Евгений ШМЕЛЕВ : Жить по законам справедливости

    Он в детстве мечтал стать милиционером. Но история с лучшим другом заставила изменить мнение о профессии стража порядка. Оступившегося в жизни друга Олежку убили в тюрьме. Парню было восемнадцать. Тогда-то Евгений Шмелев и решил, что станет педагогом, ведь благодаря умелому воспитанию от заключения можно спасти немало ребят. Сейчас он учитель географии с двадцатилетним стажем. Помимо преподавательской деятельности в столичной школе № 17 влюбленный в родную природу пилигрим руководит отечественной скаутской организацией, главный принцип которой - всестороннее и гармоничное развитие молодежи в духе этнической и религиозной толерантности.

    - Евгений, почему выбор пал на географию?

    - По совету дяди, который, кстати, был милиционером, я решил податься в учителя. Геофак выбрал не случайно. Еще в школе этот предмет у меня хромал. Если с точными науками: физикой, химией, математикой у меня проблем не было, то с остальными было не так хорошо, как хотелось бы. Дядя тогда сказал: "Поступай в институт, где есть военная кафедра, одним выстрелом двух зайцев убьешь - по окончании и в милицию возьмут, а если оттуда попрут, то будешь работать учителем". В милицию я не пошел, так как, будучи второкурсником, потерял друга из-за недальновидности ее сотрудников. Две недели тогда не спал, все думал, как жить дальше. В итоге пришел к выводу, что милиционеры - это "хирурги", занимающиеся ликвидацией опасных ран на "теле" общества, а на учителей возложена миссия профилактических мер. После университета попал в четвертую школу. Мне, вчерашнему студенту, дали классное руководство над 9 "г", который там пользовался недоброй славой. Коллеги категорически не хотели возиться с этими озорниками. Кто-то из них даже сказал: мол, если не справится с ними, так с молодого и спроса нет. Вскоре произошел очередной сюрприз: наших школьников пригласили поучаствовать в соревнованиях по спортивному ориентированию. Физруки оказались дядьками ушлыми и назначили меня ответственным за подготовку детей. Так я попал на городскую станцию юных туристов. Люди, работающие там, оказались замечательными специалистами, которые с радостью согласились мне помочь. Все рассказали, показали, снабдили нужной методической литературой. В итоге представители нашей команды заняли вторые-третьи места.

    - И окрыленные победой решили всерьез увлечься спортивным туризмом?

    - Если говорить обо мне, то с туризмом я подружился с детства.

    Отец помимо основной работы занимался плановым туризмом: водил экскурсии по горам Киргизии двенадцать дней в одну сторону и столько же обратно. Отпуск проводил в орехово-плодовых лесах Джалал-Абада. Мой дебют состоялся на перевале Кордай. Помню, гонялся за шмелями среди цветущих тюльпанов. Взрослые тогда смеялись: шмеленок бегает за шмелями. Потом была университетская практика. Каждый год в течение сорока дней мы совершали маршруты по горным системам СССР. Тогда я по-настоящему влюбился в горы. На пятом курсе искренне сожалел, что больше такое не повторится.

    - И правда не повторилось?

    - И да и нет. Не могу сказать, что все плохо, но проблем хватает. Если раньше мы шутя называли снаряжение барахлом, то сейчас оно действительно в него превратилось. В советское время столичная турбаза могла обеспечить "снаряжкой" от ста до двухсот человек. Сейчас этой организации не существует. Палатки и спальники мы берем в Республиканском детско-юношеском центре экологии, краеведения и туризма. Веревки, карабины и прочий инвентарь покупаем сами. Стараемся быть независимыми, хотя это очень сложно. Например, когда возникла идея всерьез заняться скаутингом, появилась острая необходимость в оргтехнике. Идти в горы с неподготовленными детьми - это безумие. Пришлось идти работать на "Дордой", чтобы собрать деньги на компьютер. Так появились первые методические пособия для ребят. Потом накопил на принтер и сканер. Сейчас брошюры не только информационно насыщены, но и проиллюстрированы. И в этом немалая заслуга наших российских коллег, среди которых много моих друзей. Они тоже когда-то здесь начинали, но с распадом Союза уехали в Россию. Сейчас приезжают на совместные семинары, тренинги. Делятся новыми разработками. Этим летом ждем гостей из Казахстана. Также приедет дюжина

    мастер-скаутов из России. Планируем пройти по маршруту "Сердце Тянь-Шаня": шесть дней проведем в горах и восемь на побережье Иссык-Куля.

    - А как обстоит дело со спелеологией? Клуб "Надежда", который вы возглавляете, не только единственный в городе, но и старейший. Три десятка лет он славился своими спортсменами.

    - Да, были времена, когда таких организаций было двадцать. История "Надежды" начинается с апреля 1974 года, когда ребята семнадцатой школы впервые выехали в экспедицию в пещеру Большая Соляная, что недалеко от Канта. Далее были походы в пещеру Именинница, где юные спелеологи пробовали свои силы. Сейчас ее, к сожалению, нет. Лет пятнадцать назад из-за нужд Кантского цементно-шиферного комбината пришлось взорвать это чудо природы. Вообще климатические условия Кыргызстана не совсем благоприятны для образования пещер, поэтому в нашей стране их не так много. Что касается путешествий в соседние республики, то мы частенько бываем в Казахстане и Узбекистане. Замечу, что заниматься спелеотуризмом тяжело не только физически, но и психологически. Помимо пятнадцати-восемнадцати килограммов личного снаряжения спортсмену приходится нести и туристическое снаряжение. Например, для спуска в узбекскую пещеру Киевская глубиной километр требуется центнер веревки и триста карабинов. Можно прикинуть, какой груз приходится тащить, чтобы насладиться звенящей тишиной подземелья. Кстати, о тишине и темноте. Такое испытание по силам людям с устойчивой психикой. Бывали случаи, когда спортсмены после визита в пещеру проходили курс психологической реабилитации. Кроме того, спелеотуризм - удовольствие недешевое. Например, намеченную на этот год экспедицию пришлось отложить, потому что не собрали денег на веревку, метр которой стоит пятьдесят сомов. А с учительскими окладами не разбежишься.

    - Работу менять не думали?

    - Интересные предложения были всегда. После года работы в четвертой школе перешел в семнадцатую. С тех пор там и преподаю. Не люблю бегать с места на место. Тем более клуб под боком.

    - Много у вас ребят?

    - Достаточно. Если приходит большинство, то идем на площадку в Ботанический сад. Вообще записываются много. От этого количества остается процентов пять-

    семь. Раньше оставалось пятьдесят, а то и семьдесят. Тогда клуб был ориентирован на студентов и старшеклассников, но вскоре мы стали замечать, что дети быстрее взрослеют. Взрослеют в том смысле, что впитывают в себя пороки. Их стало сложнее чем-то заинтересовать и увлечь. Вступая в клуб, они понятия не имеют, что кроме тяжеленных рюкзаков их ожидает самостоятельное обустройство лагеря, приготовление пищи, сбор хвороста и т. д. Так наши ряды постепенно начинают редеть. Голая спортивность не особо привлекательна для нового поколения. Да и соревноваться им не с кем. Тщательно готовимся к соревнованиям, а достойных соперников нет. Лидерство уже наскучило. Еще одна проблема - нравы детей падают. Они не знают элементарных вещей: не могут показать на карте, где находится Питер, сказать, кто такой Александр Невский или Дмитрий Донской. Не помнят тему по физике, которую освоили на прошлой неделе. В связи с этим мы и решили включить в нашу программу краткие курсы по истории, географии, точным наукам. Уверен, это даст положительный результат. По крайней мере, так случилось у российских скаутов. Мой друг, экс-руководитель нашего клуба Игорь Бездорнов, в девяностых годах уехал из Бишкека в Краснодарский край. Там продолжает любимое дело. На двадцатипятилетие "Надежды" он привез нам ряд своих разработок, которые мы внедрили в отечественный скаутинг. Россиян вполне можно назвать настоящими разведчиками. У них все поставлено на должном уровне с учетом национального менталитета. Специалисты из Женевы, где  находится штаб-квартира мирового скаутинга, нас тоже похвалили за соблюдение норм этого движения. Единственное, один из швейцарцев сказал, что детям нужно отдавать дворцы, а не подвалы. Но мы не в обиде. Каждый в меру своих возможностей пытается помочь. Руководство школы № 17 предоставляет спортзал, Центр детского творчества "Шайыр" Октябрьского района оплачивает коммунальные услуги. Немалый вклад принадлежит и родителям скаутов. Сейчас я даже горжусь, что мы такие независимые. Была такая история, когда существовала Федерация скаутов Кыргызстана. Вернее, была ее руководящая верхушка и ни одного скаута. Ребята просто выбили у иностранных доноров пару грантов и странным образом испарились. После этого, куда бы я ни обращался, везде получал отказ. Подмочили репутацию нам основательно. Писал три письма на имя экс-президента Акаева. Отправляли в Министерство образования, а оттуда в Госкомспорта. Идейные цели организации везде проходили на ура, но этим все и заканчивалось. Сейчас, организуя летние лагеря для детей из мало-

    обеспеченных семей и воспитанников детских домов и домов-интернатов, стараемся найти спонсоров. Если для детей из столичных спецучреждений деньги выделяет мэрия Бишкека, то, например, в этом году для ребят из Чуйского дома-интерната средства выделил Кантский цементно-шиферный комбинат.

    - Ваша организация занимается гармоничным развитием молодежи в духе этнической и религиозной толерантности. Кто, на ваш взгляд, может претендовать на звание скаута-разведчика?

    - Любой, кто желает жить по нашим законам, законам справедливости.

    Фото Владимира ПИРОГОВА.

    Надежда ПОПОВА.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/23425/