Пенсия на коротком поводке

    Если смотреть на реалии бытия трезво и называть вещи своими именами, то следует признать, что пенсионная реформа в Кыргызстане в полном провале. Не достигнута ни одна из намеченных целей. Положение пенсионеров в ходе ее реализации не улучшилось, не возросла заметно зависимость размера пенсии от заработка. Сегодня работнику и работодателю так же невыгодно перечислять средства в Соцфонд, как и прежде. Механизмы, гарантирующие молодым поколениям полный возврат накопленных ими пенсий, не созданы.

Чтобы не углубляться в более отдаленные от нас времена, начнем отсчет с еще памятной многим из кыргызстанцев Национальной программы преодоления бедности "Аракет", рассчитанной на 1998 - 2005 годы и утвержденной указом президента страны 11 февраля 1998 года. К ее разработке были привлечены социологи и экономисты, ведущие специалисты ряда министерств, Соцфонда и Нацстаткомитета, работники соответствующих отделов администрации президента и аппарата премьер-министра. Словом, сил, времени и средств было ухлопано немало. И все впустую.

    Не берусь давать оценку, что тут взяло верх - некомпетентность и непрофессионализм разработчиков, халтурно-наплевательское отношение к делу или романическая страсть первого президента втирать народу очки, находиться в плену иллюзий и самообмана, выдавать желаемое за действительное, но уже с самых первых шагов воплощения программы в жизнь стала обнаруживаться ее полная несостоятельность.

    Так, в документе указывалось, что средний размер пенсии по возрасту в 1998 году будет доведен до 380 сомов. Однако фактически он составил лишь 318 сомов. К 2000 году планировалось довести ее до 507 сомов, или 55% минимального прожиточного бюджета человека пенсионного возраста. На деле эти показатели были 460 и 45%. Согласно расчетам составителей "Аракет", к 2005 году средний размер пенсии должен был достигнуть уровня прожиточного минимума пенсионера. В реальности к означенному сроку он оказался даже на один процент ниже, чем перед стартом национальной программы, составив 47%. Это означает, что огромное число стариков, не имеющих иных доходов, кроме государственного пособия по возрасту, вынуждены прозябать за чертой бедности.

    Почему-то с самого начала в республике, впрочем, как и на всем пространстве СНГ, принято размер пенсии соотносить с невесть откуда взявшимся и непонятно, кем и как устанавливаемым прожиточным минимумом пенсионера. Тогда как в цивилизованном мире принято сравнивать среднюю пенсию со средней заработной платой. Это позволяет более точно определять, насколько пенсия компенсирует человеку утраченный заработок. Добавлю также, что Марат Султанов в бытность председателем Соцфонда и сменившая его на этом посту Тажикан Калимбетова отмечали, что Кыргызстан одобрил конвенцию Международной организации труда, согласно которой средняя пенсия должна составлять не менее 40% от утраченного заработка.

    Но одно дело одобрить международную конвенцию и совсем другое - добиться ее соблюдения. С одной стороны, для современного Кыргызстана ориентация на подобный рубеж - чистой воды утопия. Экономика страны и доходы Соцфонда не позволяют достичь его в обозримом будущем.

    А с другой, среднемесячные зарплаты в таких наиболее массовых отраслях, как образование, здравоохранение, предоставление коммунальных, социальных, персональных услуг пока настолько малы, что даже 40% от них не обеспечат и полуголодного существования пенсионера, поскольку окажутся ниже средней по республике.

    Так что не нужно понапрасну дразнить гусей и ставить заведомо недосягаемые на данный момент цели. Куда важнее и существеннее сегодня хотя бы удержаться на достигнутых ранее позициях. Вынужден говорить об этом потому, что в республике соотношение уровня средних пенсии и заработной платы не только не растет, но даже снижается. Скажем, в 1998 году оно составляло 36,5%, а в 2005 снизилось до 27,3%.

    В последние годы положение стало несколько улучшаться. Скажем, в прошлом году средняя пенсия подтянулась до 50% прожиточного минимума пенсионера и до 30% средней зарплаты. Но до благополучия в этом деле, как видим, еще очень далеко. Пенсия в стране по-прежнему сидит если не на цепи, то на очень коротком поводке. Происходит же это в том числе и потому, что в структуре расходов госбюджета республики доля затрат на социальную защиту неуклонно снижается. За последние пять лет она уменьшилась с 15,3% в 2003 году до 10,7% за 11 месяцев прошлого года.

    В связи с этим считаю должным сказать вот о чем. В свое время государство пошло на увеличение возраста выхода на пенсию до 63 лет для мужчин и 58 - для женщин. Кто спорит, мера весьма непопулярная, но в условиях республики вынужденная.

    Как обычно бывает в подобных случаях, общественность республики повозмущалась, высказала недовольство, но вскоре успокоилась. Убей Бог, не могу взять в толк, зачем тогдашнему депутату Жогорку Кенеша Адахану Мадумарову понадобилось выступить с инициативой вернуть все на круги своя, восстановить право выхода на пенсию в 60 лет для мужчин и 55 - для женщин? Неужели из жажды популярности и желания заработать дополнительные очки у граждан старшего поколения?

    Как ни доказывали в правительстве, Социальном фонде и пенсионной системе опрометчивость этого шага, как ни убеждали воздержаться от подобного решения, парламент большинством голосов принял его.

    Осмелюсь предположить, что продиктовано оно было не столько желанием облагодетельствовать пожилых (до них, по большому счету, депутатам никогда не было дела), сколько стремлением насолить исполнительной власти и не в последнюю очередь главе государства. На мой взгляд, вреда от подобного решения оказалось больше, нежели пользы.

    Если увеличение пенсионного возраста шло поэтапно, в течение достаточно продолжительного времени, то обратный откат произошел обвально. Заметное увеличение числа пенсионеров оказало ощутимое давление на и без того сильно ограниченные возможности Социального фонда. Пенсии оказались практически замороженными, поскольку их номинальный рост едва ли не полностью был поглощен опережающим ростом цен на продукты и товары, входящие в так называемую потребительскую корзину пенсионера.

    И не нужно быть дальновидным прорицателем, чтобы предсказать: в этом году реальное положение пожилых и стариков в республике вряд ли улучшится. На фоне мирового кризиса государство будет просто не в состоянии компенсировать пенсионерам издержки по удорожанию тарифов на услуги жилищно-коммунального комплекса и в связи с ростом цен на товары первой необходимости. К тому же нет, к сожалению, у правительства и Соцфонда строго выверенной программы поддержки социально незащищенных категорий граждан, рост пенсий на этот год запланирован на меньшую величину, чем в прошлом году.

    Говоря о провале пенсионной реформы, следует остановиться еще вот на чем. Реформа потерпела крах во многом из-за того, что реформаторы, как всегда, ставили во главу угла интересы государства, а не человека. А потому верх взяло стремление побольше удержать с потенциального пенсионера и поменьше вернуть. Вспомним хотя бы явно дискриминационный ограничитель в 1500 сомов при начислении первой страховой части пенсии. Или возьмем вызывающие много недовольства и нарекания актуарный и поправочные коэффициенты, не покрывающие потери при инфляции и удорожания жизни. Пользуясь тяжелым экономическим положением, государство и Соцфонд первым делом экономят на пенсионерах.

    Отечественные идеологи пенсионных преобразований не устают повторять, что каждый гражданин творец своей пенсии, что заботиться о ней нужно смолоду, что нигде в мире государственная пенсия не является единственным и главным источником денежных доходов для пенсионера. Но вот когда доходит до дела, то обнаруживается, что государство как-то не очень торопится разрабатывать правила игры и законы, поощряющие создание и действие негосударственных пенсионных фондов, помогающие гражданам формировать их будущие пенсии.

    Но ведь если государство не в состоянии обеспечить своим подданным достойную и безбедную старость, оно должно хотя бы создать условия, чтобы люди могли позаботиться об этом сами.

    Вячеслав ТИМИРБАЕВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/26862/