Вы пишите. А мы подождем, когда вам это надоест?

    Можно сбиться со счета, если попытаться перечислить все те газеты, которые существуют в Кыргызстане. Их не то 800, не то еще больше. И этот факт является предметом гордости наших властей: если у нас столько “свободы слова”, тогда разве может быть наш режим авторитарным?! Есть, правда, такое понятие, как “распыл”, когда количество совсем не означает качество. Это как если сидеть на груде кирпичей и рассуждать о том, каким мог бы из них получиться дворец, если б его все–таки взялись построить. Игра в количество, во–первых, расслабляет самих журналистов, которые не работают над собой, отвыкли от понятия “конкуренция”, а порой и вовсе не владеют мастерством профессии. Во–вторых, такое положение в отечественной журналистике вполне устраивает власть: мол, мало ли что и кто там чего пишет, не читать же все подряд?! Таким образом, печать как средство общения между народом и властью в наших краях свои функции не выполняет. Она есть. И что с того?
    При таком отношении к печати в принципе власть, разумеется, делает вид, что не читает даже такой информации, которая имеет значение для сохранения безопасности общества. На заре так называемой кыргызской демократии полагалось считать, что о многих проблемах президент республики ничего не знает, потому что “нехорошее” его окружение скрывает это от него. Теперь, надо полагать, все государственные службы именно для того и обзавелись многочисленными пресс–службами, чтобы те, также “нехорошие”, скрывали и от них те проблемы, заниматься которыми они обязаны по роду своей деятельности. В результате всех этих “государственных” манипуляций получается следующее: мы пишем, а на нашу информацию никто не реагирует. Такое впечатление, что госмужи вовсе читать не умеют, а газеты выпускаются для того, чтобы в них завертывали селедку. Однако при этом каждый из них так или иначе уже вступал в личные конфликты с той или иной газетой, когда те упоминали их имена в связи с той или иной информацией. В судах уже утомились рассматривать иски против газет и журналистов и выносить заведомо субъективные, в пользу чиновников, решения. Нас, журналистов, раздевают до нитки. И ладно бы, если бы это шло на пользу отечеству, так нет же: мы пишем о бесчестных богатствах имяреков, а имяреки от этого становятся еще богаче! Никакой иной реакции на публичные выступления в нашем государстве не найдешь днем с огнем…
    Нарисуем. И будем жить?
    Внешне Кыргызстан государство как государство. То есть для того, чтобы быть государством, у нас есть все. Власть — исполнительная, законодательная, судебная и даже верховная, которая ни за что не отвечает, но влияет на все процессы, определяющие жизнь нашего общества. У нас есть законы. Есть службы, стоящие на охране этих законов. Есть милиция. Есть Служба национальной безопасности. Есть сотни мэров и еще большее число акимов. Есть санитарные службы, есть система образования. Словом, есть все. Есть также народ, который, подобно вечно обновляющейся воде, изо дня в день “рассасывает” те проблемы, кои у нас, несмотря на огромный административный аппарат, почему–то никак не кончаются, а только усугубляются. Интересно бы знать, насколько хватит сил у народа, чтобы постоянно переваривать всю эту чиновничью кашу?!
    В результате получается, что те, кто служит как бы от имени государства, и те, кто составляет основу этого государства, живут на одной земле, но как бы в совершенно разных государствах. Народ сам по себе, чиновники сами по себе. И во многом, повторю, это определяется также и тем, что в нашем демократическом государстве чиновники не желают реагировать на выступления прессы и давать на важные вопросы, которые она ставит время от времени, внятные, точные и своевременные ответы.
    Мы только нарисовали схему государства, которое может стать демократическим, если будет наполнено демократическими атрибутами. А для этого необходимо, чтобы чиновники ОТЧИТЫВАЛИСЬ перед народом. Например, через печать. Но отвечая на прямо поставленные вопросы, а не зачитывая “с выражением” монотонные домашние заготовки пресс–секретарей. Без этого никакой внятной внутренней и внешней политики в наших краях не просматривается. И будущее Кыргызстана так же загадочно, как загадочны сейсмические подвижки наших гор.
    Читали? Не читали?
    Вот мы пишем, к примеру, про пресловутый Дом торговли “Беш–Сары”, что ни к селу ни к городу примостился близ Ошского рынка, изуродовав архитектуру квартала. Пишем потому, что, оказывается, здание это в четыре этажа и еще с автостоянкой наверху не прошло архитектурно–строительной экспертизы и элементарно опасно для жизни людей, которых на этом рынке, пожалуй, куда больше, чем было в свое время на площадях в дни первомайских демонстраций. И что с этого? На “карточном” этом домике продолжает висеть приглашающая табличка: “Открыто”. И пусть бы себе висела, если городские власти не пугает возможность повторения в наших краях трагедии московского аквапарка. Но тогда, может быть, хотя бы ниже нее написать правдивую информацию о том, что это за здание и какие могут быть последствия его посещения, чтобы каждый человек решал сам — входить ему туда или лучше обойти десятой дорогой? Нет. Все идет, как идет. Архитекторы молчат. Городские власти молчат. Правительство молчит. Если они на это возразят мне и скажут, что нет, мы думаем над этой проблемой, то я повторю свой вопрос еще раз: если есть проблема, тогда почему представляющее угрозу для жизни людей здание продолжает функционировать? И если у всех этих структур есть какие–то свои соображения на этот счет, то почему бы им не ответить газете “МСН”, не проинформировать ее читателей о том, что делается в этом направлении? И когда наша газета, к слову сказать, получит внятный ответ на многие из вопросов, касающихся весьма рискованных архитектурных решений последних лет, о которых мы пишем неустанно и на которые получаем разве что пояснения архитекторов типа: “Нет, так можно…”. А если все–таки нельзя? Или будем ждать трагедии, чтобы, наконец, обнаружить еще и в этой сфере деятельности массу ужасающих проблем?
    Сомневаясь в правомочности одного из таких архитекторских решений (депутата–архитектора), к тому же “узаконенного” им постфактум, я обратилась к спикеру СНП А. Борубаеву с просьбой вникнуть в проблему, поскольку в наше время она имеет тенденцию к повторению. И что же? Ноль внимания, фунт презрения. Ответил, как я уже писала, какой–то помощник неизвестно какого заместителя. (Даже имени его не указали, будто бы это и не человек вовсе.) Обращаюсь повторно, публично. Ноль внимания. Такое отношение к журналисту, обратившемуся к спикеру через газету, стало совершенно понятным, когда, волей случая, я нечаянно оказалась в здании парламента и увидела весьма интересную картину. Спикер А. Борубаев должен был с минуты на минуту прибыть в парламент, чтобы продолжить свою работу во имя народа и для блага народа. А некие молодые люди уже блокировали лифт, не допуская в него депутатов рангом пониже, не баре, подождут, а спикеру в ожидании лифта стоять, получается, негоже. Не царское это дело. Да в народном ли парламенте такое явление происходит?! И зачем тогда нужно было изгонять коммунистов, если осталось главное — есть первый секретарь ЦК, а есть рядовой коммунист, и каждый знает свое место. Как существовала так называемая партиерархия, так и продолжает существовать. А ведь спикер — лицо избранное, не назначенное на этот пост. Сегодня попасть к депутатам, не ко всем, к счастью, куда труднее, чем в былые времена к работникам ЦК. Но если и попал, то что? Кому ты, в общем–то, нужен, если каждый из них занят такими глобальными, такими масштабными делами, что даже страшно подумать?!
    В свое время, когда спорили, каким должен быть парламент — двухпалатным или однопалатным, нас всех уверили, что именно двухпалатный позволит депутатам не отрываться от народа, жить и работать вместе с ним и во имя него. И что же мы теперь видим? Практически все депутаты имеют государственные должности, на которых могут обидеть своим решением человека, а жаловаться на их деяния нужно… им самим же. Что–то мы все строим, строим демократическое государство, а получается бухарский эмират, и все тут. Не иначе близость этой самой Бухары сухими ветрами своими на нас влияет.
    Писали мы и про намерение неких депутатов и предпринимателей завезти в город Кара–Балта урановый мусор из Германии. В город, который и без того экологически чистым не назовешь, всякие там кислоты чего стоят, хвосты от прежних переработок урана и прочие прелести некогда развитой и сейчас частично существующей индустрии. И что же? А не знаю. Говорят, будто бы отказались от этого проекта. Но также говорят, что продолжается доводка “урановой” линии на заводе. Неужели трудно правительственным чиновникам черкнуть пару строк: проект отклонен или проект принят потому–то и потому–то? Нет, молчат. А кара–балтинский народ, горестно почесав затылок и вспомнив поименно всех тех работяг, кто ушел из этого мира досрочно, наглотавшись урановой пыли, вздыхает: а может, пусть везут эту грязь к нам, хоть кусок хлеба будет? И заливают утраченное свое человеческое достоинство очередной порцией самогонки. Жены бранятся: подавись ты таким куском, вчера опять девочку хоронили, от белокровия умерла, ты этого для своих детей хочешь?! По железнодорожной ветке движутся какие–то составы на завод, а параллельно дачники идут на огороды. Устало рассуждают о том, что будто бы недавно какие–то вагоны куда–то вернули, потому что рядом с ними от радиации зашкаливали какие–то приборы. И НИКТО не знает достоверной информации о том, что происходит и почему!
    Слово “оппозиция” придумала власть
    Это очень удобно. Скажем, что это за газета “МСН”? Ах, она пишет и об оппозиционерах? Ну тогда мы ее не читаем. Тут по меньшей мере две неточности. Во–первых, читают нашу газету все, и это общеизвестный факт. Во–вторых, разве могут быть в стране с объявленной свободой слова плохие или хорошие газеты? Ну а к этим двум вопросам откровенно просится третий: что делать с той проблемной информацией, которую наша газета сообщает, в том числе и властям? Если бы об этом написала, допустим, газета “Слово Кыргызстана”, то надо было бы реагировать, а если — газета “МСН”, то не надо? Но в том–то и штука, что “СК” такой информации не дает. Надо ли понимать этот факт как отсутствие проблем в стране? То есть если горит хорошо проверенная лампочка, то ночи нет как бы совсем?
    Закрывали нашу газету, закрывали, теперь делают вид, что ее как бы и нет вовсе. Не отвечают. Не реагируют. Зато во внешних вояжах бравируют, вот у нас какие газеты есть… И гордо выпрямляются: кто после этого осмелится упрекнуть нас в авторитаризме? То есть тот факт, что в Кыргызстане есть газета “МСН”, уже принес дивиденды нашим властям. Но принесет ли он дивиденды в виде правдивой информации народу?
    И еще раз о коммунистах. В тогдашних газетах, безусловно, о многом не писалось. То есть не печаталось. Но если все–таки было напечатано, то по этим фактам принимались меры, часто на бюро ЦК партии. Если убрать из тогдашних газет всякие там очерки типа “пока не сгорела роса, доярки спешили на ферму”, то обнаружится очень много толковых экономических анализов, вдумчивой публицистики, особых мнений, конструктивных позиций. Табу накладывалось исключительно на политические темы. И это дало основание признать советскую прессу несвободной. Однако ее с лихвой перекрывала литература и ставший в те годы незаменимым рискованный юмор на грани фола. Народ знал, в какой стране живет, какие правители им управляют и чего ему можно или приходится ждать от них. В те годы каждое письмо рассматривалось, а острая газетная публикация обязательно обсуждалась.
    Где это все теперь? Могут возразить: так ведь 800 или сколько там газет! Всем разве наотвечаешься?! Ну зачем же так слепо доверять цифрам регистрации? В свет выходит не более трех десятков. И если отбросить всякие там магии, потусторонние миры и прочие заморочки, то останется совсем мало. К тому же, как это всем известно, “МСН” прочитывается чиновниками от корки до корки. Что мешает дать ей вовремя и достоверную информацию? Тогда и перед иностранцами можно будет еще раз погордиться: не только есть подлинно свободная пресса, мы ее не только читаем, но даже, представьте себе, реагируем на ее публикации с государственных позиций…
    Любая газета, не исключение здесь и “МСН”, не ставит перед собой задачи быть в оппозиции к власти или не быть. У нее другая задача: освещать жизнь общества. И если какие–то публикации в нашей газете почему–либо не нравятся власти, то не проще ли ей устранить описанные нами явления в жизни, а не набрасываться на журналистов, тщетно пытаясь сделать из них мастеров по изложению на заданные темы?
    Людмила Жолмухамедова.
    P. S. В преддверии Великой Победы в Отечественной войне кара–балтинским ветеранам, сплошь немощным, слабым и беззащитным, теперь подкинули жуткий секонд–хэнд из Германии. Старики опечалились только тем обстоятельством, что очень уж крошечными были кальсоны даже для их исхудавших тел и слишком много женского тряпья. Но копались в нем с удовольствием: а как же, ведь это подарки… Или это своего рода компенсация за ту германскую урановую грязь, которую некоторые из них еще успеют вдохнуть?

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/6440/