К вопросу о HIPC И внешнем долге

    Едва Кыргызстан отошел после бессрочного митинга ноября, как страну сотрясают новые акции протеста. На сей раз на улицы вышла студенческая молодежь, выступающая против присоединения к инициативе HIPC.
    Надо полагать, это стало главной причиной встречи первого вице–премьер–министра Данияра Усенова со студентами и преподавателями экономических факультетов ведущих вузов Бишкека.
    Открывая встречу, вице–премьер подчеркнул, что хочет внести ясность в некоторые спорные моменты, разъяснить, в какой стадии находятся переговоры с миссией МВФ.
    К сожалению, сегодня проблема HIPC переросла из экономической в чисто политическую. Пожалуй, нет сейчас в стране более животрепещущего и обсуждаемого вопроса, чем этот. Правительству республики в самое ближайшее время придется принять очень непростое и чрезвычайно важное решение.
    Год назад по распоряжению президента Курманбека Бакиева была создана комиссия для изучения проблемы HIPC. В ее состав вошли министры экономики и финансов, иностранных дел, председатель Нацбанка, советники и помощники президента. Возглавил ее Д. Усенов.
    В течение года были проведены многочисленные переговоры с МВФ и Всемирным банком, изучены результаты всех 26 стран, ставших участницами HIPC.
    Предваряя разговор, Д. Усенов обратил внимание на то, что инициатива HIPC не решает проблем экономики и реального сектора. Она решает лишь вопрос реструктуризации и списания части внешнего долга и некоторые вопросы макроэкономики, в частности устойчивости бюджета, сокращения его дефицита. Но всего комплекса экономических аспектов она, безусловно, решить не может.
    Кредиты: сколько и на что
    К сожалению, так уж получилось, что предыдущие правительства брали кредиты, не задумываясь о последствиях. Это привело к тому, что в 2001 году внешний долг составлял 112% к ВВП. Это при том, что уже долг в 30% к ВВП ставит страну на грань опасной неустойчивости, за которой следует порог дефолта.
    Благодаря реструктуризации и списанию части долга Парижским клубом в 2002 и 2005 годах в канун мартовской революции внешний долг сократился до 80% к ВВП. В абсолютных цифрах на 1 января 2006 г. внешний долг Кыргызстана составлял 1,884 млрд. долларов США. Как же расходовались эти заимствования?
    Сознательно воздерживаюсь от каких–либо комментариев. Только цифры и факты. Для меня в данном случае важна информация как таковая. Выводы пусть каждый делает сам.
    На реформирование государственного управления ушло 48 млн. Создавались новые госорганы, менялась структура правительства, местных органов власти. Все это делалось за счет кредитов.
    118 млн. было израсходовано на промышленность. Эти деньги ушли главным образом на реализацию программы PESAC. Если называть вещи своими именами, 118 млн. долларов республика потратила на то, чтобы уничтожить свои индустриальные гиганты.
    480 млн. ушло на развитие аграрного сектора. На эти деньги покупали в Австралии баранов–производителей и перевозили их на “Боингах” (60 млн.), осуществлялись осушение и ирригация земель (100 млн.). Были многочисленные программы с обещающими названиями “Овцеводство”, “Ветеринария”, “Табак”, “Бруцеллез”. Какова от них отдача, можно судить по современному состоянию сельского хозяйства.
    470 млн. — социальный сектор. Здесь повышение пенсий, формирование новых стандартов и параметров статистического комитета, разработка концепции пенсионной реформы и другое.
    400 млн. — транспорт и коммуникации. Реконструкция аэропорта “Манас” — 60 млн., реабилитация автодороги Бишкек — Ош — 250 млн., внедрение новых стандартов в телекоммуникации и реконструкция “Кыргызтелекома” — 80 млн.
    763 млн. — поддержка бюджета и национальной валюты. Самая громадная статья расходов. Кредиты шли на покрытие дефицита бюджета. Иными словами, ежегодно страна не по одежке протягивала ножки, тратила больше, чем зарабатывала. Значительная часть средств ушла на поддержку сома.
    Казахстан ввел тенге в 1995 году. Тогда курс равнялся 4 тенге за 1 доллар. Кыргызстан ввел сом в 1993 году. Курс — 4 сома за доллар. Сегодня за 1 доллар дают 128 тенге и 38,8 сома. Чтобы выглядеть красиво и соблюдать внешнюю пристойность, похваляться низким уровнем инфляции, страна вбухала 763 млн. долларов. Теперь их надо возвращать.
    71 млн. — частный сектор. Это деньги ГТЦ, ЕБРР, немецкого банка KFW. Из них 28 млн. попросту проедены. С 1998 г. в республике лопнуло 8 банков. С той поры банковский сектор не пользуется доверием граждан. Они предпочитают хранить деньги в чулках, но не связываться с банками. По подсчетам, сегодня у населения в кубышках хранится валюты больше, чем на депозитах в АКБ.
    30 млн. — энергосектор. Один из немногих секторов, где Кыргызстану удалось по уму распорядиться кредитами. Деньги пошли на сооружение важных и необходимых линий электропередачи, трансформаторных станций.
    А если по–большевистски?
    Сразу после мартовской революции 2005 года Курманбек Бакиев заявил о том, что новая власть принимает на себя все обязательства прежнего правительства. То есть мы признаем все внешние обязательства и обязуемся выполнять все заключенные ранее договоры.
    Сегодня некоторые политики, в том числе и парламентарии предлагают воспользоваться примером большевиков, которые отказались признавать царские долги.
    Наверное, можно поступить и так. Вот только что последует за этим? Каким предстанет Кыргызстан перед мировым сообществом в эпоху глобализации? Кто после этого захочет иметь с ним хоть какое–то дело? Очевидно, что это тупиковый ход. Страна должна изначально выстраивать цивилизованные отношения со всеми партнерами.
    Что нас ожидает?
    В предстоящем году Кыргызстан должен выплатить по внешним заимствованиям 71 млн. долларов и ежегодно по возрастающей до 81 млн. в 2010 году, и до 87 млн. в 2020, и так до 2046 года. Вот таким образом свергнутый режим первого президента повязал страну по рукам и ногам на полвека вперед. Иными словами, при доходной части госбюджета в 22 млрд. сомов Кыргызстан обязан до 2046 года каждый год выделить на погашение долгов в среднем порядка 3 млрд. Нужно ли объяснять, что это значит для страны и ее граждан.
    Возвращаясь к программе HIPC, замечу, что из 26 стран — участниц этой инициативы лишь 6 вышли из нее с позитивным результатом, 20 оказались в более худшем положении, чем до присоединения к программе. Детальное изучение, анализ отчетов каждой из 26 стран по HIPC, проведенные членами кыргызстанской комиссии, какой–либо ясности в общую весьма запутанную картину не внесли. У каждой страны своя специфика, свои особенности, свои хитросплетения. Чужой опыт тут не помощник и не учитель.
    Сегодня противники присоединения Кыргызстана к HIPC одним из главных доводов выдвигают опасность закабаления: мол, МВФ И ВБ набрасывают таким образом на государство удавку. Что ж, если выплата ежегодно 3 млрд. сомов из тощего бюджета страны в течение предстоящих 40 лет, по мнению противников, не удавка, давайте обратимся к конкретике.
    Что же требует МВФ от Кыргызстана за списание части долга? Первое. При реформировании системы госуправления — добиться полного декларирования доходов высокопоставленных чиновников, публикации в открытой печати сведений о доходах и имуществе всех госчиновников и депутатов парламента.
    Второе. Улучшение оплаты труда низкооплачиваемой категории работников бюджетной сферы. Стыд и позор для страны и общества, когда нянечки, санитарки, технички получают 10 долларов в месяц. Таких ставок нет даже в беднейших странах Африки. Школьный учитель сплошь и рядом получает 30 долларов в месяц, или живет на один доллар в день.
    Третье. Разработать план по сокращению госструктур и численности управленческого аппарата. Сегодня в стране 47 тысяч человек получают зарплату в органах госуправления. Вопрос: что они делают? Знает ли хоть кто–нибудь, сколько чиновников нужно Кыргызстану, какой должна быть функциональная структура правительства, за что должен отвечать губернатор области, какую политику должен проводить министр?
    Четвертое. Разработать бюджетную классификацию в соответствии с международными стандартами. Государство продолжает работать в этой сфере по социалистическим нормам и стандартам.
    Пятое. Разработать четкую схему управления внешним долгом до 2046 года.
    Возьмем социальную сферу. Здесь требования упираются в повышение эффективности медицинских услуг, действенное реформирование системы здравоохранения. В системе образования — ориентировать деятельность школ, среднего специального и высшего образования на рынок. Уже сегодня в республике дефицит квалифицированных сантехников, токарей, фрезеровщиков, электросварщиков и т.д. Разработать программу поддержки детей из социально незащищенных слоев населения. В стране, к сожалению, много детей беспризорных, вынужденных тяжелым трудом зарабатывать на жизнь. Разработать программу комплексного реформирования пенсионной системы, сделав упор на накопительный характер. Повысить адресную социальную защиту. Сегодня зачастую льготами и привилегиями пользуются не те, кто в них действительно нуждаются, а те, у кого большие связи и сильные покровители. Отойти от категориального подхода при назначении льгот к методу подушевого дохода.
    Обратимся к реальному сектору. Требование МВФ — разработать национальную программу развития топливно–энергетического комплекса. В этом году правительство израсходовало 27 млн. долларов на покупку казахстанского угля для Бишкекской ТЭЦ. В то же время собственные месторождения его должным образом не разрабатываются.
    Принять и опубликовать среднесрочную тарифную политику на электроэнергию. Проводить ежегодный аудит всех энергокомпаний и результаты его публиковать в печати.
    Ряд аналогичных требований затрагивает горнорудную промышленность.
    Спрашивается, какие из этих требований идут вразрез с интересами Кыргызстана, ущемляют права его граждан или выполняют роль пресловутой удавки на шее экономики страны? По большому счету все это необходимо делать и без настояния МВФ.
    В чем яблоко раздора?
    Нетрудно заметить, что все требования МВФ полностью совпадают с тем, о чем многократно говорилось в республике и без него. Однако известно, что дьявол прячется в деталях. И вот тут наблюдаются серьезные расхождения между требованиями кредиторов и правительства республики. Серьезным камнем преткновения является, в частности, тарифная политика.
    Сегодня в республике средняя цена одного киловатт–часа электроэнергии составляет 1,27 цента. МВФ требует увеличивать ее стоимость на 10% каждые шесть месяцев и довести к 2010 году до 3 центов, или до 1,2 сома. Разумеется, пойти на это правительство не может, поскольку отчетливо понимает, чем это грозит. Это уже не столько экономический, сколько политический аспект.
    Другим яблоком раздора является сумма списания долга. Члены миссии настаивают на 800 млн. долларов, кыргызская сторона — на 50%, или чуть более чем на один миллиард.
    Почему 50, а не, скажем, 45 или 60%? Члены правительственной комиссии полагают: в том, что Кыргызстан втянут в долговую петлю, наполовину повинен МВФ. Это он заигрывал с правительством Акаева, создавая островок демократии в Средней Азии. Это МВФ давал кредиты “под Акаева”, сознавая, что республика будет не в состоянии вынести такое бремя долгов. Думается, логика в этих доводах есть.
    Третий важный аспект разногласий — сроки действия программы. МВФ настаивает на минимальном периоде в три года и максимальном — пять лет. Члены нашей комиссии настаивают на минимуме в год и максимуме в 15 месяцев. Находиться в подвешенном состоянии в течение пяти лет нам резона нет никакого. Согласимся, в том, что спишут с нас часть долга в 2007 году или в 2011 — разница немалая.
    Словом, разногласия, и весьма серьезные, есть. Но есть пока еще и время для поиска компромиссов.
    Вячеслав ТИМИРБАЕВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/16550/