Незабываемые фонограммные вечера на Кипре

    Это было похоже на сюрреалистический сон или картину в духе Сальвадора Дали. Представьте себе, наш колхозный ансамбль “песни и танца”, который бы вдруг выступил где–то в концертном зале Монако, Милана или на берегу Средиземного моря, используя тот же самый репертуар и, самое главное, тот же самый аляповатый колхозный подход. Когда смешиваются не смешиваемые по своей сути вещи и рождается странное скрещение разных культур, эпох и традиций. Когда вслед
    за маэстро Гродбергом, Крейслером, Шаляпиным, Минжилкиевым, Карузо или кем там еще вдруг на международной прославленной сцене бойко появляются наши родные до боли певцы, певицы и музыканты и играют и выступают, отнюдь не смущаясь кого–то и даже стремясь заткнуть за пояс и поразить всех и весь мир.
    Пение на концертах под фонограмму во всех развитых и даже не совсем развитых странах давным–давно однозначно осуждается и воспринимается как средневековая дикость. Совсем недавно приняты соответствующие законодательные акты, запрещающие “фанерное” пение в Китае, Туркменистане, на стадии принятия Госдумой находится соответствующий закон в России. Причем во многих странах использование фонограммы запрещено не только на всех мероприятиях, организуемых в государственных, общественных учреждениях, на телевидении, в местах массового посещения граждан, но и даже в частных выступлениях певцов, в том числе на свадьбах и семейных торжествах. Такие сверхсвободные страны, как Англия, в борьбе с этим злом поступают несколько иначе. Там пение под фонограмму не запрещено, но артист обязательно должен сообщить перед выступлением, что он будет петь в записи.
    Еще более оригинально поступают в Гонконге и на Тайване. Там певцам и артистам разрешают петь под фонограмму, однако в этом случае на рекламных плакатах обязательно дается соответствующее сообщение и ставится карикатурная печать, на которой изображена мартышка, “поющая” перед микрофоном на сцене с завязанным ртом.
    Понятно, что за нарушения этих правил и постановлений организаторы и исполнители концертов со стороны Министерства культуры или других надзорных государственных структур караются солидными штрафами, у артистов отзываются лицензии на гастрольную деятельность и так далее.
     Но время от времени даже в Западной Европе случаются громкие скандалы, когда того или иного певца уличают в использовании фонограммы на публичных концертах.
    А что творится у нас в Кыргызстане? Создается впечатление, что самые известные наши музыканты и певцы пение под фонограмму считают чуть ли не правилом хорошего тона. Понятное дело, это не так бросается в глаза, когда едешь на гастроли по республике, выступаешь где–нибудь в Баткене или Нарыне перед невзыскательной публикой, которая не очень разбирается во всех этих тонкостях. С такими колхозными гастролями для внутреннего пользования еще можно смириться.
    Но когда наши артисты и музыканты выступают таким же макаром за рубежом, в частности на Кипре, куда я был приглашен в составе делегации от Министерства культуры КР, это произвело на меня самое удручающее впечатление. Как если бы я побывал на колхозном концерте, организованном по какой–то странной прихоти обстоятельств на побережье этого дивного острова, где проживает народ, как выяснилось, один из самых технически оснащенных и продвинутых в мире, обладающий высокой музыкальной культурой.
    Между тем наши певцы и музыканты, приглашенные на Кипр, сами по себе не были отнюдь слабыми и малоизвестными, хотя уровень кыргызской эстрады был и остается весьма низким и примитивным, а техническое оснащение их допотопным, в сравнении с эстрадой наших соседей — казахов и узбеков, не говоря уже о Европе.
    Это известная комузистка и певица республики Саламат Сыдыкова, не менее известный мастер Курмангазы Азыкбаев, которого в артистических кругах прозвали “воскресителем древних кыргызских музыкальных инструментов”, выдающийся женский ансамбль “Кыз–Буурак”, модный эстрадный певец Тенизбек Назаров и другие.
    Однако даже фонограммные записи, которыми пользовались наши артисты, в особенности группа “Кыз–Буурак” и Назаров, были, мягко сказать, примитивными, несбалансированными, излишне громкими, когда голоса поющих сильно заглушаются звуком инструментов и барабаном, и все это производило оглушающее впечатление на слушателей, сидящих в первом ряду.
    Но какова же была реакция кипрской стороны? Она была положительной и радушной, хотя многие сидящие в первых рядах слушатели время от времени незаметно морщились от излишне громких звуков и низких ударов барабана и даже хватались за сердце. Слава Богу, никто не пострадал, потому что наши студийные записи, явно рассчитанные на выступления на праздниках и тоях, могут повредить слушателям, не обладающим железным здоровьем.
    После концерта, завершившегося бурными овациями, я откровенно спрашивал у киприотов: что вы думаете обо всем этом? Они не скрывали своего восторга, потому что песни и мелодии были им в новинку и великолепны своей мелодичностью и текстом. Когда же я спрашивал их о реакции на фонограммное исполнение, они только пожимали плечами: дескать, вы же наши родственники, и кому, как не нам, понимать и прощать вас. Все эти проблемы и технические неурядицы можно решить со временем, и они будут решены, ведь родственные отношения — это навсегда.
    Меня, конечно же, порадовала такая реакция основной массы киприотов, побывавших на концерте наших звезд в Доме культуры столицы Северного Кипра Левкоши.
    Но было все–таки как–то не по себе, когда артисты только делают вид, что поют, шевеля губами, или даже пританцовывают на сцене в такт фонограммной записи. Стоило ли ради всего этого ехать так далеко? И уж совсем было потешно наблюдать, как Курмангазы поспевал за музыкой, с ловкостью циркача жонглируя разными народными инструментами в руках, или когда его десятилетний сын Нурсултан спел одним залпом три сложнейшие оперные арии, на что не был бы способен даже сам Робертино Лоретти, а более старшая дочь и вовсе “исполнила” не менее сложную скрипичную композицию Баха, доступную лишь немногим музыкантам мира, в чужой фонограммной записи, безбожно насилуя себя и скрипку на сцене. Вряд ли такого рода фальшь может быть выражением искренне родственных чувств. Она есть следствие шокирующей и развращающей вкус безответственности и местечкового отношения к публике, которая давным–давно уже устоялась в наших артистических кругах и культурной среде. И все это имело место в городе, который по своим культурным и музыкальным традициям не уступает Ялте, о чем свидетельствовали пестрящие на каждом столбе афиши и красочные объявления в газете, на местных телеканалах.
     Я подумал о том, что с таким же успехом на Кипре мог выступить кто угодно. Главное, чтобы была фонограмма и доверчивая, любящая публика, готовая простить тебе все ошибки. Даже если ты будешь петь на сцене, держа вместо гитары лопату в руке.
    Между прочим, у наших артистов была возможность сравнительно просто исправить эту ошибку, если бы они вовсе отказались от музыкального сопровождения и спели песни своим голосом. Как это сделали девушки из “Кыз–Буурака” на следующий день во время отдыха в древнем храме Белапаис в Кирении. Где акустика была превосходной и голоса звучали красиво и искренне, а не так, как это было на сцене, когда те же самые песни исполнялись под фонограмму.
    Тогда я спросил у солисток “Кыз–Буурака”, почему они пользуются такими плохими записями, когда слышны только оглушающие звуки инструментов и ударных, а голоса неразличимы, и не лучше ли было вовсе отказаться от музыкального сопровождения или разработать вместо фонограммы что–нибудь вроде качественного караоке, чтобы звучали натуральные голоса наших певиц, а музыка сопровождения была в записи. Я услышал в ответ только жалобы на то, что выступления эстрадных певиц требуют соответствующей технической оснащенности, что не было опытного оператора, который регулировал бы звук.
    Народный художник Кыргызской Републики Юристанбек Шыгаев, который также был приглашен на Кипр и организовал выставку своих картин в Левкоше, был шокирован не меньше, чем я, фонограммным выступлением наших артистов.
    “Это то же самое, как если бы я, — сказал он, — объявив о своей выставке, выставил на обозрение более или менее качественно сделанные репродукции. Наши артисты и певцы сами по себе неплохие, но все мы страдаем из–за своего колхозного отношения к искусству и стереотипов. Как бы нас ни любили на Кипре, все–таки многие остались плохого мнения о нашем общем культурном уровне”.
     Будем надеяться, что Министерство культуры Кыргызской Республики примет или инициирует соответствующий закон, который ограничил бы использование фонограммы, а наши замечательные певцы и артисты не воспримут подобные критические статьи как проявление злопыхательства или даже злорадства со стороны непрофессионала, завидующего их славе. Я бы хотел, чтобы наша эстрада блистала не только в регионе, но и на европейской арене, и даже уверен, что “Кыз–Буурак” обладает таким потенциалом. Значит, надо быть ответственным и аккуратным и соответствовать современным стандартам как у себя в Кыргызстане, так и, тем паче, когда артисты выезжают на гастроли за пределы республики. Даже если совсем запретить это явление не удастся, можно будет избежать самых грубых форм издевательства над публикой. В особенности когда это не наша родная публика, привыкшая ко всему и невзыскательная, довольная тем, что видит “вживую” прославленную певицу или музыканта на сцене.
    Замир ОСОРОВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/16938/