Злоключения итальянца в Кыргызстане

    Однако, как выясняется при ближайшем рассмотрении, это не столько его проблемы, сколько наши
    Имя Джорджио Фиаккони хорошо известно в столице Кыргызстана. Один из первых инвесторов, который однажды приехал в Кыргызстан, да так здесь и остался. А скольких инвесторов мы уже никогда не увидим? И скольких еще так и не заполучим в свою страну? Сегодня он владелец ЦУМа, мечтает создать вокруг этого крупного магазина нечто вроде бишкекского Арбата, пишет статьи на актуальные для Кыргызстана темы, как бы пытаясь расширить их рамки, опираясь на зарубежный опыт и принимая во внимание взгляд иностранцев на них. Ведь живем–то мы не сами по себе, а в общемировом сообществе, не так ли?
    Словом, энергичный иностранец, но при этом человек, который напрямую заинтересован в том, чтобы Кыргызстан стал устойчивой и процветающей страной. Ведь и он сам при этом может стать богаче.
    А еще — это человек, который, сколько бы его ни пытались, как говорится, “построить”, заставить подчиниться каким–то неофициальным, но всем известным местным “правилам” ведения бизнеса, почему–то никак не хочет усваивать их. Более того, опротестовывает в судах.
    Можно подумать: непонятливый какой–то иностранец.
    Но можно подумать и так: а что если это мы сами чего–то не поняли в той капиталистической системе, в которую в начале 90–х годов бросились очертя голову, надеясь, что научимся плавать уже там, в бурных водах частного предпринимательства?
    Нужно признаться честно, что такая система обучения плаванию оказалась очень и очень суровой. Но теперь, когда в нашей стране наконец–то сменилась власть, может быть, пора проанализировать накопленный опыт и сделать очевидные выводы?
    Вот почему злоключения итальянца в Кыргызстане показались мне для нашей эпохи дикого капитализма весьма симптоматичными. К слову сказать, прошли через точно такие же злоключения и многие наши сограждане, а также другие иностранцы, но кто–то из них уже давно уехал отсюда, кто–то, заложив последнее имущество, сдался на милость победителей, а Фиаккони продолжает работать. Более того, побывав и на наших нарах, пройдя через массу судов, испытав все “удовольствия” от общения с финансовыми полицейскими, продравшись через алчность чиновников, продолжает любить Кыргызстан и надеется на то, что все будет хорошо.
    А мы продолжаем ждать инвесторов.
    Но как же взломать этот удивительный парадокс: с одной стороны, нам нужны иностранные инвесторы, а с другой — делаем все для того, чтобы жизнь в Кыргызстане у них проходила как можно более тяжело? Есть только один путь: честно взглянуть на нашу собственную политику в этом направлении и срочно определиться — или мы хотим, чтобы нам помогали выводить страну из экономического коллапса, или нет. Третьего пути здесь просто нет.
    Фиаккони, если хотите, инвестор–экстремал. Но многие другие инвесторы явно хотят стабильности, не так ли?
    Он виноват лишь тем… А впрочем, почему обязательно виноват?
    Долгое время в нашей стране представление об инвесторах было, мягко говоря, не совсем правильным. Нам это виделось так: скажем, приезжают богатые иностранцы, вкладывают свои денежки в наши проекты. Затем или остаются, думая только о том, чем бы еще угодить нам, хотя бы им самим от этого был один убыток, или “просто” уезжают, если деньги у них кончились.
    Такое представление об инвесторах, безусловно, вдалбливала в наши головы верховная власть вместе со своими чиновниками. Как мы это теперь знаем, и той власти, и тем чиновникам действительно перепадали немалые куши от инвесторов. Что до страны и ее народа, то им оставалось довольствоваться сказками о возможном прекрасном будущем, которое означенные инвесторы и должны нам создать.
    Под этих самых инвесторов в столице Кыргызстана начался катастрофический бум по перестройке гостиниц в отели с какими–то там звездами. И в самом деле — неприлично селить иностранца в номер без биде или писсуара, какой дурной тон, не так ли? И самые лучшие наши гостиницы (“Ала–Тоо”, где в советское время, кстати, иностранцы в основном и гостевали, “Пишпек”, которой иностранцы также не брезговали, а также “Кыргызстан”) было решено в кратчайшие сроки переделать в звездочные отели. За дело взялись малайзийцы, немцы и итальянцы.
    Результаты этого бума — на лице нашей столицы: “Ала–Тоо” и “Пишпек” разрушены так, что вряд ли подлежат восстановлению. Так и стоят жуткими монстрами–развалинами на самом красивейшем нашем бульваре с гордым названием Эркиндик. Говорят, немцы и малайзийцы вывозили из этих гостиниц даже добротные деревянные полы и рамы. Ведь в советское время лес для нас выделяли в неограниченных количествах, и какой лес!
    А итальянцы построили–таки новую гостиницу. Теперь она называется “Хаятт”.
    Одним из итальянцев, причастных к этому проекту, и был Фиаккони. А теперь выбирайте правильный вариант ответа на следующий вопрос: наша страна признательна ему за это (не признательна)? Если вы выбрали первый ответ, то, значит, вы живете не в Кыргызстане. А если выбрали второй, то вы наш человек или, на худой конец, поживший здесь чуть больше года иностранец.
    Где теперь искать тех, кто разорил вышеназванные гостиницы, не так ли? А Фиаккони, который довел проект реконструкции гостиницы до конца, элементарно можно встретить возле ЦУМа. А встретив его, спросить: эй, итальянец, ты по какому праву переименовал нашу гостиницу? Теперь получается, что в нашей столице нет ни одной гостиницы с гордым именем “Кыргызстан”. Разумеется, и я его тут же об этом спросила. На что Фиаккони, смущенно поведя плечами (не раз уже спрашивали), ответил: в проекте название гостиницы оставалось. Но ее владельцы, приобретшие гостиницу после реконструкции, выбрали имя “Хаятт”.
    И вот тут самое время нам, доморощенным критикам, несколько приостановить свой пыл. Вступая в какой–то брод, не лучше ли сначала измерить его глубину, а не потом, когда замочимся, кричать о том, что инвесторы покусились на нашу гордость. Когда чиновники, вдохновленные тем, что итальянцы и впрямь начали реконструировать гостиницу, наверняка брали за это какую–то мзду, они и думать не думали о том, какое название может в результате этого (бизнес–проекта, который покупается и продается) возникнуть на фасаде здания. Они меньше всего думали об этом. Как никогда не думали и о самой стране.
    И теперь получается, что никто, собственно, не оскорблен руинами (!) гостиниц, носящих также гордые имена, зато имеет право хмуро смотреть на Фиаккони: какой–такой “Хаятт”, почему “Хаятт”, зачем нам “Хаятт”? Хотя отвечать на такой вопрос прежде всего и скорее всего должны наши чиновники. Не знаю, бывшие они сегодня или все еще действующие.
    Но и это, так сказать, всего лишь одна из масок, которой критики хотят прикрыть какие–то свои личные интересы. На самом деле их интересует (волнует) не название отеля, а сам факт успеха иностранных инвесторов, которые сегодня, разумеется, получают с этого отеля прибыли. Увы, за годы акаевской “демократии” желание так или иначе оторвать “свой” кусок от того, что приносит прибыль, развилось до гипертрофических размеров. И это одна из самых главных головных болей для нашего государства, снимать которую придется новой власти.
    Кстати, об отеле “Хаятт”. До итальянцев реконструировать его предлагали туркам, корейцам, но те, осмотревшись, отказались. Итальянцы инвестировали в этот проект около 20 миллионов долларов. Получилось неплохо, не правда ли? У нашего правительства на этот объект имеются акции на миллион долларов. Значит, какие–то дивиденды оно все–таки получает? Интересно было бы в связи с этим знать, когда оно начнет получать дивиденды с тех развалин, в которые превратились гостиницы “Ала–Тоо” и “Пишпек”? Тем не менее, вы не поверите, этот успешно реализованный проект сегодня является еще одной “причиной”, по которой наша финансовая полиция активно и с удовольствием “прессует” итальянца.
    Если очень хочется, то повод найдется?
    Закончив реконструкцию отеля, компания “Кавитал” прекратила свое существование. Произошло это, кстати, уже после того, как Фиаккони перестал быть ее президентом. Его преемник, как это положено, поместил в газетах объявление о ликвидации компании, выполнил положенные в связи с этим процедуры и уехал из страны. Но плохо знали итальянцы наши местные порядки. Исчезнув еще в 1999 году, означенная компания была объявлена банкротом в 2004 году. Суд дал на это распоряжение. Наши фискальные органы, видите ли, взволновались: компания не отчитывается, документы не предоставляет и так далее. Наши чиновники сочли, спустя годы, что процедура ликвидации не была завершена, а следовательно, компания задолжала государству налоги теперь еще и с процентами и, разумеется, итальянцев следует призвать к ответу.
    Тут, как всегда, возникает по меньшей мере два вопроса.
    Первый. О чем думали означенные чиновники еще в 1999 году? Что это за неторопливость в делах, когда на дворе капитализм, при котором время — это деньги? Вот и получается, что у нас в стране все вечно и как бы всегда заняты, а дела при этом почему–то не продвигаются ни на йоту.
    Второй. Как “заштопать” собственную безалаберность и неумение работать? Поймать итальянцев и взять с них налоги с того предприятия, которого уже давно нет и которое, следовательно, уже и не создавало прибыль. Но кого из них? Если ликвидировавший компанию президент давным–давно отбыл из Кыргызстана и, возможно, уже и не вспоминает о нем? Как с кого? Ведь есть Фиаккони, вот он, голубчик, ходит по Бишкеку и даже улыбается. Почему именно он? Потому что все–таки работал в той компании — это раз, во–вторых, потому что итальянец, ведь ни японца, ни немца какого–нибудь к этому проекту пришпандорить никак не удастся — не было их в нем. Таким образом, вся искусственность построения как бы уходит на задний план, а чистопородный итальянец становится живым примером усердности наших чиновников.
    Абсолютно уверена в том, что если бы Фиаккони уехал из Кыргызстана, сегодняшнего дела против него просто не было бы. У нас и после куда более успешных дел уезжали, и что? И, кстати, наши граждане. Они в отличие от Фиаккони отлично знают: было бы желание чиновников, а дело на любого человека можно завести. Даже невиновного. Поэтому виновные (вместе с деньгами) бегут отсюда быстрее ветра. Кто–нибудь их нашел, кто–нибудь потребовал с них финансовую отчетность? Ничуть не бывало. “Родной” первый президент с Семьей, кажется, даже не нервничает от времени до времени раздающихся в его адрес упреков: верни взятое, а то сами вернем. Не было еще прецедента возврата.
    Поэтому (!) если “где–то кое–что у нас порой” требует “галочки” в отчете — лови зазевавшегося. И с этого зеваки выжимай все вплоть до последнего тыйына. Нерасторопность наших чиновников, их неумение работать с отчетностью в капиталистических условиях, как это ни странно, легко “компенсируется” наличием тех граждан (наших и не наших), которые из страны уезжать не собираются и, следовательно (!), с которых и можно взять “нужное”. Не берется во внимание также и тот факт, что не все уехавшие — обязательно преступники. Они уехали, потому что хотят работать быстро и энергично. А у нас для этого условий пока что нет никаких. И уж точно не берется во внимание презумпция невиновности оставшихся. Вообще складывается впечатление, что долгие годы в нашей стране все делалось для того, чтобы слово “предприниматель” было синонимом слову “преступник”. Разумеется, правило это действовало исключительно в отношении тех, кто не “отмечался”, кто “не понимал”.
    Но вернемся к малоподвижности чиновников. Если самим нам это обстоятельство в глаза почему–то не бросается, то инвестиционный мир оценивает его вполне однозначно: в Кыргызстане на ликвидацию компаний в среднем уходит не менее трех лет, какой предприниматель, НЕ РАБОТАЯ И НЕ ПОЛУЧАЯ ПРИБЫЛЬ, способен сидеть там и ждать завершения процедуры? Наши неторопливость и нерасторопность никак не вписываются в мировые стандарты ведения дел, не так ли?
    Тем не менее, повторю, вы будете смеяться, но сегодня на Фиаккони заведено уголовное дело по истребованию 200 тысяч сомов по налогам давным–давно не существующей компании!
    Инвестор–экстремал, когда вызвали его в суд, явился в надежде быть выслушанным и понятым, потому что греха за собой не знал. И что же? Просидев в коридоре Свердловского суда три часа, он наконец уточнил: а когда суд начнется? Там очень удивились: а чего это вы здесь сидите, если ваше дело находится пока что в городском суде и к нам не поступало? “А вот повестка” — и показывает листок. Ну и что? Говорят вам: у нас вашего дела пока что нет. Глупые вопросы типа “тогда зачем вызывали и прочие” Фиаккони уже не задавал. Начинает привыкать, что ли? К тому же вызвали его повесткой на 9 марта, а какой нормальный человек в Кыргызстане работает после такого прекрасного праздника? Хоть Фиаккони и давно живет в Кыргызстане, все–таки многие тонкости нашего характера так и не усвоил. Интересно все–таки, как дальше будут развиваться события: он станет таким же, как мы, или мы начнем жить в русле требований мирового сообщества?
    Знаете, что он делает теперь? Время от времени уточняет: а когда суд будет? Но внятного ответа не получает. Опять, наверное, чего–то не понял. Может быть, финансовые полицейские ПРОСТО хотели бы, чтобы он отдал 200 тысяч сомов, и все. Или чтобы отдал с пеней? Может быть, они думают, что эта сумма для него плевая?А может быть, им хочется (на этом примере) доложить по инстанциям о своей ну очень полезной службе государству?
    У нас ведь сегодня все чаще и чаще говорят о тех надеждах, которые возлагаются на фискальные органы, способные так или иначе пополнить бюджет. Но на то, какие дрова при этом ломаются, никто пока внимания не обращает. Но зачем, снимая одни проблемы, создавать при этом другие? Чтобы потом снимать и их? Гипертрофированные надежды на фискальные органы, мне думается, таят в себе опасность для нашей экономики, немаловажную роль в которой играют частные предприниматели. Полагаю, что специалистам есть здесь над чем подумать.
    Тем временем Фиаккони, видите ли, хочет, чтобы все было по закону. А разве мы, граждане своей страны, не хотим того же самого? Но что нам мешает отказаться от особенностей характера и начать жить по закону? Не знаю.
    Мы все терпеливо сносим хамство в судах, чьи пороги, едва переступив, сразу становимся бесправными и беззащитными. С нами со всеми там разговаривают так, будто бы сам факт нашего появления в суде уже является доказательством нашей преступности. Но когда–нибудь это должно ведь кончиться?
    Так что с какой стороны ни взгляни на злоключения итальянца в Кыргызстане, все получается, что это история не про него одного, а про всех нас вместе взятых.
    МИД состоит на службе у полицейских?
    Итак, суд все никак не начнется, тем не менее это обстоятельство уже дает (!) право МИД… наказывать Фиаккони. Дело в том, что Джорджио Фиаккони является почетным консулом Италии в Кыргызстане. Точнее, являлся. До декабря минувшего года, когда аккредитация его закончилась и надо было оформлять ее заново. Подготовили все документы и передали их в наш МИД. В ответ — тишина. Что такое? Отвечают: поскольку против Фиаккони заведено уголовное дело, то МИД не вправе давать такому (!) человеку аккредитацию. Как говорится, не позволим марать наши чистые ряды.
    Суд уже что, состоялся? Фиаккони что, уже признали виновным? Нет, нет и нет. Тогда в чем же дело?
    Это обстоятельство, кстати сказать, сильно удивило и итальянское посольство, базирующееся в Астане. Оттуда в наш МИД пришла вербальная нота, в которой говорится:
    “Посольство Итальянской Республики в Кыргызской Республике свидетельствует свое уважение Управлению Государственного Протокола Министерства иностранных дел Кыргызской Республики и имеет честь подтвердить, что господин Джорджио Фиаккони, родившийся в Фано (Италия) в январе 1941 года, по сей день является Почетным Вице–Консулом Италии с юрисдикцией на всей территории Кыргызской Республики. Просьба, таким образом, к министерству о любезности продлить соответствующую аккредитационную карточку со сроком действия на 2006 год, группа D.
    Посольство Итальянской Республики благодарит за содействие и пользуется случаем, чтобы возобновить Управлению Государственного Протокола Министерства иностранных дел Кыргызской Республики уверения в своем весьма высоком уважении”.
    Была эта нота отправлена еще в январе текущего года. Но наш МИД уперся: не дадим аккредитацию, и все тут…
    К этому времени многое в нашей стране как бы изменилось. К примеру, знаменитый финансовый полицейский, многолетне и очень активно прессующий господина Фиаккони, да и не его одного, чей след активно просматривается и в этом конкретном “деле”, резко пошел на повышение. А вдохновивший было предпринимателей слух о том, что он будто бы был арестован за взятку, — есть все–таки справедливость — оказался всего лишь слухом. Хотя его востребованность и в новые времена по меньшей мере удивительна. А пока что дело, так решительно собираемое им против Фиаккони, в суде развалилось. Зато эстафетную палочку преследования, как уже сказано, “достойно” принял МИД. Что называется, приехали.
    Перманентное преследование?
    Новое “дело” против Фиаккони началось тотчас же, как закончилось предыдущее. Одно из многих. Складывается впечатление, что кому–то в нашем государстве успешное предпринимательство итальянца не дает покоя. Он уже, как сказано, и сидел, и по судам привык ходить, и прессинги чиновников выдерживать, но ведь не достигнуто “главное” — бизнес его не сломан, не отобран, а итальянец при этом, какой кошмар, продолжает строить планы на будущее! Отдай ЦУМ, отдай, что там еще есть у тебя, и спи спокойно. Такая ведь простая формула, а он ее почему–то понять никак не может. А почему он должен с ней соглашаться? Но такой вопрос в наших краях все еще не актуален.
    В предыдущем деле речь шла о том, что Фиаккони будто бы подделал бухгалтерские документы и тем самым будто бы смог похитить ни много ни мало, а $ 130805,34. Это как бы “удалось” ему при закупке оборудования для кондиционирования воздуха в ЦУМе. А он хоть и является фактическим владельцем ЦУМа, тем самым будто бы покусился на интересы акционеров ОАО “ЦУМ “Айчурек”. Тут, как и всегда, активно поработал наш знаменитый финансовый полицейский. Фиаккони, мне думается, впору заказывать итальянским мастерам живописи его поясной портрет или скульпторам бюст с тем, чтобы никогда не забывать своего “инструктора” по экстремальному бизнесу в Кыргызстане. С помощью такого шедевра современного искусства, возможно, и наши славные имена будут сохранены мировым сообществом. Ведь каждое государство вносит свою лепту в общечеловеческое развитие, не так ли? Вряд ли мы прославимся вдумчивой и планомерной работой с инвесторами, так что хорошо бы хоть таким путем войти в общую систему.
    Тем не менее и это дело закончено, не будем останавливаться на нем. Но сказать о том, какой вердикт вынес суд и на каком основании, все–таки следует. Оказывается, отсутствуют доказательства, указывающие на совершение преступления. В связи с чем арест на имущество Джорджио Фиаккони, наложенный нашим легендарным финансовым полицейским, следует снять…
    …Интересно, что арест на имущество неугомонный и всесильный финансовый полицейский умудрился наложить не только на акции ЦУМа, но и на имущество АО “Кыргызкредитбанк”, на доли в уставном капитале ОсОО “Эйшн Пропертис ЛТД”, к которым имеет непосредственное отношение наш итальянский земляк, но которые к означенному эпизоду отношения совершенно никакого не имеют! Это чтоб предпринимателю страшнее было? Говорю же: против предпринимателей как бы объявлена война по всем фронтам. Но разве при таком раскладе учитываются государственные интересы?
    Пришлось, как сказано, снять. И уголовное дело прекратить.
    И что, вот так вот взять и оставить в покое Джорджио Фиаккони, того самого Фиаккони, которого финансовая полиция преследовала не один год и “страшный” образ которого регулярно являла общественности? Это что же новая власть о ней подумает? О ее методах “работы”? Получается, что финансовая полиция преследовала его, преследовала, пугала общественность страшилками, а оснований у нее для этого не было никаких? Хорошенький итог, ничего не скажешь…
    Но надо знать наших “энергичных” людей: нет такого человека, которого невозможно обвинить, если очень хочется.
    Финансовая полиция временно умолкает: “В связи с вступлением в законную силу судебного решения, установившего невозможность уголовного преследования”.
    Зато суд “вовремя” вспоминает о компании “Кавитал”, которая (уже без Фиаккони!) неправильно закрылась, оставшись как бы должной (налоги за последующий год, в который она уже не работала!) государству 220 тысяч сомов.
    Преследование пошло по кругу. Придется и нам вернуться к уже сказанному.
    Итак, построив “Хаятт”, компания “Кавитал” ликвидируется. Ее глава уезжает из нашей страны. А спустя какое–то время (большое) чиновники нашей страны опомнились: а где налоги в сумме 220 тысяч сомов? И с этими претензиями подступают к Фиаккони. Почему? Ясно из предыдущего текста.
    Для этого совершенно “забыли” о том, что тогдашнее правительство предоставило компании “Кавитал” льготные условия работы: освободило от налогов на прибыль и НДС. Зачем и почему оно это сделало? Согласитесь, этот вопрос совсем не к итальянцам. А раз об этом “забыли”, то сумма в 220 тысяч сомов начинает обрастать пенями. Сегодня она составляет 795223 сома.
    И именно по этому эпизоду Фиаккони как бы вызывают в суд, но заседаний как не было, так и нет.
    И именно в связи с этим эпизодом Фиаккони вынужден периодически уточнять: когда все–таки состоится судебное заседание?
    Наконец, именно этот эпизод позволяет нашему МИД не продлевать Фиаккони консульскую аккредитацию.
    Вместо резюме
    Не знаю, какую пользу приносит нашему государству финансовая полиция, хотя шума, повторю, от будто бы ее очень активной деятельности очень много. И он продолжает нарастать. На этом фоне приходится выслушивать не один рассказ не иностранных — наших предпринимателей о так называемых наездах финансовой полиции. Что же вы не жалуетесь, говорю, наверх? Кто нас услышит? — отвечают. Но однозначно — пора из Кыргызстана уезжать. Никаких перемен не наблюдается в судах, все идет, как шло не одно десятилетие.
    Поэтому еще раз спрашиваю у Джорджио Фиаккони: уехать не хотите? Почему? Отвечает: народ хороший, мне нравится, у нас в ЦУМе, кроме меня, нет ни одного иностранца, все кыргызстанские граждане, друг друга отлично понимаем. Мы создали 1000 рабочих мест, 700 арендаторов нанимают по два продавца, а это еще дополнительные рабочие места. В прошлом году налоговые отчисления ЦУМа составили 30 миллионов сомов, не считая налоговых отчислений арендаторов. У нас нет долгов, и мы хотим работать. И кроме того — здесь такая прекрасная природа, отличный климат.
    Что же еще нужно “предпринять”, чтобы этот упорный инвестор наконец уехал из Кыргызстана вместе со всеми своими деньгами и перестал мозолить нам глаза своим умением вести бизнес? И чтоб история его жизни в Кыргызстане стала хорошим уроком для других инвесторов? Пока еще потенциальных. Не знаю. Уж если финансовые полицейские не могут справиться, МИД тормозит из последних сил, то, может, пусть новое правительство так прямо ему и скажет: оставь все и уезжай отсюда подобру–поздорову?
    Но у инвестора–экстремала Фиаккони при словах “новое правительство” появляется мальчишеская радостная улыбка:
    — О, в день революции наш ЦУМ защищал сам Феликс Кулов, теперь премьер–министр Кыргызстана, он и группа революционеров сделали все возможное для того, чтобы защитить нас от мародеров. Им было очень трудно, мы видели, но они сделали это. Мне потом многие говорили: ты, Фиаккони, оказывается, состоял в рядах оппозиции? Поэтому тебя и защитили.
    Улыбнулся. Помахал мне рукой и пошел… работать.
    Людмила Жолмухамедова.
    P.S. Бизнесмены, как правило, не есть ангелы с крылышками, но зачем же, повторю, так настойчиво ставить их в позицию преступников? Чего мы этим хотим добиться? Говорю же: или мы работаем с инвесторами, набирая опыт в этом направлении, или не работаем. Третьего пути нет. Это только у Акаева он был, когда бывший наш президент создал “труд”, так и названный третьим путем, после которого страна совсем запуталась — или мы живем в капитализме, или еще в социализме, или вообще не живем? Так и получилось — существуем. Но времена–то, по счастью, переменились. Может быть, определимся все–таки, кого ловить, кого сажать, а с кем и сотрудничать?

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/13453/