Среди бизнесменов и инвесторов мало альтруистов

    Большинство нынешних вершителей судеб республики пришли к власти после мартовских событий. В отличие от них Нурдин Джолдошев возглавляет отдел строительства, развития транспорта и коммуникаций аппарата премьер–министра еще с мая 2001 года. Так что ему есть с чем сравнивать реалии развития и перспективы страны при акаевском и бакиевском правительствах. Н. Джолдошеву 41 год, после окончания Ленинградского финансово–экономического института им. Вознесенского он работал в Бишкеке на разных должностях.
    Строек века пока нет
    — Расскажите, каково состояние дел в строительстве?
    — Как и во всей экономике, оно оставляет желать лучшего. Тем не менее, по статданным, в строительстве инвестиции в основной капитал за январь — май выросли по сравнению с результатами зимы — весны прошлого года на 17,8 %. Отрасль в большей степени развивается за счет индивидуального строительства, частников.
    — А где же государственное строительство? Недавно шла речь о том, что, возможно, стоит реанимировать домостроительные комбинаты (ДСК–1, 2)?
    — Ситуация непростая. Нам бы, конечно, хотелось такой реанимации, но при переходе государства на рыночные рельсы и начале приватизации в первую очередь стали частными объекты торговли, обслуживания, строительства. Сегодня у нас нет ни одной строительной госорганизации. Сейчас в отрасли остались лишь две специфические госструктуры — одна в Управлении делами президента, другая — при мэрии Бишкека. Оживить комбинаты можно путем инвестирования, но, к сожалению, часть хозяев относится к необходимости делиться собственностью крайне болезненно. Почему? Их в принципе устраивает обладание контрольным пакетом акций, потому что мелких работ и сдачи цехов в аренду хватает для того, чтобы неплохо прокормиться руководству фирм. Такие инертные хозяева не хотят проблем с созданием новых рабочих мест и производств, наращиванием объема строительно–монтажных работ.
    — Почему так происходит? Ведь во всем мире бизнес — основа благополучия и роста капитала, как личного, так и страны?
    — Роль государства заключается в том, чтобы создать такие условия, при которых хозяину не было бы выгодно сдавать объект в аренду и сидеть ничего не делая. Нужно стимулировать заинтересованность, используя по назначению производственные мощности. В этом направлении уже делаются первые шаги, хотя и не так скоро, как хотелось бы. Например, изменит положение введение налога на имущество — тогда частнику будет невыгодно не использовать имеющиеся цеха по назначению.
    Следующее условие связано с преференциями для строительных организаций. Если мы хотим поднять какую–то отрасль (не только строительство, но и промышленность, другие сферы), то государству надо идти вначале на преференции, чтобы и хозяину было выгодно, и инвесторы увидели возможности для получения прибылей. Альтруистов мало, особенно среди зарубежных инвесторов.
    Не последнее по значимости условие — стабильность в обществе и политике. Предприниматели стонут от того, что никак не утихнут митинговые настроения. Буквально на минувшей неделе у “Белого дома” опять стояли с плакатами застройщики, которым в свое время, как они утверждают, президент страны обещал дать денег на инфраструктуру новых жилмассивов. Но ведь бюджет не бездонный! А каждый протестант считает себя исключительным, а свои проблемы — первоочередными.
    Ипотека — не способ решения социальных проблем
    — Поговорим об ипотеке. Почему она столь же далека от народа, как и раньше?
    — Многие люди, в том числе и чиновники, не понимают сути ее. Им кажется, что ипотека может стать панацеей для ослабления напряженности на рынке жилья, путая ее с социальным жильем. Но по сути ипотека — лишь предоставление кредита под залог недвижимого имущества. Несколько банков уже давно выдают такие кредиты. Другое дело, насколько они доступны людям. Ипотечные коммерческие кредиты выдаются под немалые проценты (от 18 до 22), с пятилетним сроком возврата. Представьте, можно ли большинству из нас вернуть за пять лет ссуду на квартиру в 20–30 тысяч долларов, не забывая выплачивать и проценты? С нашим уровнем зарплаты, если честно, я не могу себе позволить взять такой кредит. Но в жилье–то как раз нуждаются именно безработные, малооплачиваемые граждане, молодежь. К тому же до сих пор не отработано законодательство по залогу.
    Другой вопрос — социальное жилье, которое строится на бюджетные деньги. В госбюджете надо закладывать на это средства. В 2006 году на развитие ипотеки заложена небольшая сумма — двести миллионов сомов. Этих денег хватит примерно на возведение одной девятиэтажки.
    У нас сегодня есть несколько схем ипотеки, помимо уже применяемых коммерческими банками. Это схемы НБ КР, Минэкономфина, но парадокс в том, что каждый из участников считает верным лишь свое творение. В чем их отличие? Нацбанк предлагает аккумулировать средства в коммерческих банках на определенных условиях. Минфин же считает, что надо создать отдельный орган — ипотечное агентство, — которое первоначально аккумулировало бы средства и потом привлекало банки к участию в выдаче кредитов. Сложность в том, что нужны изменения в законодательстве и разработка новых законов, для чего уже создана рабочая группа. Предполагалось, что пакет законопроектов будет направлен в правительство для рассмотрения его парламентом тоже пакетом. Наши российские и казахстанские партнеры испытали необходимость этого шага на своем опыте. К тому же не способствует решению вопроса и частая смена вице–премьеров. Сейчас эту тему будет курировать Данияр Усенов.
    Связь нельзя развивать без инвестиций
    — Куда еще желательно инвестировать государственные средства?
    — В развитие связи. Вы знаете, что “Кыргызтелеком” подлежит приватизации. Но здесь есть важная тонкость: в состав его входит особая структура — республиканское производственное объединение радиорелейных магистралей, радио и телевидения (РПО РМТР), обеспечивающее вещание радио— и телепрограмм. И государство заинтересовано в его работе.
    Для поддержания оборудования в исправности РПО нуждается в деньгах. В госбюд–жете ни сейчас, ни раньше нужных сумм не было, почему объединение и передали “Кыргызтелекому”. В то же время в бюджет закладываются средства для Национальной телерадиокомпании, которые та обязана перечислять РПО за его услуги в безналичной форме. А “Кыргызтелеком” живыми деньгами финансирует работу этого объединения. Были попытки рассмотреть возможность его разделения, но это может нарушить информационную безопасность страны.
    Особенно обострилось положение в связи с захватом и отключением “Битела”. Частники никого не информировали, почему и надолго ли потребителей лишили связи. Премьер–министр подключил к урегулированию меня. Что выяснилось в конечном итоге? Что там был просто саботаж: кто–то выдернул несколько плат, и это было сделано умышленно, чтобы помешать нормально работать новому собственнику.
    Некоторые спецы опасаются, что в случае приватизации РПО приберут к рукам частные хозяева. Как тогда будет осуществляться трансляция? Хотя в законе об электрической и почтовой связи указано, что независимо от формы собственности государство имеет право временно вводить свое управление на случай потрясений. Положение с РПО ухудшается еще и тем обстоятельством, что с 2004 года запущен и реализован первый этап спутникового телерадиовещания, благодаря которому нас смотрят во всех странах мира. Если мы реализуем второй этап спутниковой трансляции, устаревшее оборудование объединения станет хламом, который даже не продать. Поэтому склоняемся к созданию альтернативного оператора.
    Есть сложности и с правительственной связью (“Тройкой”). Это линия на 999 номеров, обеспечивающая телефонную связь для правительства, высокопоставленных чиновников. Пятая часть номеров идет по кабелям “Кыргызтелекома”. Но такая связь должна быть конфиденциальной и отлично защищенной от внешнего вмешательства. Имеющиеся же у нас коммуникации не обеспечивают этой секретности: любой диверсант может прослушать разговор президента с премьер–министром! Правительство поставило задачу обеспечить закрытость и качество ее как в столице, так и в регионах, для чего опять–таки вновь нужны деньги. На этот тендер подали заявки две китайские и одна американская компании, но их предложения нам не выгодны.
    Аэропорту быть
    — А каковы подвижки с аэропортом в с. Тамчи после визита Ю. Лужкова? Во время его встречи создалось впечатление, что он впервые услышал о наших намерениях относительно этого объекта и ожиданиях. Хотя, по словам губернатора Э. Омуралиева, предложения и схемы давно были переданы московскому правительству.
    — Когда было принято решение достраивать аэропорт, мы подсчитали и прослезились. Вряд ли можно было найти миллионы на него в бюджете. Искали мы инвесторов в Японии и России, отправляя им пакеты документов. Тамчинский объект был запущен за счет средств аэропорта “Манас”. Мы восстановили взлетно–посадочную полосу, построили рулежную дорожку и временное здание аэровокзала, на что ушло более трех миллионов долларов. Сейчас аэропорт может принимать лишь днем самолеты типа Ан–24 и Як–40.
    Сегодня на объект средствами АО “Международный аэропорт “Манас” поставлен растворно–бетонный узел, “корыто” для заливки бетона длиной 900 м, доставлен щебень для удлинения полосы. Будем этим заниматься до конца года.
    Во время визита мэра Москвы мы говорили о 53 миллионах долларов. Ю. Лужков однозначно сказал, что деньги правительством Москвы будут выделены на разработку технико–экономического обоснования (ТЭО) в целом по Иссык–Кульскому региону, включая аэропорт.
    Эх, дорога, сплошной туман
    — Не могу не спросить о китайско–кыргызско–узбекской железной дороге. Ведь предТЭО по этой, без иронии скажу, дороге века было начато еще в 2003 году. Каковы сдвиги?
    — Мы уже подошли к вопросу о подписании трехстороннего межправительственного соглашения. После него можно было бы искать инвесторов, подрядчиков, разрабатывать ТЭО и т.д. Но! Ситуация такова, что на начальном этапе Узбекистан поддерживал идею строительства этой межконтинентальной магистрали. Сейчас он молчит. Китайская же сторона настаивает на урегулировании вопроса с узбекским партнером и обещает помогать.
    — Как же можно урегулировать отношения с нашим соседом?
    — Надо собраться двум делегациям для обсуждения всех тонкостей. Мы отправили в адрес премьер–министра Узбекистана несколько писем о возобновлении работы трехсторонней комиссии. Этой темой занимается наш МИД. Дело сейчас за Узбекистаном.
    — А нужна ли эта дорога Китаю? Год назад в СМИ просочились сведения, что вроде бы Китай более склонен к казахскому варианту.
    — В последних письмах китайские партнеры не говорят о том, поддерживают они проект или нет. Но они настаивают на трехстороннем диалоге. Стоимость дороги, по разным оценкам, от 1,2 до 1,6 миллиарда долларов. Предварительно даже намечалось участие российских и западных инвесторов. Нужна эта дорога и Китаю, поскольку перевозки грузов и пассажиров по железной дороге дешевле.
    — И напоследок спрошу, не ожидая громких слов: если сравнивать последние пять лет, как вам сейчас работается?
    — Работать стало тяжелее, что связано чаще всего с нарастающим потоком жалоб в “Белый дом”. Причем жалобы зачастую пустые. Например, в недавнем письме человек рассказывает, что в начале 2005 года поспорил с другом на сто тысяч сомов, уйдет ли или нет Акаев. В стране новая власть, а друг платить сотню не собирается — тут же сигнал в аппарат правительства. Часто люди пишут президенту и премьеру, не утруждая себя обращениями в министерства и ведомства. Огромная часть времени уходит на разбор таких писем и направление их в соответствующие инстанции. Часто даже министры, прежде чем снять некоторые темы в рабочем порядке, обращаются к премьеру. И все чаще многие люди для решения проблем прибегают к силовым действиям, угрозам. Так жить нельзя!
    Беседовала Елена Мешкова.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/14794/