СВЕТлый путь: то яма, то канава

Когда говорят об энергетической безопасности, чаще всего задают два вопроса. Может ли энергетическая безопасность как таковая быть законной целью? Не гарантируется ли она сама собой в условиях действенной рыночной экономики? Истина, как водится, лежит где-то посередине.

Характерные черты

    Специалисты говорят: во втором случае никакой специальной энергетической политики вообще не нужно. Наладить-де механизмы рынка, и все произойдет автоматически. В первом же вопросе все иначе. Если рынок правильного результата не даст, самым верным будет разработать правильную стратегию и действовать, исходя из нее.

    А что такое вообще энергетическая безопасность? В числе прочего это еще и условия, при которых одна сторона может бесперебойно покупать нужный энергоресурс, а вторая - так же свободно им торговать. И здесь дело не столько в бесперебойных потоках, сколько в разумных и стабильных ценах и постоянном энергоснабжении. Для Кыргызстана все это наиболее важно в случае поставок газа и угля или тока по линиям электропередачи. Кыргызстанцы на собственном опыте убедились, что бывает, когда отключают электричество. Даже кратковременная авария способна серьезно "наказать" потребителя. Также кроме количества и стабильности поставок большую роль играет качество продукта. Оно зависит от характера сырья, из которого извлекается энергия.

    Не менее серьезный урон энергобезопасности наносит и ценовая нестабильность. Причем не прав тот, кто считает, что от этого страдают только потребители, поставщики тоже могут терпеть убытки. Потому что когда наступает ценовая неопределенность, ни одна из сторон не знает, куда направить инвестиции. А еще бывает и так: некоторые источники энергии считаются слишком дорогими, но наступает определенный момент, и они становятся самыми рентабельными. А потом могут снова потерять ценовую привлекательность, едва ли не в одночасье.

    - Поскольку развитие новых источников требует времени и денежных вложений, - говорит аналитик финансово-промышленной группы Турат Кошоев, - предсказуемость является ключевым фактором. Однако колебания цен делают ее маловероятной, а порой и вовсе невозможной. В итоге инвестиционный процесс подчиняется краткосрочным решениям и становится абсолютно неэффективным.

    По словам эксперта, торговля по нерыночным ценам - по-прежнему главная часть купли-продажи энергоносителей, как бы монополисты ни хотели обратного. Если чаще всего она оказывается более действенной, то это значит, что она и должна оставаться таковой. Правда, экономические учебники больше отдают предпочтение всеобъемлющей системе эффективных рынков.

    - Однако в действительности цены на рынках реального товара подвержены сильным колебаниям, - полагает Т. Кошоев. - Главная причина - невозможность оценить свои ресурсы, которые могут быть доступны в будущем. Например, специалисты говорят о том, что у Кыргызстана есть собственные нефть и газ. Это хорошо, но когда об этом говорят, то имеют в виду только приблизительные запасы. А точный объем неизвестен. О тех же неизведанных запасах, например, мы тоже ничего не знаем.

    Весь этот спектр

    Если вдуматься, то наши знания о собственных нефтегазовых запасах - лишь мнения о некоторых технических данных. Вокруг этого можно спорить. Тем более что можно добиться спорами определенного прогресса. Но при всей своей красе они - препятствие для выработки единого подхода. В основном налицо две позиции: "преобладающая" и "суждение меньшинства". А когда в игру вступают биржевые маклеры, чем черт не шутит, ситуация становится предсказуемой еще меньше.

    - Маклеры - это публика, которая почти всегда прислушивается к мнению "большинства", - говорит Т. Кошоев. - Но если случается какое-то неожиданное событие, то они имеют обыкновение резко менять свои представления. Спору нет, плюрализм мнений для демократии и общественно-научного прогресса хорош. Но он плох для рыночного сближения ожиданий и цен.

    Если стабильные цены - одна из главных составляющих энергетической безопасности, то их необходимо добиваться нерыночными средствами. Страны - поставщики энергоресурсов должны, по идее, понимать: чем выше будут расти цены на какой-либо один источник энергии, тем больше потребители будут искать и развивать другие источники. Во всяком случае, проект по развитию малых и средних ГЭС в Кыргызстане внедрили не от хорошей жизни. Просто цены на узбекский газ давно переступили разумную черту. В среднесрочной перспективе подобное положение вещей способно пошатнуть позиции Узбекистана на энергетическом рынке. Мало того, нанесет серьезный ущерб его экономике и налоговой системе.

    Что же касается того, должна быть вода товаром или нет, то... Главный экономист регионального бюро ПРООН по Европе и странам СНГ Бен Слей сказал в недавнем интервью:

    - Нет ни одной страны, где вода считается товаром. Но вода имеет особенную ценность, это надо учитывать. С другой стороны, эта специфика не означает, что тарифы на водоснабжение не должны покрывать первоначальные издержки и затраты.

    Конечно, считает Слей, водоснабжение должно быть рентабельным. Если этого не будет, то водный потенциал Центральной Азии, как и других стран, просто будет исчерпан. Это уже видно на примере некоторых стран нашего региона, где вопрос доступа к воде приобретает все более острый характер. "Так что не обязательно признавать воду товаром, - полагает он, - чтобы понять, что нужно укрепить сотрудничество в этой сфере".

    По словам российского эксперта по Центральной Азии Аркадия Дубнова, товаром обычно признается не вода, а услуги по накоплению и регулированию попусков воды, а также связанные с этим затраты.

    "Именно по такому принципу во времена СССР, - пишет он, - Советская Киргизия получала 600 миллионов рублей дотаций из союзного бюджета на покупку узбекского газа, казахстанского угля, приобретение дополнительного оборудования для оказания услуг водопользования соседним республикам".

    Вопросы истории

    По словам Дубнова, считается, что из среднегодового стока реки Нарын в 19 миллиардов кубометров воды 14 миллиардов отпускается низлежащим (по течению) соседним странам, Узбекистану и Казахстану. Но, согласно всем мировым конвенциям, низлежащие страны имеют право на безвозмездное получение половины стока. То есть чуть меньше 10 миллиардов кубометров. "Учитывая потребности орошения казахстанских и узбекистанских долин, - считает А. Дубнов, - Киргизия в ущерб своим экономическим интересам (лишаясь необходимого количества воды в зимний период для выработки электроэнергии) отпускает дополнительные объемы воды соседям летом в нужный для них период. Трудно не признать справедливость требований киргизской стороны, чтобы соседи учитывали ее интересы или компенсировали расходы".

    В общем, договариваться нужно в любом случае. В частности, можно предусмотреть особые условия для слаборазвитых стран. Таковыми в регионе считаются Кыргызстан и Таджикистан, где далеко не все граждане могут позволить себе платить за газ или уголь по рыночным ценам. В этом случае они полагаются на такой "традиционный" метод добычи энергоносителей, как заготовка дров. В Кыргызстане, например, где больше половины населения еле сводит концы с концами, а лесами покрыто всего 4 % территории, это может привести к экологической и энергетической катастрофе. А проще - дров на всех не хватит...

    Конечно, мировое сообщество пытается помочь нашему региону. Вспомним хотя бы проект REMAP, который финансируется Агентством США по международному развитию (USAID). Однако REMAP не предусматривает разрешения водных споров. А если вспомнить сумму инвестиций - около 20 миллионов долларов, то очевидно, что и обновления основных фондов генерации и передачи он в своих рамках не планирует. Эксперты говорят: для решения этих задач требуются вложения на порядок выше.

    Слово казахстанскому аналитику Салауату Рахметову:

    "Реализация каких-либо проектов улучшения работы ОЭС Центральной Азии в полной мере возможна лишь при решении водноэнергетических проблем и обновлении существующих изношенных основных фондов - станций и линий связи - и строительстве новых. Если же такие шаги не будут предприняты, результатом станет лишь восстановление существовавших в советское время связей, позволявших эффективно управлять перетоками".

    Но этого, считает аналитик, мало, необходимо развивать генерирующие мощности, дабы обеспечить требуемые объемы электроэнергии. Пока реальные шаги в этом направлении сделаны лишь Россией, при содействии которой введены в строй два блока Сангтудинской ГЭС в Таджикистане. Но российская сторона уже объявила о сокращении планов по вводу мощностей у себя - с 40 гигаватт до 20 к 2020 году. "Маловероятно, что планы по мощностям в Центральной Азии не скорректируются в сторону уменьшения", - пишет С. Рахметов.

    Приходится констатировать: до последнего времени энергетический диалог между странами Центральной Азии не складывался. А после провальных во всех отношениях сентябрьских переговоров в Алматы по водной проблеме обозначился конфликт интересов между странами с сильным энергетическим сектором и слабыми в этом отношении соседями. Более того, единого мнения о том, какой должна быть общая энергосистема Центральной Азии, до сих пор не существует. И это больше политическая проблема, нежели экономическая. Впрочем, как и любая иная сфера безопасности.

    Дмитрий ОРЛОВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/25131/