Распечатать: Когда тайное станет явным РаспечататьОставить комментарий: Когда тайное станет явным Оставить комментарий

Посмотреть комментарии: Когда тайное станет явным Посмотреть комментарии

2 декабря 2005

КАРЬЕРА

Когда тайное станет явным

    «Не знаю, почему люди так рвутся к власти… Для меня власть никогда не имела значения. Имела значение только возможность работать, решать производственные вопросы, ведь чем больше круг твоих возможностей, тем тебе легче делать то, что ты считаешь правильным. А люди называют это властью и стремятся к ней. Когда я полагал, что могу и должен сделать жизнь людей достойнее и счастливее, я шел к этому, я делал то, что считал нужным и правильным. Теперь я вижу, что достойнее жизнь делает не материальное благополучие, а свет внутри тебя самого».
    Согласитесь, что эта фраза по–своему притягательна и сегодня, спустя годы. Почти тридцать лет назад ее произнес председатель Совета Министров Киргизии Султан Ибраимов, которого в каждом уголке страны до сих пор вспоминают только добрыми словами и который навсегда вошел в историю как человек, ни при каких обстоятельствах не боявшийся говорить правду. Может быть, из–за этого четвертого декабря 1980 года и прозвучал выстрел в ночи, оборвавший жизнь Султана Ибраимова?
    …В этот выходной исполняется двадцать пять лет со дня самого дерзкого и загадочного заказного убийства второго государственного лица советской Киргизии. Накануне печальной даты мы встретились с дочерью С. Ибраимова — известным реформатором системы отечественного здравоохранения. Но сегодня хорошо знакомая нашему читателю Айнура Султановна Ибраимова выступает на страницах газеты не как заместитель министра здравоохранения республики и генеральный директор Фонда обязательного медицинского страхования…
    —Все мы знаем, что есть в нашей жизни такие моменты, над которыми время не властно…

    — Неожиданный уход нашего отца четверть века назад относится именно к таким событиям. Когда закончилась страшная ночь четвертого декабря и наступило утро, у нас всех возникло чувство, что рухнула мощная стена, а мы остались на промозглой улице, обдуваемые всеми ветрами. Мне кажется, мои близкие до сих пор так и не оправились от этого удара. Нам было тяжело пережить утрату. И не только потому, что наш отец был удивительным и действительно необыкновенным человеком, но и потому, что после его смерти старательно делалось все, чтобы вычеркнуть отца из истории страны. Фамилия Ибраимовы долгое время была непопулярной, и в том, что мы, дети, не разлетелись–не разъехались по свету, заслуга исключительно нашей мамы.
    Наверное, это мистика, которую трудно объяснить, но у меня такое ощущение, что отец поддерживает меня и сейчас — во сне. Чаще всего он снится в трудные минуты или когда нужно принять нелегкое или важное решение. Я просыпаюсь утром и уже знаю точно, как следует поступить в той или иной ситуации. По сути, все четверо детей по сей день сверяют свои поступки с ним…
    — Те, кто хорошо знал Султана Ибраимова, говорят, что он совершенно не вписывался в общую галерею коммунистических руководителей — не занимался обычным в то время очковтирательством, был прямым, неподкупным и принципиальным…
    — Мне достаточно сложно оценить отца как политического деятеля, крупного руководителя или хозяйственника. Для нас он был бесконечно любимым и почитаемым отцом. Уже став взрослой, пыталась понять, что же он из себя представлял как государственное лицо, и я, сопоставляя свои детские впечатления, все же поняла некоторые отдельные вещи. Сейчас народ настолько циничен, что может посчитать мои слова чересчур громкими, но без них не обойтись: отец был солдатом своего народа, который служил своему народу и стране. Для него самым важным было сделать так, чтобы люди стали лучше жить не в далеком светлом будущем, а уже в настоящем.
    Знаете, у отца всегда было два водителя, потому что один человек просто–напросто не выдерживал его сумасшедшего ритма. Когда отец работал на юге (а под его руководством была огромная территория, сейчас это три области), то он лично вникал абсолютно во все вопросы. В горячую пору сбора хлопка первый секретарь обкома компартии каждый вечер садился в машину, и никто никогда не знал, куда именно он направится. Отец почти каждую ночь ездил по полям, смотрел, в каких условиях живут и работают крестьяне, а утром возвращался, вызывал районное начальство, давал взбучку, и руководитель спешно бежал наводить в хозяйстве порядок.
    — Во многом благодаря Султану Ибраимовичу наша республика в последующем избежала громких хлопковых скандалов, каковые случились в Узбекистане и стали достоянием гласности, ведь он не позволял делать приписок и боролся с тем, что сегодня мы называем бизнес–мафией…
    — В свое время немало писали и о знаменитом деле, связанном с токмакским мясокомбинатом. За два года до гибели отца мы переехали с юга снова в столицу, и Султан Ибраимович, тогда председатель Совмина, обнаружил, что в Токмаке творится неладное — мясо исправно поступает на предприятие, однако в продаже его нет, более того, идет открытая перекачка денег непонятно куда. Отец пытался лично разобраться во всем, что происходит — проверял накладные у машин, отправляющихся за пределы республики, в общем, хотел навести порядок. Многие предупреждали отца, мол, зачем лезешь на рожон, тебе что, больше всех надо? Но он никого не слушал. Это уголовное дело закончили уже без него, но он первым потянул за ниточку…
    Да что говорить, однажды на сессии в Москве отец в присутствии главного партийного рулевого СССР Леонида Брежнева остро покритиковал одного всесоюзного министра. По тем временам это было совершенно недопустимо, и в зале после этого выступления мгновенно воцарилось гнетущая тишина. Лишь некоторые после заседания пожали отцу руку, правда, украдкой…
    Позже этот случай отцу припомнил тогдашний министр внутренних дел Советского Союза Николай Щелоков, который в эпоху перестройки прославился своими махинациями. Тогда высокий руководитель чуть ли не с порога закричал приехавшему из Киргизии Ибраимову, мол, иди отсюда, я тебе не тот министр, в другом месте критиковать будешь. Это очень расстроило отца…
    …Я отчетливо помню еще один случай. Мы только что приехали на юг, и вдруг ночью у нас дома раздается телефонный звонок. Отец моментально собрался и умчался, мама не могла себе найти места, а мы не понимали, что случилось. Потом выяснилось, что загорелся хлопковый комбинат, в корпусах остались люди. Отец вместе с пожарными вошел в здание и спасал рабочих. И в этом он весь…
    — Принято считать, что привилегия великих людей — взирать на катастрофы с балкона…
    — Как–то бывший начальник Ошского военного госпиталя рассказал мне эпизод, который запомнился всем, кто работал вместе с Султаном Ибраимовым. Уже в советское время в приграничных районах на юге Киргизии возникали конфликты между жителями соседних социалистических республик — из–за нехватки воды, дефицита земли. Однажды ситуация начала выходить из–под контроля: собрались две большие группы разъяренных людей, которые вот–вот могли накинуться друг на друга с кетменями и булыжниками. Отец, узнав о вспыхнувшем споре, тут же поехал к месту событий, остановил машину в нескольких десятках метров, а сам отправился к людям. Он встал между вооруженными и агрессивно настроенными сельчанами и начал говорить. Через полчаса народ спокойно разошелся по домам, массовая драка была предотвращена.
    Вообще отец был таким человеком, что он всю жизнь не брал, а давал. Из своих многочисленных командировок по районам всегда возвращался без часов, ручек, фотоаппаратов. Мама не успевала ему покупать все это, а он таким образом хотел отблагодарить обычных аксакалов, колхозников, рабочих…
    — В книге о Султане Ибраимове, которую написала ваша сестра Гульмира, описывается история о том, как отцу выделили путевку в детский санаторий лично для вас, а он отдал ее в чужую семью…
    — Таких случаев было очень много. И люди это видели, чувствовали, наверное, поэтому его помнят и спустя годы после гибели. А для нас, детей, самым главным счастьем были вечера, когда отец приходил домой рано, часов в девять. Это было редкостью. Мы висли на отце, мама накрывала на кухне стол и семья садилась ужинать. Каждый, перебивая друг друга, старался рассказать о школьных делах, маленьких горестях и радостях, и отец, улыбаясь, всех внимательно выслушивал, давал советы, хотя сам очень уставал. По таким вечерам, особенной атмосфере, заразительному смеху мы скучали очень долго. Мама сохранила эту традицию, мы и сейчас любим собираться у нее, говорить обо всем, что нас волнует…
    — Айнура Султановна, известно, что номинально дело об убийстве Султана Ибраимовича было благополучно расследовано и закрыто — убийца, некий маньяк–одиночка, был найден, стало быть, никакой политики в гибели нет…
    — Мне тяжело говорить об этом. У нас и сегодня есть тысяча вопросов, на которые пока нет ответа. Летом восьмидесятого года отцу выделили коттедж на берегу Иссык–Куля в правительственной резиденции, но отец, как известно, работал почти без отдыха. А буквально накануне рокового выстрела его чуть ли не силой заставили поехать в резиденцию, он еще говорил маме, что его словно в угол зажали, прямо заговор какой–то. И он вынужден был поехать в Чолпон–Ату. Почему–то в ту ночь поблизости не оказалось ни одного милиционера, хотя два человека должны были охранять коттедж. Командир специализированного гарнизона по охране руководителей правительства в это время был в отпуске. По неведомым причинам из коттеджа отправили двух работниц, которые всегда ночевали в доме.
    Таинственного и загадочного еще немало. Почему, скажем, маме, которая ночью случайно сама увидела неведомого человека, во время следствия даже не показали фотографию якобы найденного убийцы?
    Нас никогда не переставали мучить эти вопросы, и в начале девяностых годов мама была на приеме у Аскара Акаева по этому поводу. Он дал задание поднять материалы дела, однако выяснилось, что осталась только официальная версия, все остальное было вывезено из республики в неизвестном направлении. Понятно, что никто никогда не верил официальной версии об одиночке Александре Смагине, который будто бы сначала убил государственного деятеля, а потом — по дороге из Москвы в Куйбышев — повесился… Говорили, что якобы у него было не все в порядке с психикой.
    — А кто, по–вашему, является главным заказчиком? Ходили слухи, что корни тянутся прямо из Москвы, тем более что через некоторое время после трагедии министр внутренних дел Киргизии Габидулин получил звание генерал–лейтенанта…
    — У кыргызов есть пословица, которую наша мама часто приводила и приводит: “Тот, кто украл, виновен один раз. Тот, у кого украли, виновен тысячу раз”. Почему? Потому что тот, у кого украли, начинает усиленно думать, кто же это совершил, искать виновных, в результате он может указать на невиновного и тем самым будет перед Богом виноват. Мы в семье пытались найти свои версии убийства, но я не имею права их озвучивать. Уверена, что время все расставит по своим местам и когда–нибудь — мы верим — эта страшная тайна обязательно будет раскрыта.
    Елена Скородумова.

    


Адрес материала: //msn.kg/ru/news/12183/


Распечатать: Когда тайное станет явным РаспечататьОставить комментарий: Когда тайное станет явным Оставить комментарий

Посмотреть комментарии: Когда тайное станет явным Посмотреть комментарии

Оставить комментарий

* Ваше имя:

Ваш e-mail:

* Сообщение:

* - Обязательное поле

ПОГОДА В БИШКЕКЕ
ССЫЛКИ

ЛЕНТА НОВОСТЕЙ
ДИСКУССИИ

Наши контакты:

E-mail: city@msn.kg

USD 69.8499

EUR 77.8652

RUB   1.0683

Яндекс.Метрика

MSN.KG Все права защищены • При размещении статей прямая ссылка на сайт обязательна 

Engineered by Tsymbalov • Powered by WebCore Engine 4.2 • ToT Technologies • 2007