Уроки “черного июня”

Публикуемый нами фотопортрет пожилой женщины взят из "Литературной газеты" за 8 августа 1990 года. Подпись под снимком гласит: "Эта женщина - одна из тех, кто помог сохранить жизнь киргизам и узбекам в трагических ошских событиях".

    Вглядитесь в глаза этой безымянной великой труженицы. Сколько в них боли и скорби. Тогда страна торжественно и гордо отметила 45-летие Великой Победы. Пожар Великой Отечественной не опалил ее землю и дом. Но горя пришлось и ей хлебнуть вдоволь. И разве могла она подумать, что кровавая бойня разразится у порога ее дома, что развяжут ее не иноземные захватчики, а свои же земляки.

    И хотя русских она обошла стороной, эта женщина не могла отсиживаться за забором своего двора, дала приют, спасала от резни своих соседей, среди которых были и киргизы, и узбеки. Все они были для нее добрыми соседями, надежными и верными друзьями. И сердце ее одинаково болело и скорбело как за одних, так и за других.

    1990 - 2010

    4 июня 1990 года в Оше вспыхнул межнациональный кровавый конфликт. А десять дней спустя в Бишкеке начал работу XIX съезд Компартии Киргизии. Выступая с отчетным докладом, первый секретарь ЦК Абсамат Масалиев отмечал: "Возникшие вокруг земельных участков и по другим причинам споры между киргизами и узбеками в городе Оше привели к их столкновению, человеческим жертвам и разрушениям. Погибло 155 человек, ранено 845, подожжено и уничтожено 262 жилых дома, 24 магазина, других объектов, 67 автомашин, не работали предприятия. Нанесен большой моральный и экономический ущерб".

    С трибуны того же съезда Чингиз Айтматов говорил: "Смерть, насилие, зверства, смятение, кровавая бойня - события, которые не снились нам даже в кошмарных снах, заняли место в истории наших дней. Да, показали мы себя с плохой стороны. На весь мир ославились... Если следовать логике развивающихся событий, то, следовательно, я должен ворваться в дом славного сына узбекского народа Миррахимова и уничтожить его или, наоборот, он обязан прийти и убить меня. Вот до чего мы докатились. Это самое настоящее невежество. Этого мы себе никогда не простим - ни узбеки, ни киргизы. И это мы должны хорошо уяснить.

    Самая огромная вина - причинять горе другому народу. Люди должны это чувствовать. Люди должны найти ответ на это. Но самое главное - нужно искать дорогу, которая выведет нас из этой зловещей ненависти. Когда я находился в Оше, то обратил внимание: ни в одном доме не горит свет, все окна занавешены, киргиз боится узбека, узбек - киргиза. Что за причина, почему это стало возможным, когда мы только-только начали жить наравне со всеми, только-только уцепились за подол цивилизации? И вот теперь вредим друг другу. Это я бы назвал тюркским самогеноцидом".

    Но если в июне 1990 года была хоть какая-то причина, вызвавшая междоусобное кровопролитие, то в июне нынешнего никто не мог уразуметь страшного смысла взаимоистребления представителей двух родственных, близких по языку и крови народов. Вывод один: кто-то очень умело спровоцировал и профинансировал эту "варфоломеевскую ночь".

    Нужно сказать, что те, кто организовали жестокую бойню, рассчитали верно. Что в таких условиях могло сделать временное правительство? Нет точной информации о происходящем, нет реальной власти и безусловного авторитета среди населения, нет опыта в противостоянии беспорядкам и их прекращении, наконец, нет достаточной ясности в распределении сил в исполнительных органах власти и правоохранительных структурах как в центре, так и на местах.

    К примеру, кто сможет вразумительно объяснить, что лежало в основе уверенной наглости погромщиков и насильников в Оше и Джалал-Абаде и загадочной благосклонности к ним работников силовых структур? Простор для домыслов и фантазий тут самый широкий.

    В этих условиях новому правительству было чрезвычайно сложно демонстрировать силу, проявлять решительность в наведении порядка. И все же замечу. Опыт Америки, ведущих стран Западной Европы показывает, что демократическое государство обнаруживает не только терпимость и мягкость, идет на компромиссы, придерживается свободы слова и действий, но и демонстрирует в случае необходимости силу, пускает в ход полицейские дубинки, слезоточивые газы, водометы, травматическое оружие. В сильном правовом государстве в обычное нормальное время преобладают либерализм и милосердие, но едва лишь начинается массовое безумие, власть становится грозной, решительной, жесткой.

    Подстрекатели

    То, что июньские события этого года были спланированы определенными силами, лично у меня сомнений не вызывает. Назвать конкретных организаторов, спонсоров и режиссеров - дело соответствующих органов и служб. Мы можем лишь строить предположения и догадки. Я бы хотел сказать о подстрекателях иного рода.

    Еще дымились пепелища в Оше и Джалал-Абаде, еще не все невинно погибшие мирные граждане были преданы земле, еще клокотали в сердцах многих южан ярость и ненависть, вызванные бессмысленностью кровавых событий, а некоторые политики поспешили заявить о необходимости переноса столицы республики в город Ош.

    Ничем, кроме как голым политиканством, попыткой посеять между людьми семена раздора, назвать это предложение не могу.

    О переносе ли столицы должна болеть сегодня голова у нового правительства и населения Кыргызстана? Тут, дай Бог, успеть до наступления холодов залечить раны от погромов, поджогов и мародерства, помочь пострадавшим вновь обрести крышу над головой, чтобы безбедно пережить предстоящую зиму. Это первейшая задача.

    Другая грань вопроса - экономическая. Интересно, подсчитал кто-нибудь из авторов этой идеи, во что обойдется перенос столицы из Бишкека в Ош, не надорвется ли окончательно от такого шага немощная экономика страны?

    И, наконец, третье, самое, на мой взгляд, существенное. Сегодня Бишкек граничит лишь со стабильным и спокойным, уравновешенным Казахстаном. В непосредственной близости от Оша находятся Таджикистан и Узбекистан. Сможет ли Кыргызстан, хватит ли у него ресурсов и возможности обезопасить свою столицу в случае переноса ее на юг от угроз при возникновении смуты у соседей? Согласимся, трудно дать гарантию, что в Таджикистане установилась устойчивая политическая стабильность и он застрахован от каких-либо потрясений при смене руководства страны.

    Нельзя не учитывать и то, что перенос кыргызской столицы на юг, в и без того перенаселенную и взрывоопасную Ферганскую долину спровоцирует усиление там социальной и межнациональной напряженности.

    Другой элемент подстрекательства. Наблюдая по телевидению за тем, как правительственные чиновники рассуждали о необходимости снести останки сгоревших и порушенных жилищ в районах компактного проживания узбеков и на их месте возвести многоэтажные дома, я невольно думал, а с самими людьми, с теми, о ком так пекутся представители власти, они посоветовались, спросили их мнение, узнали их желания?

    Я родился и вырос в Джалал-Абаде, довелось жить и работать в Оше. Знаю, что узбекская махалля - это не просто место проживания, не только кров и очаг. Это целый уклад и образ жизни, это формирующиеся десятилетиями межличностные и межсемейные отношения. Кто-нибудь пытался узнать, готовы ли эти люди отказаться от привычного уклада в обмен на ключи от новой квартиры с центральным отоплением, водопроводом и прочими удобствами в многоэтажке без твердой почвы под ногами?

    Настаивать на переселении лишившихся своих индивидуальных жилищ людей в многоэтажки - значит входить в противоречие с многолетним опытом совместной жизни кыргызов и узбеков, сложившейся исторически.

    К сожалению, практика знает немало примеров того. Как правильные решения ради пользы дела, не подкрепленные интуитивным пониманием реальности, ощущением ее изнутри, порождали химеры, становились минами замедленного действия.

    Навязывать пострадавшим путем администрирования удобные власти решения, значит, резать по-живому, создавать почву для вызревания новых гроздьев негодования и гнева.

    Неприятно, но, к сожалению, вынужден сказать, что подчас в роли подстрекателей выступили мои коллеги-журналисты. Особенно из стран ближнего зарубежья. Залетевшие в республику на день-другой, не знающие ее и, по большому счету, равнодушные к ее бедам и проблемам, они как будто задались целью сгустить краски, донести до читателей, телезрителей, радиослушателей ситуацию в более драматизированном виде, не гнушаясь при этом слухами и досужими вымыслами.

    С подачи таких корреспондентов число жертв трагедии измерялось чуть ли не тысячами, разрушениям подверглось 70 процентов зданий южной столицы, число беженцев превысило 400 тысяч.

    Прискорбно, что эти цифры повторяли и работники некоторых кыргызских телеканалов. Но им-то стыдно не знать, что все население Оша и Джалал-Абада вместе взятых сильно не дотягивает до 400 тысяч.

    Вынужден напомнить, что в моменты, когда люди готовы поверить самым нелепым и чудовищным слухам, поскольку все может оказаться правдой, когда достаточно малейшей искры, одного неосторожного слова, чтобы взорвать крайне напряженную и непредсказуемую ситуацию, журналисты должны быть предельно осторожны и ответственны в подборе аргументов и фактов, должны постоянно думать, как их слово отзовется.

    Протянем руки, чтобы не протянуть ноги

    Размышляя об уроках "черного июня", нельзя обойти вниманием такую злободневную тему, как национальный вопрос.

    С трибуны уже упоминавшегося XIX съезда академик Мирсаид Миррахимов говорил: "Хотелось, чтобы мы достигли уровня правового государства, когда каждый гражданин, независимо от национальной принадлежности, пользуется одинаковыми правами, а достоинство каждого твердо защищается законом, чтобы каждый из нас, любящий свою республику, жил спокойно, приносил пользу своему народу. Важно также, чтобы в работе ЦК постоянно присутствовали милосердие и интернационализм..."

    Как человек деликатный, к тому же представитель узбекской диаспоры, он не мог открыто говорить о том, что его тревожит. За него это сделал его друг Чингиз Айтматов: "Узбекистанские братья, земляки, родные по духу, мы для вас никогда ничего не жалели. И вы тоже отнеситесь к нам с таким же чистосердечием. Я думаю, у нас нет того, чего бы мы не поделили друг с другом. Разве что власть. Давайте поговорим и о власти. Но думаю, что в этом случае надо принять во внимание интересы и той, и другой стороны. К примеру, сейчас или в будущем, полагаю, вторым секретарем ЦК компартии Киргизии может быть узбекский товарищ. И более того, если из представителей узбекской нации выйдет видный политический деятель, то я был бы не против его назначения первым секретарем ЦК компартии Киргизии. Лишь бы это решение принесло пользу и привело нас к мирной жизни, расцвету и развитию. Иначе говоря, неважно, кто стоит у власти, важно вовремя увидеть и принять меры к разрешению каких-либо возникающих обид у того или иного руководителя. Но силой, нахрапом этот вопрос никогда не решить".

    О том, что с обретением Кыргызстаном независимости произошел серьезный перекос в выдвижении кадров из среды национальных меньшинств, говорилось немало с самых различных трибун и на разных уровнях. Повторять это - значит ломиться в открытую дверь. Хочу сказать о другом. К сожалению, за последнее двадцатилетие из нашей повседневной жизни как-то стали исчезать такие понятия, как интернационализм, дружба народов, интернациональное воспитание, межнациональное братство. Тогда как идею межнационального единения и сотрудничества необходимо развивать последовательно и системно, поскольку она и конструктивна, и реалистична.

    В этом русле Ассамблея народа Кыргызстана свое предназначение, на мой взгляд, не оправдывает. По большому счету, она не стала объединяющим органом. Каждое национальное объединение в республике существует как бы само по себе.

    Должен сказать, что отнюдь не считаю национальные центры националистическими. К счастью, в нашей стране нет националистических движений. Хотя люди, зараженные в той или иной степени вирусами национализма, есть внутри каждого этноса.

    Скажу больше. Идея создания национальных коалиций сама по себе здоровая и плодотворная. Это одна из форм зарождения гражданского общества. Она способствует в определенной степени решению проблем гражданских свобод.

    Закончить эти заметки хотел бы словами одного из наиболее ярких грузинских философов последней трети прошлого века Мераба Мамардашвили. Размышляя о трениях между грузинами и абхазами, он выдвинул такой лозунг: "Слушайте, братцы, давайте возьмемся за руки, давайте помогать друг другу, чтобы выйти из общего мира. Все мы в дерьме - и вы, и мы, и это дерьмо источает запахи, одуряющие нас. Не будем забывать об этом".

    Вячеслав ТИМИРБАЕВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/32983/