Почему в Корумду земли за бесценок продают

    Пока столицу трясут политические страсти, Иссык–Куль живет своими проблемами.
    Чолпон–Ата и Бостери лихорадочно решают, как же будут жить, если нынешним летом турист осторожный пойдет? И вместо того, чтобы ехать к кыргызской жемчужине, предпочтет какие–нибудь заморские курорты?
    А вот села подальше от трассы озабочены другим. Посевная — вот заглавный вопрос, что будоражит не первый месяц умы иссыккульцев. Сходы устраивают жители, нового акима допрашивают.
    — Турусбек Мансуров — из местных, проблемы знает. Сами выбирали большинством голосов. Старого убрали — ничего для народа не сделал, — говорят в Корумду, куда мы попали аккурат на такое собрание. — А то приезжают с того края, с этого. Командуют. А обычаи не знают. А местный — он бегать будет.
    Первым делом, говорят, обещает аким Мансуров солярку без документов дать. А то, чтобы получить горючее, через сто инстанций забег требуется. Сначала в акимиате бумажку заверь, потом в “губернии”.
    — А теперь только в айыл окмоту доверенность получи, а деньги за солярку осенью верни, урожаем. Два кэгэ пшеницы за литр солярки обещают. Нормально! — считает Мурат Артыкбаев.
    — Весна пришла, работы нет, — горестно затягивается папиросой Александр Сазонов. — Земля есть, помощи нет. Хотя бы кредит давали. Денег нет даже вспахать–посеять. Как революция началась, Керексизов и то и се обещал, Исаев помощь сулил. А где все? То–то и оно.
    — Техники у нас совсем нет, — подхватывает Мурат–ака. — Как колхозы расформировали, так и…
    Нет, сельхозинвентаря в Корумду полно. Только сосредоточен он в руках одного человека, Раимбека Садыкова. Сколько бед сельчанам от предприимчивого мужика, вовремя смекнувшего, что значит прибрать весь гараж с сельхозинвентарем!
    — Да он просто хапуга! — возмущается Омуркул Мамытканов. — Мошенник, обманом каждого по домам обошел, под роспись, когда приватизировал… К таким людям, как я, и не ходил: знает, от кого отпор ждать! А ведь у нас и сеялки там, и веялки, и трактора с комбайнами стояли. Обещал обеспечивать по сезону. А в этом году отказался. У меня, мол, свои дела. И ведь мы за аренду–то платим! Мы из–за него вынуждены свои земельные наделы продавать! Вот ты на базар идешь, кто цену диктует? Продавец. А у нас получается — покупатель. Гектар земли по 15 тысяч сомов скупают, а цена ей — 90 тысяч! Бабушке той же хоть сейчас пожить бы надо — вот за бесценок и отдает.
     — Мне вот скоро 67 год пойдет, видишь, какой я молодец? — улыбается Омурбек, — это от натуги все, от жизни. Заслуга моя очень великая — всю жизнь прорабом, столько построил… А Акаева вот не одобряю. Он подвел нас всех. Наши предки так делами не руководили. Если следующий наш руководитель таким будет — ой–ой–ой. Обман кругом, колхоз нельзя было распускать. Мы привыкли к общественному труду. А акаевские нас словно малых детей без мамы, без папы на поле бросили. Понимаешь, у нас психология испокон веку, с Советского Союза — к принудительным работам привыкли. Колхоз теперь не организуешь — надо кооператив укрупненный. Великая помощь нам была б. Чтоб в нем и агроном был, и зоотехник, а то как мы в одиночку без них?
    Заданная Омуркулом политическая нотка без внимания не осталась: тут же подтянулись мужики и давай высказываться. Наболело.
    — Я рад, что революция случилась, — говорит Шакир Садатканов, председатель суда аксакалов. — А то что же такое было? При Шайлиевой 3000 сомов за кубометр леса платить пришлось. А было 800. Наши дети разве могли себе дом построить? Моя дочка замгубернатора была. А как Шайлиева пришла — заявление написала. А Акаев — он сам хороший человек. Только семейный клан им руководил. Наконец–то такой могучий дуб свалили.
    — Сейчас лишь бы мир был! — кивает головой Мурат–ака.
    — Каждый день смотрю телевизор, как бы второй революции не было, — продолжает Омурбек–ака. — Потому что каждый смотрит, каждый хает: несправедливые их речи, политиков–то.
    И обсудив большую политику, вновь возвращаются к делам насущным.
    — Да что революция, — говорят. — Людям надо землю успеть засеять. Надо же себя мукой обеспечить, картошкой. Здесь туристический вопрос не так остро стоит, как в Чолпон–Ате.
    — Пансионаты что, сезонные, — соглашается Александр Сазонов. — Ну два–три месяца там поработаешь, остальные за счет огородов живешь. Хотя да, от туристов тоже многое зависит. Приедет больше людей — больше яблок, абрикоса продадим, молока, сметаны. Так что рады гостям всегда.
    А что новый аким? Выслушал жалобы–предложения земляков: нужно, мол, чтобы конезавод к народу отошел (к аыйл окмоту чтобы относился, а не к госрезиденции, как сейчас) и чтобы землей молодых оделили, и с техническим парком проблему решили. И даже чтоб государство вновь монополию на водку ввело, а то столько производителей развелось — Госстандарт за ними не успевает, вот и генофонд деградирует, говорят аксакалы.
    — Землю пересматривать будем, — пообещал Турусбек Мансуров. — Фонд же есть — молодежи выделим. И вот еще что решим: сейчас же пансионаты все дорогу позакрывали, и местные на хорошие пляжи попасть не могут. А это неправильно.
    И корумдучане, обнадеженные вестями, разошлись. Хозяйство — оно ведь не ждет.
    Татьяна Орлова.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/10217/