Пока существуют живые

    Очень трудно научиться любить живых, если не умеешь хранить память о павших.
    К.Рокоссовский, маршал Советского Союза.
    Память о прошлом и взгляд в будущее. Эти понятия неразрывно связаны. Будущее поверяется отношением к прошлому. И эта связь времен проходит через настоящее. Через наши умы и сердца, через наши дела и помыслы. Обращая взгляд в прошлое, мы тем самым обращаемся к своим истокам, к нашим отцам и дедам.
    Наверное, этим и объясняется, в первую очередь, то, что даже такие судьбоносные для Кыргызстана события, как парламентские и грядущие президентские выборы, бурлящий круговорот непримиримого противостояния и острейших проблем не в состоянии отвлечь наше внимание от великого юбилея — 60–летия славной Победы в Великой Отечественной войне.
    Хоть далек Кыргызстан от мест, где гремели бои второй мировой, но в тысячах и тысячах кыргызских семей она оставила свою горькую отметину. В почетном, скорбном и незабываемом ряду павших на той всенародной и священной войне навсегда остался Асамбай Иманалиев, уроженец аила Шалба Джети–Огузского района.
    За свою короткую, в общем–то, жизнь многое довелось повидать, пережить и испытать Асамбаю. Рано оставшись без материнской опеки и ласки, 7–летним мальчишкой вынужден был подпаском зарабатывать хлеб насущный у местных богатеев. Лишь в 1921 году 14–летним подростком впервые сел за парту в школе крестьянской молодежи. Проучившись шесть лет и получив солидное по тем временам образование, 20–летний Асамбай был назначен секретарем Чон–Кызылсуйского сельсовета.
    В 1931 году был принят в ряды ВКП (б). В середине 30–х годов работал учителем, участковым инспектором и уполномоченным уголовного розыска райотдела НКВД. С апреля 1935 года по август 1937 года учился в Ленинградской школе старшего начальствующего состава рабоче–крестьянской милиции НКВД СССР, по окончании которой был назначен начальником Тюпского райотдела милиции. Вот только проработать долго в этой должности ему не довелось. В апреле 1938 года Иманалиев по клеветническим наветам был арестован как враг народа. Однако в ходе следствия Асамбаю удалось доказать свою правоту. В марте 1939 года он был полностью реабилитирован, освобожден из-под стражи, восстановлен в партии. А уже в мае того же года был утвержден заведующим отделом кадров Тюпского райкома партии. Через девять месяцев был назначен третьим, а еще через полгода — вторым секретарем райкома.
    Увы, пытки во время допросов в следственных кабинетах не прошли бесследно. На свободу Иманалиев вышел с покалеченными ногами. И когда началась война, врачебная комиссия признала его негодным к строевой службе. Но секретарь райкома, пользуясь служебным положением, все же добился, чего хотел. В декабре 1941 года его призвали в Красную Армию. Наверное, это один из немногих случаев, когда вряд ли кто осмелится осуждать человека за такое вот злоупотребление служебным положением.
    Не остановило его даже то, что к тому времени было у него и 31–летней жены Калбюбю трое детей. Старшему сыну Абдырасулу было в ту пору 8 лет, среднему Абдыкадыру — 3 года и младшей дочери Зое едва исполнился год.
    Направили новобранца в политотдел формировавшейся в г.Токмаке 107 кавалерийской дивизии. А там старший лейтенант Иманалиев был назначен политруком пулеметной роты 27 кавполка.
    Спустя почти 40 лет в одном из июльских 1980 года номеров газеты “Советская Киргизия” тогдашний директор республиканской базы “Киргизхозторг” Мукай Кульбаев в своих воспоминаниях “Он был моим комиссаром” писал: “Мы познакомились с Асамбаем Иманалиевым в начале войны. В 1942 году в Киргизии была сформирована 107–я кавалерийская дивизия. В нашем эскадроне все тянулись к этому тридцатичетырехлетнему политработнику, душевному человеку, истинному коммунисту. Это был настоящий комиссар, такой, каким мы, молодые бойцы, и представляли себе комиссара. Он воспитывал нас в духе патриотизма, преданности Родине. Нерадостные вести приходили в те дни с фронта, но горячим словом он убеждал нас, что враг будет разбит, победа будет за нами”.
    В июле 1942 года 107–я кавалерийская дивизия была направлена на фронт. Однако по прибытии в гор.Муром Владимирской области поступил приказ дивизию расформировать, лошадей передать в артиллерийские соединения и в обозы, личный состав направить на пополнение фронтовых частей, а командный — в Москву для дальнейшего назначения.
    По сохранившимся у Калбюбю–эже письмам мужа с фронта можно установить, что с августа по ноябрь 1942 года он находился в Москве. Причем в октябре — в госпитале при санатории “Алексин”. В ноябре ему было присвоено звание капитан, и на исходе года он был направлен в часть, действующую на Юго–Западном фронте.
    В одном из последних писем Асамбай писал жене, что каждый день приближает время, когда они очистят донские степи от немецко–фашистской нечисти, и скоро их войсковому соединению должны присвоить звание гвардейского.
    Одно из последних писем от мужа, отправленное 13 января 1943 года, Калбюбю получила в марте. Сдержанные фронтовые строки: “Здравствуйте, мои дорогие! Шлю горячий армейский привет вам, Калбюбю, детям Зоечке, Абдырасулу, Абдыкадыру и Токон, маме, Канымжан, Телеку, Абдыразаку и другим родственникам. Как поживаете? Как здоровье моих детей? Сыты ли они? После выхода из госпиталя я не получил ни одного письма. Для меня большое событие получить от вас письмецо. Видимо, письма ваши не доходят до меня. Я воюю в артиллерии на Юго–Западе. Ведем успешные бои против немецких фашистов. День и ночь продвигаемся вперед. Успехи огромные. Здоров, сыт. Пока. Пишите. Поцелуй детей. Асамбай”.
    Из скупых источников истории Великой Отечественной войны известно, что в декабре 1942 года 21–я горно–кавалерийская дивизия, в которой служил Иманалиев, занимала оборонительные позиции на подходе к Дону. В январе 1943 года дивизия влилась в состав 3–й гвардейской армии генерала Д.Лелюшенко. 5 февраля войска 3–й армии, прорвав оборону противника, вышли к восточным подступам Ворошиловграда, 10 февраля в образовавшуюся брешь хлынули три кавалерийские дивизии восьмого корпуса. Проникнув в глубокий тыл противника, совершив дерзкий рейд, соединения корпуса освободили ряд населенных пунктов. В ходе рейда 14 февраля 21–й горно–кавалерийской дивизии было присвоено звание 14–й гвардейской. А еще через четыре дня лихой кавалерийский рейд закончился соединением с наступающими частями 3–й армии. 23 февраля капитан Иманалиев был ранен в бою и эвакуирован в госпиталь в районе деревни Юлино под Ворошиловградом. И тут следы кыргызстанца потерялись.
    А в село Тюп в дом по адресу ул.Сталина, 39 на имя Калбюбю Иманалиевой ушло казенное сообщение: ваш муж, гвардии капитан Асамбай Иманалиев, пропал без вести.
    Вот так в 33 года Калбюбю оказалась и не женой, и не вдовой фронтовика, а дети — и не сироты, и не при отце.
    Не верила, не могла смириться Калбюбю с мыслью, что мужа нет в живых. Даже получив “черное письмо”, продолжала упрямо посылать весточки на фронт по адресу: полевая почта 221, в/ч 153 Иманалиеву Асамбаю в надежде получить ответ. Некоторые письма возвращались обратно с пометкой: адресат не обнаружен. Но это еще больше укрепляло веру Калбюбю в то, что муж жив. С этой верой она и жила одно десятилетие за другим. Хотя на все неоднократные запросы вначале ее самой, а потом повзрослевших детей в Главное управление кадров и архив Министерства обороны СССР о судьбе капитана Иманалиева приходил один казенный ответ: сведений не имеется.
    Лишь 36 лет спустя Калбюбю–эже и ее дети узнали подробности гибели мужа и отца и место, где он похоронен.
    8 мая 1979 года газета “Советская Киргизия” опубликовала письмо красных следопытов из средней школы N 2 гор.Минеральные Воды Ставропольского края с просьбой откликнуться родных и близких гвардии капитана Асамбая Иманалиева.
    Через несколько дней Абдыкадыр Асамбаев выехал в этот город. Встретился там с учителем–краеведом из СШ N 2 Василием Белоусом. Оттуда они вместе отправились в гор.Белая Церковь Киевской области. Посетили братскую могилу, где похоронены останки Асамбая Иманалиева.
    Только тогда семья узнала подробности последних месяцев фронтовой жизни Асамбая. 23 февраля 1943 года по дороге в госпиталь обоз с ранеными наткнулся на гитлеровские части. Так капитан Иманалиев с группой других раненых оказался в плену.
    Однако вскоре при содействии шепетовских подпольщиков некоторым узникам гестаповских застенков, в их числе и кыргызстанцу, удалось бежать из лагеря и примкнуть к партизанам, базировавшимся в Черном лесу на Кировоградщине.
    Частые диверсионные вылазки партизан в тылу врага, постоянные налеты на небольшие немецкие гарнизоны и полицейские участки в прилегающих населенных пунктах сильно раздражали местное фашистское командование. Против партизан были брошены усиленные подразделения карателей. Во время передислокации партизанский отряд попал в засаду крупных сил противника. В неравном бою погиб командир отряда капитан А.Гусев. Командование принял на себя назначенный комиссаром отряда А.Иманалиев. К сожалению, силы были слишком неравны. После нескольких часов боя отряд был практически полностью уничтожен, а тяжело раненный Иманалиев вновь оказался в руках гитлеровцев.
    Доставленный в застенки гестапо в гор. Белая Церковь, он, не сломленный в ходе допросов и пыток, был расстрелян в числе других военнопленных.
    После освобождения города от оккупантов останки замученных и расстрелянных красноармейцев, а также мирных жителей были похоронены в братской могиле в центре города.
    В июне 1987 года Калбюбю Иманалиева со старшим сыном Абдырасулом, сестрой Асамбая Калыйман и его другом, известным в республике журналистом Калыбаем Осмоналиевым побывали в гор.Белая Церковь, возложили цветы на братскую могилу, где нашел вечный покой Асамбай.
    Знаменитый голландец XIX века Винсент Ван Гог был не только гениальным художником, но и глубоким мыслителем. Ему принадлежат не только вечные картины, но и вечные мысли. Одна из них в полной мере относится к нашим дням, к нашему юбилею: “Не думайте, что мертвые мертвы. Пока существуют живые, мертвые будут жить, мертвые будут жить”.
    Вячеслав Тимирбаев.
    Фото из семейного архива Иманалиевых-Асамбаевых.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/9883/