Кони привередливые!

    Под ногами валяется десятка сомов — и вы ее не поднимете? Еще как поднимете, потому что какой-никакой, а доход. И даже будь вы владелец кошелька размером с чемодан — все равно, потому что копейка — она ведь рубль бережет. А вот нашей республике совершенно ни к чему сто миллионов долларов. Они, конечно, не просто так на земле лежат, их еще нужно заработать. Но зато — совершенно реально.
    Не надо выстраивать финансовые пирамиды или воздушные замки. Надо всего лишь наконец открыть свободную ветеринарную зону на Иссык-Куле. И те самые сто миллионов зеленых запросто можно поднять на экспорте лошадей (причем только на мясных породах и только на ближайшем соседе — Китае). И еще сто-двести миллионов — на вывозе скакунов.
    Ситуация здесь — боль для всех коневодов. Что ни говори, а нашими лошадьми мы имеем право гордиться. И более того, делать на них бизнес — весьма солидный. Все условия для этого у нас имеются. Но вот воспользоваться ими мы не можем. Вернее, не хотим — это же надо работать, засучив рукава.
    Несколько лет назад Кыргызстан добился решения Евросоюза об открытии свободной ветеринарной зоны (долго за него бились Чингиз Айтматов и Александр Юлдашев). Что тут такого? — пожмут плечами непосвященные. А на самом деле это — настоящая победа: чуть ли не полмира желали, чтобы подобная зона была не где-нибудь, а у них. Россия, Монголия, Индия, Иран, Пакистан и Кавказ (считай, все от Урала до Тихого океана) заинтересованы в этом. А повезло только нам. Если быть точным, могло бы повезти, если бы решение Евросоюза не было благополучно похоронено чиновниками (его, по словам Манаса Султанова, невозможно найти ни в Департаменте ветеринарии, ни в Минсельводхозе).
    — Приезжал эмиссар ЕС Фюсель, — рассказывает Манас Султанов, вице-президент Федерации конного спорта КР. — Изучил весь центральноазиатский регион и остановился на нас. Рассматривали еще Ошскую область, но она их не устроила.
    Что же дает нам подобная зона?
    — Была бы эта свободная зона у нас, на Иссык-Куле моментально открылся бы десяток конезаводов, — продолжает Манас. — Конный спорт, как и любой другой, дает огромный приток туристов. Получился бы круглогодичный курорт. Мы вели предварительные переговоры с иностранцами: арабами, французами, англичанами, голландцами… Это ведущие конезаводчики. Они хотели бы выступить инвесторами (а если бы так случилось — появилась бы крутейшая инфраструктура). Те же арабы у себя на родине на лето отменяют все скачки — слишком жарко. И держат своих лошадей в Европе. А один день содержания обходится в 150 долларов в сутки за лошадь. Здесь это обходилось бы куда дешевле. И им выгодно, и нам сколько валюты придет!
    Деньги Кыргызстан может делать и на карантине. Дело в том, что прежде чем животное попадает на те же соревнования или к новому хозяину, ему необходимо отстоять карантин — 90 дней. В Европе за сутки такого стояния выкладывают до 400 долларов. Примерьте это на себя: и казахи, и туркмены продают своих ахалтекинцев (и не только) за рубеж. И все вынуждены пользоваться теми услугами.
    — Мы у себя могли бы готовить скакунов к соревнованиям, — сетует собеседник. — У нас и корма, и рабочие руки дешевы, а потому привлекательны для иностранцев. Те же голландцы с удовольствием держали бы у нас коней. Мы бы тренировали. У нас отличные специалисты, профессионалы. Тренеры — из олимпийцев. В свое время сборная СССР по троеборью (один из видов классического конного спорта, сочетающий упрощенную выездку, кросс с препятствиями и невысокий конкур. — Т. О.) состояла в основном из киргизских всадников. Да, наши спортсмены по миру раскиданы — в Польше, Америке, Италии выступают за Кыргызстан. Вот Чурсин в Астане, в президентской конюшне Назарбаева. Но ведь всегда можно из-за границы перетащить! Была бы работа и достойные деньги.
    Хорошо подготовленная для Олимпийских игр лошадь стоит 100 тысяч зеленых. А выездковая (наверняка не раз любовались танцующей лошадью под седоком во фраке?) — и того больше: за нее не жалеют и миллиона. Так что настоящий заводчик никогда не будет экономить на своей любимице.
    Для разведения гривастых Иссык-Куль — самое что ни есть подходящее место. Не зря легендарный Буденный самолично выбрал его для строительства конезавода! Уж он-то знал толк в этом деле.
    Верховые лошади… Кто равнодушен к их стати и гордой поступи? А как скачут — летят!
    — Существует семь видов классического конного спорта, — продолжает Манас. — Помимо троеборья, конкура и выездки, есть еще драйвинг (езда в экипажах и кросс), вольтижировка (когда лошадь скачет по кругу, а гимнасты на ее спине выделывают разные упражнения — такое обычно в цирке), эндьюранс (пробег на 160 километров) и рейнинг (ковбойская езда, очень популярная на Западе — этакая джигитовка вокруг бочек, в шляпе и прочее). Мы их только начинаем развивать. Но не все. Скажем, нам недоступны скачки в экипаже: одна такая коляска стоит, как два “Мерседеса” (смотришь на иностранные фотографии — карета, да и только). Да и делать их у нас не умеют. В перспективе могут быть рейнинг и эндьюранс. Наша новокиргизская порода отлично приспособлена к длинным расстояниям. Развито у нас и к°к-бору — спасибо одноименной федерации и ее президенту Аскару Салымбекову, нынешнему губернатору Нарынской области. Они первыми начали проводить международные соревнования по национальным видам конного спорта. И кыргызы всегда выигрывают (участвуют в этих состязаниях многие страны).
    Федерация же конного спорта КР ежегодно участвует в проведении международных турниров.
    — Это этап Кубка мира и Кубка наций Центральноазиатской лиги в мае, — рассказывает Эльвира Жогина, генеральный секретарь федерации. — И в сентябре — заочный Кубок мира “Челленджер”. По всему миру проходят отборочные туры по одним стандартам, а победители едут в Германию, в Шокемюлле (крупнейшая немецкая конюшня).
    Наши спортсмены и призы привозят. К примеру, пару лет назад Садыр Мамытов (он же — президент федерации, человек весьма увлеченный) стал серебряным призером на чемпионате Азии и Тихоокеании в Японии. Успешно выступали кыргызстанцы и на чемпионате исламских стран в Саудовской Аравии (редкий случай, когда поездку профинансировало государство в лице Госкомтурспорта), и в Египте. Стараются наши конники выбраться на подобные турниры, но не всегда удается — равно как на XIV Азиатские игры.
    — Практически только благодаря меценатам получается участвовать в них, все командировки за их счет, — с грустью говорит Эльвира Алексеевна. — Финансы — главная проблема. Федерация — общественное объединение и своих лошадей не имеет. Мы (и спортсмены в том числе) принадлежим к РСДЮШОР, бюджетной организации. Потому поголовье у нас не обновляется (оставшихся еще со времен Союза породистых лошадей, уже стареньких — из числа государственных — все равно пытаются использовать для разведения, хотя заводчики знают: всегда лучше купить хорошую, а не ждать, пока кто-то из жеребят “пойдет в спорт”. — Т. О.). Тем не менее молодежь все же тянется к нам: мы набираем детей в конноспортивную школу. Даем уроки верховой езды и проводим конные прогулки для всех желающих по Карагачевой роще. Знаете, какие замечательные места там есть?
    — Но и на соревнования мы зачастую не можем ехать из-за ветеринарного карантина, — замечает Манас. — Нам приходится несколько лет копить деньги на эти 90 дней (помните случай с тайганами для норвежского короля? Так там за них пришлось 30 тысяч евро платить — это за щенков!). А была бы своя зона, проблем бы не было. Да и не в каждый карантин захочешь поставить свою лошадь. Вот перед Бусаном надо было держать в Китае, а там никаких условий, даже лошади гибли, было. А что касается спонсорства, то знаете, есть у нас закон идиотский. Производителям табачных и винно-водочных изделий запрещено спонсировать спортивные мероприятия. Какая логика? Пусть бы хоть этим вред свой компенсировали. Вон в Казахстане, наоборот, таких заставляют раскошеливаться на спорт. Чем думают наши чиновники?
    Но не только грустное есть у нас. Имеется и приятное — ахалтекинцы. Кому ни говори, что в Бишкеке есть эти знаменитые скакуны — не верят. Откуда бы?
    — А еще при Советском Союзе были, покупали в Луговом (что в Казахстане), — объясняет Султанов. — Но тот завод обанкротился, всех скакунов выкупили братья Махмадовы, создали свое хозяйство — “Абсент” (вовсе не из любви к галлюциногенному алкоголю, а по имени коня — четырехкратного победителя Олимпийских игр. — Т. О.). Потом оставшийся завод тоже обзавелся хозяевами-предпринимателями. Так что, думаю, очень скоро он встанет на ноги. В Казахстане вообще совсем иная ситуация с коневодством. Там одна Мангышлакская область получила 3 миллиона долларов от ЕБРР именно под коней. Наши-то правители побираются, а тот, Назарбаев, всех инвесторов в очередь выстроил. Казахи вообще предприимчивы и своего не упустят. Не то что мы…
    В Кыргызстане скакунов совсем немного. Девяносто девять процентов из 350 тысяч голов, по мнению Султанова, — мясные. Впрочем, достоинств это не умаляет. Уже весь мир, что называется, повернулся лицом к непривычному мясу. А что поделаешь — там птичий грипп, там ящур или коровье бешенство. Лошадям же эта гадость не страшна. Они еще и очень чистоплотны: грязную воду не станут пить. Кроме того, конина — деликатесная, не содержит холестерина. А лучшие сорта колбасы, между прочим (вроде недоступной ныне салями) должны содержать не менее 70 процентов конины. Так что ее экспорт (как и ячьего мяса) — очень перспективен. Но мы вообще ничего не продаем.
    — Во Франции вообще после забоя используют лошадь на сто процентов, — продолжает Манас. — Даже копыта и кости на пуговицы идут. Самая дорогая замша — из кожи лошади (она же тонкая). Так что самые модные и ценные вещи — из нее. А кумыс! В Москве сейчас бум: Калмыкия, Башкирия, Беларусь не успевают поставлять. Турция могла бы неограниченно наш кумыс потреблять, сами-то они не могут свое производство наладить — пастбищ не хватает. Монголия на коневодстве поднялась.
    Но мы ведь — не Монголия. Хороших примеров не признаем и не учимся не только на чужих ошибках, но и на своих. А вдруг?
    Татьяна Орлова.
    Фото Владимира Пирогова.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/6014/