным и неплодородным землям, выращивая свеклу, пшеницу, помидоры и прочие овощи, которых тогда было в изобилии? Должны ли они помнить о тех, кто закладывал первые камни в новые заводы, а потом плакал, глядя на то, как эти заводы разрушаются до фундамента?

    Зачем им помнить о врачах, которые отважно боролись с сибирской язвой, тифом, малярией, свирепствовавшей тогда дифтерией? Зачем им помнить о донорах, которые, рискуя своим здоровьем, отдавали кровь по первому зову? Сейчас у этих бывших доноров вены такие, что не приведи Господь, понадобится спасать их самих, а колоть - некуда. Зачем помнить обо всем этом старичье, если ты-то сам поймал удачу за хвост и катаешься как сыр в масле? И у тебя уж точно не будет такой старости...

    Порою тем, кто родился в России и Казахстане, иные наши граждане очень грубо советуют вернуться туда, откуда они когда-то приехали. Это как если взять на время молодую и крепкую, хорошо обученную лошадь, измотать ее на работе, вечно погоняя и вечно подстегивая (вспомните, какой была трудовая дисциплина в советское время), а потом, когда она станет немощной и старой, выбросить ее с подворья прочь - кормись чем хочешь и живи как хочешь. А "лошадь" эта, хоть и смотрит с голодной тоской на иные-прочие страны, любит свой Кыргызстан так, как и не снилось нашим олигархам. Любит! Потому что потом и кровью полила эту землю, перебрала руками каждый ее камешек, взрастила леса и рощи там, где и траве прежде выжить не удавалось, потому что на земле кыргызской поднимала заводы и фабрики, возводила плотины, множила арыки, строила школы и больницы. И все время ждала: вот сейчас, вот еще немного потрудимся, и все будет хорошо и красиво, все станут счастливыми и добрыми.

    Ждет и поныне?

    Напрашивается аналогия. Часть окровавленной России тысячами и тысячами уплывала, отступала, уходила за кордон. Часть окровавленной России (СССР) тысячами и тысячами судеб писала новую историю. Но и без тех, и без этих не было бы России нынешней. Понимаем ли мы сегодня, что, отбросив социализм, мы хотим вместе с теорией выбросить и живых людей? Еще живых, еще страдающих? Уже никогда история Кыргызстана не сможет обойтись без их имен. Ни-ког-да. Они - были. Но они еще - есть. Я перелистываю анкеты, одну за другой, и над всеми ними будто встает вопрос: за что?! За что нам такая старость?!

    Вместе с Житеневой иду во Всемирный банк. Чтобы посмотреть, как Валентина Григорьевна говорит о бедности с богатыми людьми. Роджер Робинсон, глава офиса ВБ в Кыргызстане, не молод, явно очень занят. И хотя она выражает свою мысль максимально сжато и точно, он нервно поглядывает на часы. Мне стыдно. Мы, граждане Кыргызстана, которых не слышат государственные чиновники, пришли (за подаянием?!) к иностранному чиновнику. Почему такое возможно в принципе? Она говорит: хорошо бы создать базу данных ветеранов труда Кыргызстана. Ее слова - мимо. Зато его слова о том, что "ни я, ни ВБ всех проблем Кыргызстана решить не в состоянии, у нас нет на это достаточно средств", она понимает правильно: поговорили, и на этом все. Но Житенева не была бы Житеневой, если бы и иностранца не озадачила. Откуда ВБ берет параметры показателей бедности по Кыргызстану? Оказывается, из данных нашего родного статистического комитета! Но ведь они не отражают реального положения дел, как можно им верить? Может быть, наши чиновники ставят вас в заблуждение, то есть просто обманывают? Ведь сколько бы ВБ нашей бедностью ни занимался, она становится все более реальной и все более ужасающей. Роджер Робинсон признал: "Я думаю, что вы правы, у нас серьезные проблемы с данными о бедности".

    Повлияет ли эта встреча на политику офиса ВБ в Бишкеке или не повлияет, не знаю. Но в очередной раз отчетливо и ясно увидела, что многие проблемы в нашей стране не решаются прежде всего из-за нас самих. Пока глава офиса слушал перевод, его подчиненные из числа наших граждан грубовато и неуважительно пытались дать понять Житеневой, что она их, скажем так, раздражает. Я еще могу понять раздражение  иностранных поверенных, но наши-то чиновники чем недовольны? Бедностью или тем, что о ней пытаются говорить слишком громко? Не знаю. Но так везде и всюду, во всех кабинетах, где должны заниматься бедностью, стариками и связанными с этими обстоятельствами проблемами. Как будто если об этом не будет говориться, то и бедность со стариками сами по себе куда-то исчезнут, как будто бы они появляются в этих кабинетах исключительно только вместе с приходом этой мужественной и доброй женщины! Впрочем, чему удивляться? Бедность и равнодушие ходят по разным дорогам, едят разный хлеб, и их сердца никогда не бьются в унисон.

    Тем не менее на днях оптимистка Житенева сказала, что ее выслушали в одном из наших министерств и даже согласились помочь в составлении базы данных на ветеранов труда Ленинского района города Бишкека, города Кара-Балта (пилотная группа) и поселка Орловка, что вот хотя бы начало будет положено, а там - посмотрим. Чтобы приблизиться хотя бы к таким туманным перспективам, Валентина Григорьевна перенесла два инфаркта...

    Людмила Жолмухамедова.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/27170/