Каковы люди, таково и государство

    Что такое государство, если особо не мудрствовать? Это определенное сообщество людей, отграниченное от других сообществ географическими границами и в этих своих внутренних пределах установившее свои нравственные нормы. Как говорится, у каждого государства свой норов, свой характер. Наша страна и в самом деле особенная на просторах Центральной Азии. А все почему? Потому что люди, проживающие в ней, не такие, как даже наши самые близкие соседи. Нашу особенность словами не выразишь, но все ее отлично чувствуют: и мы сами, и наши соседи. Они порой говорят, что мы — народ непредсказуемый. И это — правда. Иногда они нас критикуют. И в этом бывают правыми. Однако есть в нас какая–то внутренняя жилка, силу которой никто из них отрицать не может. Бедные вы, мол, никак сквозь дебри дикого капитализма не продеретесь, но есть в вас что–то такое, чего никак нельзя не заметить, живучие какие–то, бесстрашные, а главное, почему–то упорно сохраняющие оптимизм в самых что ни на есть непростых обстоятельствах. И это — совершеннейшая правда.
    При этом совершенно не важно, какой национальности кыргызстанец. Мы все особенные. Ну иногда поспорим внутри страны, какой язык главнее, кто более мать–родину любит, но, по большому счету, все мы одинаковые. С особой печатью судьбы. И потому нас никогда не спутать с другими народами. Иногда, правда, судьба заводит нас в такие дебри, что оттуда никак иначе кроме как через революцию не выбраться. Поэтому революцию мы воспринимаем не как трагедию, крушение чего–то там, а просто как очередную возможность начать жизнь заново, собрать наломанные дрова и разбросанные камни.
    Директор без завода
    Юрий Александрович Ким — подлинный кыргызстанец. Много лет тому назад на его глазах разрушили прекрасный завод, а его самого и его соратников, пытавшихся построить на обломках крупного предприятия более мелкое, но устойчивое, лишили в конце концов и этой возможности. И что? Думаете, смирился? Как бы не так. Упорно продолжает надеяться на то, что и завод можно (а главное, нужно) восстановить, и страна наша еще будет богатой и крепкой, потому что экономику ее вполне можно поднять в считанные годы, если просто работать и постоянно думать об интересах родины. При первом знакомстве, когда другие журналисты уже почли тему завода “Кимбек” и его директора исчерпанной, с любопытством всматривалась в него и думала — что это, неизбывный оптимизм или отчаянная попытка быть хотя бы выслушанным проигравшим все человеком? А поскольку вокруг нас масса руин разрушенных предприятий, то постаралась особо, сердцем, в его рассказы не вникать. Есть у нас в конце концов новое правительство, есть депутаты, обязанные реагировать на народную боль, вот пусть и работают. Задача же газеты — обозначить болевую точку. Что, собственно, и сделала: бегло напомнила властям нашим о некогда сильном и мощном заводе и о том, что люди, проработавшие на нем не одно десятилетие, готовы поднять его из руин, что им нужно совсем немногое — разрешение на такую РАБОТУ.
    Но плохо я знала (точнее, совсем не знала) Юрия Александровича. Он продолжает судиться, отстаивая свои права. И дома, на столе, у него в идеальном порядке лежат “дела”, рассматриваемые сразу в нескольких судах. Он прекрасно ориентируется в этих бумагах и ходит в суды, как на работу. Но собой бумаги совсем не закрыли для него мир. Пока нет завода, пока нет возможности работать на государство привычным способом, Юрий Александрович взялся за выращивание свиней безотходным, экологически чистым и совершенно прибыльным способом. Чтобы посмотреть на это, мне и пришлось побывать у него дома. Действительно, с десяток хрюшек сидят во дворе в абсолютно чистом хлеве, сами себя подогревают, не обращая внимания на перепады температуры, не отягощая соседей всякими там нехорошими запахами, и набирают спокойно вес. То, что остается после их жизнедеятельности, забирает совхоз декоративного садоводства, частично перерабатывает и… отправляет в цветочные магазины, где ЭТО цветоводы покупают с большим удовольствием, а их цветы становятся сильными, красивыми, пользующимися спросом.
    Но Юрий Александрович не был бы самим собой, если бы, глядя на свое подсобное хозяйство, не думал о государстве.
    Какая тут связь? Очень простая. Глядя на своих чистоплотных хрюшек, Юрий Александрович пошел дальше. Как он сам пишет в одном из своих обращений в правительство, “работники Министерства промышленности на основе российского патента на изобретение разработали проект “Строительство и эксплуатация небольших очистных сооружений”, а право использовать это изобретение в Кыргызстане, доверили ему”. Что он намеревается делать с этим изобретением?
    Он полагает, что, если осуществлять этот проект на базе необанкротившейся части его родного большого завода, то есть на заводе “Кимбек”, то возможно быстрое решение проблемы хозяйственно–бытовых стоков таких учреждений, как школьные лагеря, детские сады, санаторно–курортные учреждения, например, на Иссык–Куле. А всем известно, какая это трудная проблема. Ее начали было решать еще во времена СССР, но остается она актуальной и поныне. Кроме того, реализация этого проекта даст тысячи рабочих мест для проектировщиков, монтажников, наладчиков, машиностроителей, экологов.
    Разумеется, Юрий Александрович уже готов представить правительству развернутый проект. Дело осталось за “малым”: на территорию бывшего завода “Кимбек” его приказано не пускать, поскольку там ни шатко ни валко дело давно уже ведется к банкротству. Кыргызстанцу Юрию Александровичу Киму это совершенно не понятно: разве наша страна так богата промышленными предприятиями, что будет продолжать их крушение, начатое еще Акаевым? И это при всем при том, что при отсутствии природных запасов нам давно пора создавать альтернативную экономику?
    Вечный оптимист
    — Вы верите в то, что рано или поздно вас услышат? — мягко уточняю я.
    — Верю. Я уверен, что после революции у нас многое должно измениться к лучшему.
    Потом вздыхает: иногда меня спрашивают, почему я не уезжаю, ведь мои родственники живут в России. А почему я должен отсюда уезжать? Здесь столько работы. Здесь прошли мои лучшие годы и осталось столько незавершенных дел.
    — Но, может быть, в личном плане вам было бы спокойнее.
    — Как это? Я, говорите, должен все бросить, но почему? Ведь, надеюсь, придется восстанавливать заводы, а кому это делать, как не таким, как я? Про свой завод я знаю все. Все его возможности знаю. И мои коллеги тоже не все еще уехали.
    Вечный оптимист Юрий Александрович на днях, полюбовавшись на свое безотходное хозяйство, сел за написание очередных писем по инстанциям. Речь в них все о том же — о заводе “Жанар” (бывшем ЭВМ). С первого дня, когда, в общем–то, судьба завода уже была предрешена, Ю. А. Ким пытался переломить ее, имея в виду интересы государства. Не оставляет он этой надежды и теперь, когда завода уже, можно сказать, нет. К примеру, только в органы прокуратуры он обращался 20 (двадцать раз!) В ответ получал, по его мнению, отписки. Что и пытается по фактам объяснить новому прокурору. Другими его адресатами стали МВД, Госком-
    имущества, Жогорку Кенеш и, разумеется, правительство и президент.
    — Вы пока что об этих письмах не пишите, — предупредил он меня. — Прочитают. Поработают. Примут меры, вот тогда об этом и можно будет рассказать.
    — Вы уверены, что ваши доводы примут во внимание? — еще раз уточняю я.
    — Конечно, ведь я не о себе, не о своей судьбе беспокоюсь, а о судьбе промышленности нашей страны.
    Коротко говоря, в этих своих письмах он напоминает главным лицам республики о том, что теперь, после революции, будут “восстановлены наши конституционные права на труд” и что завод будет восстановлен, потому что есть кому его восстанавливать и кому работать. И ведь, если рассуждать логически, совершенно прав в такой постановке вопроса, не так ли?
    При этом, обращаясь к министрам, Юрий Александрович корректно напоминает им о том, что поднимаемую им проблему они уже давно должны были бы знать, поскольку он — “я уже обращался к вам, когда вы работали…” — легко перечисляет, где и кто из них прежде работал и какие именно отписки от них получил. Он не держит ни на кого зла. Он просто надеется на то, что после революции все в нашей стране может и должно идти по–другому.
    Активная жизненная позиция
    Что это такое? А вот именно то, как проявляет себя мой герой. Уж, казалось бы, пора давно успокоиться, ну нет завода и нет, не он первый, не он последний остался не у дел. Так нет. Он не хочет с этим смиряться, не хочет вослед за другими повторять: что упало, то пропало. Если можно все восстановить, то почему бы этого не сделать? Иногда, беседуя, мы переходили на другие темы. Но он не давал мне отвлекаться, мягко возвращая в русло главной темы. В своем сельском доме, на который променял городскую квартиру, он не забыл о заводе. А ведь сам себя кормит, выстоял, так чего же еще, спрашивается? А вот того: чтоб страна наша богатела, чтоб не было у нее безработных, чтоб проблемы именно РЕШАЛИСЬ, а не забалтывались.
    Интересно, услышат ли его теперь, после революции?
    Людмила Жолмухамедова.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/12337/