Заложник больших возможностей

Распечатать

Оставить комментарий

Посмотреть комментарии

21 апреля 2006

РЕГИОН

    Экспертный отдел партии “Санжыра”
    Если не высказаны противоположные мнения, то не из чего выбирать лучшее.
    Геродот
    Говорить об Узбекистане просто и в то же время сложно. Просто потому, что Узбекистан, как ни одно государство — участник СНГ, отождествляется со своим президентом. Он — личность неординарная, и воспринимать его с позиции “банальной” демократии не представляется возможным. Правда, и его сторонники, и противники сходятся во мнении, что Ислам Каримов является талантливым режиссером, который никогда не заинтересуется ролью актера.
    Именно поэтому так непросто понять, кто есть лидер Узбекистана, тем более что мнения о нем критически разнополярны. Чаще всего в ряду определений, раскрывающих внутреннее содержание узбекского президента и проводимую им политику, выступают понятия диктатуры и силы. Безусловно, источником такого восприятия служит апеллирование Каримова к наследию Тимура, который перефразировал слова из “Шахнамэ” Фирдоуси в обоснование собственной политики: “В силе справедливость”. Спустя столетие его потомки отождествили сильную власть с сильным государством, чем заслужили обвинения всего мира в отходе от норм либерализма.
    Правда, объективность никогда не была коньком человечества. Нельзя рассматривать Тимура только в рамках завоевательных походов, не его заслуг в построении государственной власти. Также и современного главу Узбекистана не представляется возможным рассматривать только в плоскости диктатуры. Тем более что, по мнению некоторых политологов, стиль Ислама Каримова идентичен стилю руководства Владимира Путина. Для этих президентов характерен один тип мышления: стремление решать спорные ситуации силовыми методами и политическое одиночество, которое сказывается в отсутствии понимания, особенно за пределами государства.
    Кроме того, у обоих президентов присутствует приоритет государства над политикой, когда именно государство выступает главным реформатором. Правда, в Узбекистане подобная политика доведена до максимализма, но во многом это оправдано необходимостью постоянно делать выбор между внешней политикой и государственным устройством.
    В начале суверенитета выбор турецкой модели одновременно исламского и светского государства был предопределен высоким уровнем исламизации в Узбекистане, но стремление Турции к лидерству в регионе Центральной Азии обратило Каримова к “китайской модели” развития государства. Правда, ненадолго. Уже вскоре узбекский президент увидел возможности моделирования страны по собственным стандартам, основываясь на заинтересованности мировых держав в его стране. Действительно, Узбекистан, который входит в десятку мировых производителей золота и занимает пятое место по производству хлопка, не мог не заинтересовать более сильных политических игроков. И президент этой страны не мог не стать заложником геополитических возможностей.
    Россия, США, Китай устремились в Узбекистан, несмотря на то, что положение ислама в стране Ислама Каримова противоречило их внешнеполитическим убеждениям. Узбекистан единственный в СНГ открыто соотнес религию и государственную идеологию, не отделяя многовековую духовность от своего будущего. Тем более что это позволяет формировать оппозицию, чьим политическим идеалом является шариатское государство и которую, соответственно, никогда не поддержат остальные страны. Поэтому, а также потому, что мировые державы заинтересованы в узбекских ресурсах, Каримов может вести свою страну в самолично культивированные демократические кущи.
    Во многом такая позиция позволила Каримову выстроить отношения не только с демократически выдержанными странами, но и, скажем, с движением “Талибан”. Стремясь сократить военное присутствие иностранных держав в регионе, глава Узбекистана прекрасно разыграл возможность диалога с талибами и одновременно значение России для безопасности Центральноазиатского региона, продвигая при этом доктрину “Туркестан — наш общий дом”. Вообще, самостоятельность всегда была характерна для Ислама Каримова, особенно в отношениях с СНГ в рамках совместного сотрудничества как в ШОС, так и ГУУАМ.
    Безусловно, Узбекистан заинтересован в экономическом сотрудничестве в СНГ, но при этом не собирается уделять особое внимание приступам политического дружелюбия, единственным основанием для которых является советское прошлое. Тем более что политическая сфера может привести Каримова к противоречиям с Казахстаном, который также имеет все возможности претендовать на лидерство в Центральной Азии. И наоборот, в экономическом плане Узбекистан очень выгодный партнер не только из–за богатых ресурсов, но и учитывая стабильный рост ВВП — 4 — 8 процентов ежегодно. Уже сегодня узбекская экономика базируется на реально действующем импортозамещающем производстве, усовершенствованной финансовой системе, значительном росте аграрного сектора. Точно так же в числе своих достижений Ислам Каримов может с полным основанием назвать формирование правового пространства и либерализацию экономики в целом.
    К его достижениям можно отнести и самостоятельность, которую он проявляет во внутреннем управлении страной, не обращая внимания на упреки в авторитаризме, которые особенно усилились после силового подавления восстания. В действительности Каримов не побоялся взять на себя ответственность за применение военных действий, уверенный в том, что халифат еще меньше отвечает демократическим принципам, чем стиль его руководства. Точно так же в Узбекистане не воспринимают возможность совмещать либерализм и клановость, которая еще долго будет определяющей в структуре всех азиатских государств. Необходимость лавировать между кланами Ферганы и Самарканда всегда создавала сложности в кадровой политике, но при этом демонстрировала и политическую лояльность Каримова, поскольку второй пост всегда отдавался представителю соперничающего клана. Правда, мировым державам уход сегодня Каримова однозначно невыгоден, поскольку, как это ни парадоксально, самая исламизированная из азиатских республик стала преградой исламскому сепаратизму.
    Его уход однозначно негативно скажется на общем развитии Узбекистана, поскольку уже сегодня можно предположить масштабные клановые недовольства и попытки передела собственности. А это еще более обострит структурно–экономический кризис, который уже намечается в узбекской экономике. Отсутствие необходимых инвестиций в экономику привело к тому, что было упущено время для кардинальных реформ. Поэтому сегодня любое реформирование грозит сильными социальными обострениями, а в условиях большой численности населения это может перерасти в затяжную проблему.
    На данное время социальная сфера Узбекистана уже сформировала собственную, “теневую” сферу экономики, основанную на дополнительных доходах граждан. И реформирование способно сократить именно эти доходы. Особенно учитывая тот факт, что расходы на военную сферу в Узбекистане продолжают увеличиваться. Правда, во многом это служит обеспечением формируемой Исламом Каримовым внешнеполитической доктрины безопасности всего региона Центральной Азии. Безусловно, Узбекистан видит себя лидером подобной системы региональной безопасности, объективно оценивая собственные, наиболее боеспособные в регионе вооруженные силы и реальную возможность регулировать приграничные конфликты.
    Правда, стратегическая жесткость Ислама Каримова может привести к негативному восприятию Узбекистана на лидирующих позициях. Хотя глава этой страны вряд ли будет менять свое политическое кредо “чем жестче постелешь, тем мягче поспишь”. Тем более что в свете “оранжевых революций”, остановленных именно Каримовым, подобная позиция, безусловно, будет поддержана остальными государствами — участниками СНГ.
    Сегодня СНГ, выбирая между государственной политикой Каримова и возможностью усилить ЕврАзЭС Узбекистаном, явно склоняется в пользу возможности замкнуть евразийское пространство. Во многом подобная перспектива смягчает и отношения между Узбекистаном и Казахстаном, пропагандирующим идеи единой Евразии. Однако при этом нельзя забывать, что Ислам Каримов был и остается талантливым режиссером, умело использующим собственные возможности в достижении лучших позиций для Узбекистана.
    Вот только сегодня эти лучшие позиции неизменно связывают с предстоящей сменой власти. Это позволяет предположить, что 2008 год станет переломным не только для России, но и для всего СНГ.