Политика против экономики

    В том, что официальной власти и всему обществу Кыргызстана, втянутым в водоворот политических игрищ и забав, недосуг заниматься всерьез конкретной экономикой, убеждают данные Нацстаткомитета.
    В подтверждение этих слов обратимся к показателям дохода госбюджета. Во–первых, уровень доходов — это концентрированный показатель экономического развития, мощи и здоровья государства. А во–вторых, поступления в госказну дают наиболее ясную и четкую картину того, что может позволить себе общество в финансировании собственной безопасности, системы образования и здравоохранения, в сфере социального обеспечения пожилых, инвалидов, сирот и многодетных семей.
    Замечу, что за два постреволюционных года доходная часть бюджета государства увеличилась с 18335,9 млн. до 25081,3 млн. сомов. В том числе доля налоговых поступлений возросла с 13986,9 до 19981,1 млн. сомов. Рост общих доходов за два года на 36,8% с учетом их довольно скромной величины успешным никак не назовешь. Тем более что обещания новой власти по горячим следам революции (заметим, далеко не беспочвенные) и ожидания населения были гораздо выше.
    Но что есть, то есть. Будем исходить из реалий. Говоря о доходах, нелишне вспомнить, что накануне мартовской революции 2005 года лидеры оппозиции выдвигали в качестве одного из серьезных обвинений в адрес семьи президента А. Акаева то, что львиная доля таможенных поступлений контролировалась ею и направлялась в собственные карманы. Обвинение, судя по всему, было небезосновательным. Если в 2004 году таможенные поступления составили 449,4 млн. сомов, то в 2005 г., после бегства сановной семьи из страны, они увеличились в 3,7 раза, подскочив до 1664,4 млн. А в 2006 г. таможенные сборы выросли до 2803,3 млн. сомов.
    Но вот если рост 2005 г. вселял определенные оптимизм и надежду, что в таможенных органах все же удастся навести порядок, то итоги 2006 г. наводят на невеселую мысль, что контроль за действиями таможенников постепенно идет на убыль и часть денежных поступлений от ввоза–вывоза опять направляется мимо казны.
    Поясню, почему так думаю. В 2005 г. рост таможенных поступлений составил 1215 млн. сомов при увеличении внешнеторговых операций Кыргызстана на 113,5 млн. долларов США. В прошлом году объем внешней торговли вырос на 739 млн. долларов, а таможенные сборы — на 1138,9 млн. сомов. Есть разница? Тогда как, по логике вещей, рост поступлений от перемещения товаров через границы государства должен был быть более внушительным.
    Главное же, что заставляет меня серьезно усомниться в беспорочности и бескорыстии наших “верещагиных”, которым, к сожалению, за державу ничуть не обидно, это колоссальный разрыв в оценках специалистов двух стран величины товарообмена между Кыргызстаном и Китаем. Для меня неразрешимая загадка: как получается, что из Китая в Кыргызстан вывозится товаров более чем на один миллиард долларов, а вот завозится к нам менее чем на 250 млн. Каким непостижимым образом и где испаряется едва ли не 80% пересекшей границу великого соседа продукции при ввозе в Кыргызстан? И такой же загадкой остается для меня вопрос: неужели ни в администрации президента, ни в аппарате премьер–министра, ни в силовых структурах, призванных обеспечивать экономическую безопасность страны, нет достаточно умных, честных и профессиональных работников, чтобы разобраться в этом не настолько уж сложном и запутанном ребусе?
    Не берусь судить, что здесь берет верх — непрофессионализм и профнепригодность высокопоставленных чиновников или же их коррумпированность и продажность. Однако твердо знаю, что, пока в коридорах власти такие вот шкурничество и корысть, некомпетентность и бестолковщина будут господствовать над сознанием и совестью, над осведомленностью и опытом, потоки налоговых и таможенных поступлений будут оседать в чьих угодно карманах, но только не в госказне.
    Экономика бедности
    Я не случайно заострил внимание на доходах госбюджета, поскольку только от них зависят размеры заработной платы бюджетников, пенсий пожилых и социальных пособий нуждающихся.
    Здесь мы выходим на второй (а точнее, на первый, основной) уровень поступлений в доходную часть бюджета. Речь идет о налогах вообще.
    Данные Нацстаткомитета о налоговых поступлениях наводят на мысль о том, что в республике значительная часть бизнеса находится в тени, а другая успешно уклоняется от налогов (акцизных, подоходных, на прибыль). ВВП в стране худо–бедно растет, расширяются старые и появляются новые производства, повышаются цены на товары и услуги, а вот убыточных предприятий почему–то всегда больше, чем рентабельных. И почти неизменным остается число тех, которые по итогам года выходят по нулям. Ни прибыли, ни убытков. Зато, как в том анекдоте, всегда при деле.
    Вот тут правительство и думай, как решать социально–экономические проблемы.
    Спору нет, за два последних года зарплаты работников бюджетных сфер, пенсии и пособия росли чаще и заметнее, чем в предыдущем периоде. Но вместе с тем не могу не обратить внимание вот на что. В 2001 году в Кыргызстане средняя начисляемая пенсия составляла 38,3% от средней начисленной зарплаты по стране. В 2004 г. это соотношение снизилось до 31,9%, а в 2006 г. опустилось уже ниже отметки 30%. Напомню, что в советское время пенсии составляли 55—75% от заработной платы.
    Если называть вещи своими именами, сегодня многие тысячи пожилых кыргызстанцев получают не пенсии, а социальные пособия по старости. Большинство нынешних пенсионеров фактически заработали пенсии, заметно превосходящие по величине реально получаемые. Как это случилось, пожилым объяснять не нужно. Просто новоявленные демократы и младореформаторы, сменившие у власти правящую партию, охотно унаследовали правительственные здания, резиденции, санатории, дачи, льготы и привилегии, но сняли с себя ответственность за обеспечение стариков пенсиями хотя бы на уровне прожиточного минимума.
    Замечу, что в свое время в Советском Союзе не было не только секса. Куда важнее то, что в обществе не было голод- ных. С распадом Союза и обретением Кыргызстаном независимости в республике произошел обвальный рост числа бедных, обездоленных, нищих и, к великому стыду и сожалению, голодных.
    Полагаю, люди старшего поколения еще не забыли, сколько ядовитых стрел было выпущено пропагандистами и идеологами советского времени в адрес такой благотворительной организации Америки, как “Армия спасения”, сколько сарказма и насмешек было излито, чтобы выставить в неприглядном свете стремление ее волонтеров хотя бы раз в день накормить миской горячего супа безработных, обездоленных, бездомных, голодных — всех, кто в этом нуждался.
    Как же нам сегодня недостает вот такой добровольческой, содержащейся на пожертвования благотворительных организаций, коммерческих структур, частных предпринимателей и сердобольных граждан “Армии спасения”.
    Недавно по телевидению довелось случайно увидеть благотворительную акцию торговой марки “Родник”, устроенную для стариков Кочкорского района. Вспомнились и некоторые другие аналогичные акты доброй воли этой компании в Бишкеке. Разумеется, все они заслуживают самых добрых слов. Приходится лишь сожалеть, что слишком мало пока у нас примеров подобного рода.
    Конечно, наши забытые и обиженные старики бывают рады любым проявлениям внимания и заботы о них. Жаль только, что таких фирм и компаний, как “Родник”, единицы, а благотворительные акции носят эпизодический характер, тогда как в хлебе насущном человек, будь он молодой или пожилой, нуждается каждодневно.
    Тут поневоле вынужден вернуться к навязшему в зубах разговору о налоговых льготах на благотворительность и меценатство. Очевидно, что государство еще не очень скоро сможет создать сеть учреждений, где бы беспомощный человек мог получить тарелку супа, не скоро сможет взять на себя полноценную заботу о всех нуждающихся, о возрождении национальной литературы, искусства, культуры. Значит, нужно хотя бы создать условия для развития филантропии. Однако год за годом все предложения на этот счет разбиваются о холодную стену равнодушия и непонимания.
    Сравнивая наших стариков с их сверстниками с зарубежного Запада, всякий раз задумываюсь: милосердие, благотворительность — понятия больше экономические или все же нравственные? Сопоставляя старость ту, что мне доводилось видеть за рубежом, с нашей, с горечью думаю: наши старики бедные, потому что живут в бедной стране, которая не может обеспечить им достойную жизнь. Отсюда многие нравственные проблемы переходят в разряд экономических и наоборот. Наш госбюджет, как коротенькое одеяло. Когда государство пытается согреть стариков, оно неизбежно должно при этом ущемить кого–то. Согреть всех не получается.
    И все же, понимая все это, считаю, что забота об обеспеченной старости — это не проявление благородства, милосердия и человечности. Это обязанность общества, если мы не хотим потерять наше будущее и упустить наших потомков.
    Вячеслав ТИМИРБАЕВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/17885/