Забытые обещания?

    Даже несмотря на смену директора, морально-психологический климат в Академическом русском театре драмы остается сложным. Из театра ушел человек-легенда, народный артист Кыргызской Республики, актер, режиссер, педагог Владимир Скоропись.

    - Владимир Григорьевич, какая обстановка сейчас в театре?

    - Чувствуется какая-то задавленность людей. Они запуганы. Некоторые даже опасаются встречаться со мной, так как это потом негативно отразится на их дальнейшей работе. Уничтожается и вывозится декорационный цех. У нас есть машинный зал, откуда идет тепло, ведь помещение-то огромное. Выдран (я не нахожу другого слова) весь драгметалл и вывезен. Вывозятся в неизвестном направлении мебель, сухие краски и так далее. А ведь это государственное имущество, и оно вывозится без всякой описи, актов. Пустующие помещения будут сдаваться в аренду.

    - А в чем причина?

    - Дело в том, что назначенный на место директора театра Борис Дмитриевич Воробьев почему-то решил, что бунт монтировщиков и осветителей сцены организовал я. Он имеет право не платить мне за последнюю постановку. И не оплачивает. Уволил заведующего постановочной частью Аркадия Садрикяна якобы за то, что участвовал в этом бунте. Между тем мы, наоборот, уговаривали людей продолжать работу.  Мне кажется, что он сводит счеты с теми людьми, которые в свое время выступали против его назначения. Он и не скрывает этого, заявляя, что "очищает театр", словно люди - это какой-то мусор. Увольняет профессионалов, а на их место берет дилетантов.

    - Почему уходите вы конкретно?

    - Я не согласен с той концепцией, которую предложил новый директор. В театре не должно быть никакой концепции. Любой режиссер или директор, приходя в коллектив, думаю, должен говорить о планах. Я понял, что он запрещал всем сотрудникам, чтобы ни в коем случае не писали и не рассказывали, что творится в театре, якобы это коммерческая тайна. Но ведь это государственное учреждение. Он сказал, что можно давать интервью журналистам только по поводу роли и спектакля. Он не понимает, что спектакль и актер - это одно и то же.

    - Владимир Григорьевич, вы мэтр театра. На протяжении достаточно длительного времени коллектив театра разбит на два лагеря: одни за Петухова против Воробьева, другие - наоборот. Это, несомненно, сказывается на творческом процессе. Актеры вынуждены думать не о роли и не о том, как бы ее лучше сыграть, а о том, как бы их не уволили. Какие условия должны быть созданы в театре, чтобы он работал?

    - Я не могу сравнивать ни бывшее руководство, ни настоящее: кто лучше, кто хуже. Но после смены одного директора другим ничего не улучшилось, мне кажется, что стало хуже.  Люди запуганы. Причем боятся лишнее слово сказать даже известные артисты - народные, заслуженные. Поначалу, когда пришел Воробьев, люди встрепенулись. Сейчас все боятся, поскольку любой неугодный Воробьеву шаг может обернуться увольнением. А куда идти работать? У нас нет выбора. Только один театр.  Все старые кадры висят на волоске. Как можно работать в таких условиях?

    - Министерство культуры в курсе происходящего?

    - Безусловно. Я убежден, что туда информация поступает, к сожалению, пока никаких мер не предпринимается. Собираюсь пойти на прием к министру. Может, он прислушается к моему мнению.

    - Скажите, вот уйдут именитые актеры, молодежь в театр на такую зарплату не очень-то заманишь. Что дальше?

    - Не знаю. Театр умирает. И потом, я не понимаю, что такое молодежь. Я допускаю молодых людей и девушек, которые окончили театральный вуз или институт искусств и так далее. Но, извините, это пока не актеры. Попадая на сцену, выпускник заново начинает привыкать к театру. Еще немного, и русского театра вообще не станет, вместо него будет развлекательно-культурный центр. Будут привозиться антрепризы. Приезжие актеры приедут, заберут деньги, и все. Своих постановок не будет.

    Театр превращается в контору. То есть когда появляются должности, никак не относящиеся к творческому процессу. Еще Станиславский говорил, что если в театре появляется большая контора - это гибель театра.

    - Что вы намерены делать дальше?

    - Я намерен противостоять господину Воробьеву, причем в открытую. Нет, мне не страшно. Нельзя позволить загубить театр.

    Действительно ли ситуация настолько плачевная? С этим вопросом автор обратилась к ряду ведущих актеров Академического русского театра драмы. С удивлением могу констатировать: все, с кем удалось встретиться (а это достаточно известные широкому зрителю имена), заклинали не упоминать их фамилии, либо подтверждали факты, озвученные Скорописем, либо в страхе отказывались от комментария.

    Фото Владимира ВОРОНИНА.

    Любовь БОРИСЕНКО.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/20516/