О моей Родине, Ассамблее народа и Конституции

    Национальная «карта»… Вопрос чрезвычайно сложный и в известной мере деликатный. Но обойти или как-то замолчать его – невозможно. Тем более в свете прошедших событий. Итак, что же думают по этому поводу депутат Темир Сариев и глава Славянского фонда Владимир Вишневский, вы узнаете из телепередачи «Злое перо» (Интерньюс) и нашего совместного проекта. Ведущие — Динара Суймалиева и Вячеслав Гончаров. Напомним, что программу «Злое перо» вы можете смотреть на КТР (в пятницу, 17.10.), Astv (в понедельник, 20.00), НТС и на региональных каналах. Кыргызскую версию можно прочитать в газете «Агым».
    Д. С.: — Спал ли тот ажиотаж у дверей российского посольства, который мы наблюдали после погромов?
    Вишн.: — В общем-то, настрой не изменился, мы можем видеть и сегодня большие очереди у посольства РФ. Это не говорит о том, что миграционное настроение, допустим, в 5 раз увеличилось. Просто люди обращаются в миграционную службу для того, чтобы получить статус переселенца, но уехать они могут гораздо позже.
    В. Г.: — В вашем округе достаточно много русскоязычного населения. Каковы там миграционные настроения, люди собираются уезжать или нет?
    Сар.: — Сейчас есть тихая тенденция к тому, что у людей, не имеющих определенности, возникает какая-то внутренняя боязнь. Проедьте сейчас по Сокулуку, вы увидите много объявлений о продаже домов. И это не только в Сокулуке, во многих местах. Даже цена на недвижимость начала падать от того, что предложение превышает спрос. Я недавно разговаривал с людьми, которые работают на рынке недвижимости. Они говорят, что по сравнению с ситуацией до 24 марта цена упала на 15—20 процентов. Я понимаю, 5—10 процентов — сезонный спад, но когда за 20 зашкаливает, это уже сигнал для власти, для правительства, чтобы мы предприняли какие-то адекватные и быстрые меры.
    Д. С.: — На ваш взгляд, те антирусские листовки или слухи об антирусских листовках — это проявление бытового национализма или же это чья-то политическая провокация?
    Вишн.: — Я могу твердо сказать, что бытовой национализм имел место в начале 90-х годов и, слава Богу, за эти почти 15 лет постсоюзного периода он практически себя исчерпал. И сегодня концепция “Кыргызстан — наш общий дом” на бытовом уровне и даже на большом региональном уровне работает. Поэтому я считаю это политической провокацией, и мое твердое убеждение — на такие провокации должны реагировать соответствующие службы. Я сожалею, что не возбуждено ни одного уголовного дела по факту распространения таких листовок.
    Сар.: — Я, наверное, одним из первых столкнулся с такими моментами. Когда начался самозахват земли, проявились первые инциденты, связанные с национальным вопросом. В селе Орок проживают турки, которые были сюда переселены во время войны. К ним заходили домой и говорили: “Вы турки — вы должны уехать на свою родину”. А на второй-третий день, особенно в нижней зоне, начали появляться листовки. И я чувствую, что здесь кто-то сыграл очень четко.
    Я даже до конца не могу понять, чего же они хотят? Если это мстит старая власть, то она бы, наверное, на другие моменты обратила внимание. Потому что Акаева русскоязычное население очень сильно поддерживало. Поэтому я не думаю, что это старая власть. Новой власти, Бакиеву, это тоже невыгодно, потому что он рассчитывает на их поддержку (на выборах. — Авт.). О третьих силах тоже говорить сложно, потому что они все обнажились и мы уже знаем, кто кого представляет.
    В. Г.: — И чем это может кончиться?
    Сар.: — Это самый тяжелый вопрос. Меня до сих пор беспокоит то, что происходит у нас в Бишкеке и вообще в Кыргызстане. Ведь волна беззакония не останавливается. Вот смотрите — произошли события 24 марта, потом погромы, самозахват земель, после этого уже начали захватывать акимиаты, обладминистрации, потом пошли на предприятия, начали захватывать целые акционерные компании, затем стали захватывать суды, потом уже те органы, которые призваны обеспечивать правопорядок — СНБ! То есть вот эта волна беззакония, безответственности, безнаказанность приводит к тому, что эти проблемы заходят все глубже, глубже и глубже. Это до абсурда дойдет, если власть не будет использовать силу власти и устанавливать порядок и законность.
    Д. С.: — Сегодня все политики пытаются зарабатывать очки на заявлениях о защите русскоязычного населения. Какие-то конкретные меры они предпринимают или нет?
    Вишн.: — Меня, честно говоря, как человека, родившегося в Кыргызстане, это оскорбляет. И меня это оскорбляет как русского человека. Меня не надо защищать. Я сам себя защищу. Беда не в этом. И речь не о том, что русским или туркам сегодня угрожают, или еще кому-то. У нас есть Конституция, не надо защищать русских, надо соблюдать всем законы. Многие русские родились и выросли здесь. И пусть попробует мне кто-нибудь громко скажет, что это не моя Родина. Это больше моя Родина, чем чья-либо.
    Сар.: — Надо просто взять и установить законность, правопорядок.
    В. Г.: — То есть вы считаете, что сейчас кроме заявлений ничего не делается?
    Сар.: — А вы чувствуете, что что-то делается? Если захватывают Минздрав, у вас на душе спокойно? Если захватывают Верховный суд, на душе спокойно? Я сужу по тем действиям власти, которые она предпринимает. Если чего-то не делает, значит, мы должны сказать, что не делает. Если она не знает, что делать, мы ей подсказываем: установите законность и правопорядок. Если можете. Если не можете, освободите место для того, кто может. Здесь никто не просит, чтобы применили силу, ввели чрезвычайное положение. Просто нужна политическая воля — сказать: ребята, хватит, поиграли, с сегодняшнего дня начинаем жить по закону. Вот кто вошел в Минздрав — человек 30 — вот надо их всех взять и привлечь к ответственности, на законной основе.
    Д. С.: — Славянский фонд входит в Ассамблею народа Кыргызстана. Но ведь Ассамблея никогда конкретно решением проблем национальных меньшинств не занималась и была всегда такой проституирующей организацией в пользу власти сегодняшней либо вчерашней?
    Вишн.: — Я с вами в большей степени не согласен. И частично согласен.
    Почему не согласен? Мы решали множество межэтнических вопросов. В частности, был случай, когда складывался почти межэтнический конфликт между турками, украинцами и русскими в Московском районе. Мы приехали и решили эти вопросы. И представители правоохранительных органов нас поблагодарили. Таких примеров я могу привести много. И то межэтническое согласие, которое на сегодняшний день у нас еще сохраняется, в этом заслуга симбиоза работы Ассамблеи народа Кыргызстана и власти. Как бы сегодня ни хаяли Акаева.
    Сар.: — Вообще создание Ассамблеи народа Кыргызстана было хорошей идеей. Но прежняя власть начала делать из нее политику. И в основном, я не побоюсь этого сказать, в ней были люди, которые были ближе к старой власти и решали собственные проблемы, а не проблемы какого-то этноса или культурного центра. На сегодняшний день я оцениваю деятельность Ассамблеи как нулевую. Пустое место. Потому что нет авторитета, нет веры, нет четкой политической и гражданской позиции. Своей объединяющей роли они не сыграли.
    Д. С.: — Вас просто использовали на нужды той власти. Когда в определенный момент нужно было собрать мнение мнимого большинства, сразу вспоминали про Ассамблею.
    Вишн.: — Я с вами не согласен. Давайте будем говорить откровенно. У нас регионализм очень сильно развит (более чем межнациональная проблема. — Авт.). Север—Юг, на выборах всегда работают эти два фактора. Но тут другая сторона. У нас последнее время в Ассамблее, и я об этом говорил вслух, не совсем разумно ведется кадровая политика. Ну посмотрите, если мы Ассамблея народа Кыргызстана, то почему у нас верхушка полностью представлена кыргызами? В РФ Ассамблею народа России возглавляет Абдулатипов. Дагестанцы — это мизер в демографическом аспекте России, но там малочисленные этносы реально участвуют в работе этой Ассамблеи. У нас после смерти Сопубека Бегалиева в аспекте руководства Ассамблея стала деградировать.
    Д. С.: — Бегалиев тоже был кыргызом.
    Вишн.: — Да, но при Бегалиеве заместителями были представители других этносов. А сегодня, когда у руководства только титульный этнос, они не всегда ощущают все тонкости и все проблемы других представителей. Вот это перегиб.
    В. Г.: — Остается и даже усугубляется проблема представительства во власти русскоязычного населения. Такое представительство ведь тоже один из факторов стабилизации?
    Сар.: — Прежде пытались привлекать во властные структуры, доверять высокие посты не тем людям, которые имеют реальный авторитет, а исходя из того, насколько они верны одному человеку. И получалось, что игнорировались интересы целых этносов, заведомо назначая из их числа очень слабых представителей. Мы не должны исходить из того, что обязательно должен быть вице-премьер из русскоязычного населения. Пусть он будет премьер-министром или замминистра, но этот человек должен быть авторитетным, профессионалом. А у нас так было: премьер Танаев —заведомо слабая фигура, но он есть — русскоязычное население представлено.
    Вишн.: — Вы совершенно правильно подчеркиваете эту проблему. Де-юре, в Конституции, мы констатируем, что русский язык носит статус официального. А что сегодня делается? Опять создается лингвистическая комиссия на знание государственного языка. Уже здесь это прецедент, который не имеет ни одно государство в мире. То есть язык используют как инструмент, чтобы не допустить в сферу управления государством представителей других этносов. Другой момент. Посмотрите в законодательство наше, скажем, выборы. Когда мы проводили конституционную реформу, мы поднимали вопрос, что в законодательной ветви власти должен быть твердый инструмент представительства этнических меньшинств. Например, в СССР был Совет национальностей. Если он не принимал какой-то вопрос, он обладал правом вето. Почему бы не пойти по этому пути? Мы на этом настаивали. Декларативно в Конституции заложены равные права независимо от национальности, фактически — нет инструмента в государственном управлении, где бы этот лозунг воплощался в реальную жизнь. Поэтому мы сегодня ставим вопрос — нужно создать комитет по национальным и региональным отношениям, куда делегировали бы своих представителей ну хотя бы многочисленные этносы. А де-факто этого органа нет и все то, что сегодня говорится (в период предвыборной кампании каждый говорит: вот я защищу русских), это голые декларации.
    Подготовила Татьяна Орлова.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/10143/