Мифы и факты о Текебаеве

    Пять лет назад пиар был чернее
    На прошедшем недавно общенациональном форуме гражданского общества Курманбек Бакиев, развенчивая миф о том, что Акаева подводило его окружение, рассказал народу, что именно в кабинете президента, при его личном, а также членов его семьи (жены, зятя, дочери) участии разрабатывались планы грязных пиар–технологий в отношении его оппонентов. Акаев собственноручно вел запись о денежных взносах различных государственных персон в его копилку, которая должна была “работать” против неугодных кандидатов в депутаты.
    Однако черный пиар кыргызского разлива Акаев и Ко квасили и изливали информационным потоком не только в этом году. В 2005–м они вновь активно задействовали его именно потому, что еще в 2000–м, на тогдашних парламентских, а затем и президентских выборах, он сослужил им “добрую службу”. В октябре 2000–го в редакции ряда наших газет поступила “утечка” — интересный документ, разработанный российскими политтехнологами, откровенно рассказывал о том, как надо смешать с грязью тандем конкурентов Аскара Акаева “Текебаев — Кулов”. Подтверждением воплощения планов данного документа стали публикации в СМИ под вымышленными фамилиями. Статьи писались по известному принципу фашистского идеолога Геббельса: “Чем чудовищнее ложь, тем легче в нее верят”. Оппозиционных кандидатов обвиняли в связях с радикальными исламистами, экстремистами из числа тех, что развязали баткенские события, с международной наркомафией, террористическими организациями и чуть ли не с Усамой бен Ладеном. Все было намешано в кучу. Кулова называли агентом ЦРУ, а Текебаева — фашистом и антисемитом. Все это, не мудрствуя лукаво, благополучно уживалось рядом, а в сознании рядовых обывателей откладывалось стойкими ярлыками, заставлявшими их “от греха подальше” голосовать “уж лучше за Акаева”.
    Национальный вопрос — больное место электората
    Известно, что основной опорой первого президента Кыргызстана всегда были русскоязычные граждане нашей страны, представители диаспор, которым больше всего в идеологии Акаева импонировал лозунг “Кыргызстан — наш общий дом!”, а в практике — отсутствие межнациональных конфликтов. В другие политические тонкости данный электорат, занятый своими мирскими заботами, особо не вдавался, а потому, неискушенный, был доверчив к “сенсационному” печатному слову.
    Все политтехнологи хорошо знают, что национальный вопрос — эдакий “пунктик”, чувствительное “место” народа, то бишь электората. В такой стране, как наша, где некоренное население в общенациональных масштабах весьма весомая электоральная группа, на президентских выборах на данную группу делался особый фокус. Соперник известен, заказ принят, фокус–группа определена, особые указания — клеветы не жалеть. Южное происхождение Омурбека Текебаева, его кыргызоязычность и выраженный акцент, с которым он говорит по–русски, стали благодатной почвой для клеветников–пиарщиков. То, что его кандидатуру поддерживал русскоговорящий кыргыз и северянин Феликс Кулов (дабы предать данное обстоятельство забвению), диктовало необходимость доведения мнимого национализма Текебаева до гиперболических масштабов. Предварительный опрос общественного мнения предоставил специалистам по выборным технологиям превалирование у русскоязычных граждан следующего критерия: “Пусть уж лучше Акаев, чем какой–нибудь националист. Мало ли каким окажется другой президент?”. Из двух “зол” данная фокус–группа предпочитала выбирать “зло известное”. Соответственно таким примитивным умонастроениям “пропагандисты–агитаторы” лепили “имидж” основного конкурента: дескать, Текебаев — махровый националист. Если он пройдет в президенты — нацменьшинствам не поздоровится.
    На информационной войне как на войне
    В пропагандистской машине были задействованы самые многотиражные русскоязычные газеты. Издания, что уже тогда “верой и правдой” служили Семье, называя Текебаева националистом, фашистом и антисемитом, не утруждали себя приводить в доказательство таким страшным обвинениям какие–либо факты. На информационной войне как на войне: “Чего стесняться? — Даешь голословную клевету!”. Хотя уже тогда, в 2000–м, за спиной у Текебаева были десять лет политической жизни, два срока активной депутатской деятельности, масса законодательных инициатив (по количеству и значимости внесенных за 15 лет законопроектов Текебаев занимает первое место среди всех существовавших нардепов). И при этом — изощренные политтехнологи не могли привести ни одного примера, когда бы законопроекты, предложения или голосования Текебаева были направлены на ущемление прав той или иной социальной этнической группы.
    На юге страны, для одной четверти населения, состоящей из представителей узбекской национальности, пропагандистская клевета на Текебаева носила совсем нецивилизованные и даже провокационные, опасные для межэтнического мира в стране формы. В каждый узбекский двор через забор закидывали листовки, которые пугали узбеков махровым национализмом Текебаева, якобы обещавшего, придя к власти, всех их лишить земель и депортировать из страны. К сожалению, и такое топорное оружие пропаганды достигало своих целей. Принцип “Чем чудовищнее ложь, тем охотнее в нее верят” себя оправдывал.
    Кто в действительности был жертвой национализма?
    Пример с Текебаевым наглядно показывает, как псевдополитобозреватели могут создавать политику имидж, прямо противоречащий фактам и объективной действительности, используя известный фактор массового сознания, который можно условно обозначить тезисом–аксиомой “человека встречают по одежке”. В данном случае “одежкой” выступало южное происхождение и южный же акцент Текебаева. Только один этот внешний штрих позволил ему, каким бы парадоксом это ни казалось, самому стать объектом политико–националистической дискриминации на президентских выборах 2000 года. То есть в то время, как его обвиняли в национализме, фактически наоборот он, Омурбек Текебаев, стал жертвой электорального национализма.
    Все остальные кандидаты в президенты были северянами. Для некоторых наших соотечественников, к сожалению, понятие южанин идентично “лицу кавказской национальности” для жителей России. И, что греха таить, в том числе и для многих кыргызов северного происхождения.
    Теперь посмотрим, что могли бы писать журналисты и политобозреватели, если бы их целью был непредвзятый и неангажированный анализ, а источником такого анализа — факты и объективная действительность.
    Автор официального статуса русского языка — «националист»?
    Факт N№ 1. Кто–нибудь, когда–нибудь акцентировал внимание на том, что не русскоязычные, не бишкекские и не чуйские депутаты были инициаторами придания русскому языку статуса официального, а не кто иной, как Омурбек Текебаев? Именно он был главным инициатором и разработчиком Закона “Об официальном языке в Кыргызской Республике”, поддержанного большинством депутатов в мае 2000 года. Однако все лавры за придание русскому языку высокого официального статуса были присвоены Акаевым, лишь подписавшим законопроект после принятия его парламентом, благодаря чему стал особым другом России и русского народа. За данный закон неоднократно выражал огромную благодарность парламенту и президенту Кыргызстана Владимир Путин. При этом автор этого закона был голословно объявлен ярым врагом русскоязычных граждан (!).
    Разработчик закона Текебаев обеспечил политические, социальные и экономические права всех тех граждан Кыргызстана, которые не владеют государственным, а владеют официальным (русским) языком. Статус официального фактически приравнял русский язык к государственному. На московских телеканалах приходится нередко слышать ошибочное утверждение, что Кыргызстан является единственной страной, кроме России, где русский язык, наряду с языком титульной нации, имеет статус государственного. Однако ошибка комментаторов скорее формальная, фактически она не столь велика. Официальному языку в Кыргызстане с подачи Текебаева дано право оперировать в сфере государственного управления, законодательства, судопроизводства и во всех иных сферах общественной жизни. Он по сути дублирует государственный во всем. Гражданин может написать заявление в любые госорганы на русском языке. Он может вести все взаимоотношения с государством, будь то финансовый отчет в налоговую, запрос или заявление в любую инстанцию, на русском. Причем и ответ ему обязаны дать именно на русском. В суде, даже если процесс ведется на кыргызском, он может говорить на русском, и суд обязан обеспечить его переводчиком. Статьи данного закона гласят, что официальный язык находится под защитой государства, и препятствие его употреблению влечет ответственность. Русский язык является обязательным учебным предметом в школах и вузах, ему обеспечено право, наряду с государственным, быть языком ведения документации: финансовой, технической, статистической. Все нормативные акты, отчеты, постановления правительства и других госорганов должны дублироваться на русском языке.
    Пока Текебаев все это придумывал в Кыргызстане, в славянской Украине запрещали петь в общественных местах и ресторанах русские песни, было высочайшими постановлениями и законодательными актами велено все мероприятия проводить исключительно на украинском. Русский язык там исключали из школьных программ, а уж о государственных документах на русском не приходилось даже мечтать. Ну а то, какой дискриминации подвергался “великий и могучий” язык Толстого и Пушкина в прибалтийских странах, в Грузии и др. постсоветских государствах, известно всем. Наверное, рассказ о том, что кыргыза, инициировавшего в своей стране такую законодательную защиту русскоязычных, в Кыргызстане считают националистом, граждане тех стран восприняли бы как анекдот.
    То, что о человеке надо судить не “по одежке” — говору, акценту, а по делам, все вроде бы знают, но… где–то там, глубоко подсознательно в человеке сидит животный ген, питающий шовинистические предубеждения.
    Кто такие «друзья народа»?
    Факт N№ 2. В начале 2003–го в нашей стране был принят Закон о внесении изменений в Налоговый кодекс, согласно которому крупные сельскохозяйственные предприятия облагались налогом на добавленную стоимость (НДС). Против данного закона, внесенного на рассмотрение парламента правительством, выступил тогда принципиально только один депутат — председатель социалистической партии “Ата–Мекен” Омурбек Текебаев. Почему мы высвечиваем этот факт, который вроде бы далек от национального вопроса? Потому что он вроде бы далек, а на самом деле очень даже близок.
    Известно, что коллективный способ ведения сельского хозяйства сохранился широко только в Чуйской области. Это было обусловлено тем, что в 90–е годы, с обретением Кыргызстаном независимости, молодежь и люди среднего возраста некоренной национальной принадлежности, проживавшие в селах Чуйской долины, в большом количестве эмигрировали в Германию, Россию, Израиль и другие страны. Здесь остались в основном пожилые представители русскоязычных семей, которые были не в состоянии обрабатывать несколько гектаров земли. И поэтому в Чуйской области сохранились коллективные хозяйства, которые меняли название “колхоз” на акционерные общества, кооперативы, СКХ. И введение НДС на продукцию данных хозяйств особенно больно било по русскоязычным старикам — членам данных “новых колхозов”. На закате жизни старики оставались голодными, теряя то немногое, что имели: прибыль в виде лука, муки, картошки. А тем, кто помоложе, не оставалось ничего другого, кроме как, собрав манатки, искать поиска пропитания на этнической родине.
    Кыргызов, тем более кыргызов–южан, этот закон, против которого выступал Текебаев, особо не тревожил. В южных областях на одну семью в среднем приходится полгектара земли. Семьи в тех краях большие, и десять, двадцать человек обрабатывают свои наделы вручную. Поэтому там распространено единоличное хозяйство, а не сельхозкооперативы. Всем известно, что ввиду отсутствия больших крестьянских хозяйств и мизерности земельных наделов, именно южане составляют подавляющий процент безработных, трудовых мигрантов и подрабатывающих в столице и Чуйской долине в качестве наемных чернорабочих, в том числе и в тех крестьянских хозяйствах, о которых идет речь.
    На юге коллективное хозяйство более или менее было сохранено в узбекских селениях. Получилось так, что они были склонны вести коллективное хозяйство, потому что это были густонаселенные селения, а земельные доли у них были еще меньше, чем у кыргызов: по нескольку соток, которые было невыгодно делить и обрабатывать индивидуально. При общем пользовании арыком, дорогами наименьшие потери и наибольшая эффективность достигались при коллективной обработке земли. Таким образом, как ни странно, в Кыргызстане в кооперативном сельском хозяйстве работают в большинстве некыргызы — русские, узбеки, дунгане и представители других национальностей. Именно их интересы пострадали с принятием данного закона, ликвидировавшего налоговые послабления крестьянским хозяйствам.
    Когда депутаты рассматривали этот закон, к ним поступали телеграммы и обращения, подписанные председателями коллективных хозяйств, в основном узбеками и русскими. Они обращались к нардепам с мольбой не принимать такой вид налога, который разрушит, раздробит кооперативные объединения крестьян, и без того еле–еле стоящие на ногах. На словах президент и правительство заявили, что взяли курс к укрупнению, объявили о поддержке кооперативного движения. Дескать, надо поддержать объединение мелких крестьян в крупные хозяйства, дабы те могли эффективнее вести сельхозработы. Но на деле сознательное и намеренное введение этого налога подрубило этот процесс под корень, и через год количество мелких крестьянских хозяйств увеличилось на 38 тысяч. Это один из примеров распространенной при Акаеве системы управления государством, когда декларируется одно, а делается прямо противоположное.
    Руководители крупных крестьянских хозяйств сегодня говорят о нескольких миллионах сомов ежегодных (в 2003 и 2004 гг.) убытков после принятия этих поправок в Налоговый кодекс. О том, что те поправки фактически разрушили крупные крестьянские хозяйства. Аграрный сектор экономики постепенно разваливается, никто не хочет работать на земле.
    Этот закон по сути был преступлением против крестьян. И против этого преступления выступал тогда в депутатском корпусе только Омурбек Текебаев.
    Пытаясь убедить коллег, он сказал, что этот закон будет работать именно против жителей Чуйской долины и узбекского населения южных областей, что нацменьшинства будут чувствовать себя менее защищенными, экономически уязвимыми, что это усилит миграционный отток. Но, к сожалению, чуйские депутаты, славяне и узбеки пренебрегли этим и предательски в отношении своих избирателей проголосовали за данный законопроект, усиленно лоббируемый президентом и правительством. Личные отношения с властью почти каждый из проголосовавших тогда “за” депутатов ставил выше интересов своих избирателей. Любопытен следующий факт. Когда в палате рассматривались эти изменения в Налоговый кодекс, представитель узбекского этноса, к тому же председатель Комитета по аграрной политике, нашел способ обмануть собственную совесть. Чтобы не брать на душу грех участия в принятии этого закона, он лег в больницу: не мог отказать своему другу Танаеву, с которым работал еще в комсомоле, и одновременно не мог голосовать против своих избирателей (как потом им в глаза смотреть?). А все письма, телеграммы протеста узбекских сельскохозяйственных кооперативов передал Текебаеву, чтобы тот на всю катушку сражался против.
    Против закона было трудовое крестьянство, тысячи членов коллективных сельхозпредприятий, и интересы огромной массы этих людей, в основном русских и узбеков, выражал один депутат. В списке результатов поименного голосования только два обозначения “против”. У лидера социалистической партии “Ата–Мекен” Омурбека Текебаева и его партийного зама Дуйшена Чотонова.
    Таким образом, факт N№ 2 — еще один конкретный пример отстаивания “националистом” Текебаевым интересов прежде всего представителей некоренных этнических групп Кыргызстана.
    …друзья большого города?
    Факт N№ 3. Введение налога на недвижимость в том же 2003 году. И здесь “против” только те же двое. Социалисты Текебаев и Чотонов.
    Что такое налог на недвижимость? Это ежегодная плата от стоимости недвижимости, которую предполагается ввести сначала в городах Бишкек и Ош, а затем по всей территории Кыргызской Республики. Чем дороже земельный участок и недвижимость, тем выше налог. Сегодня в центре города одна сотка земли стоит не менее 10 тысяч долларов. Доходит и до двадцати. А кто живет в центре? Исторически так сложилось, что это русскоговорящая часть населения, сформированная коренными столичными жителями, в значительной части — заводскими рабочими советского времени. А кольцо вокруг города кыргызскоязычное — образовано переселенцами из регионов. Таким образом, домик 1950 года постройки в восемь соток земельного участка в центре или вокруг него может потянуть на все 100 тысяч долларов. Большая сумма, с которой будут большие налоги. А там, возможно, живет бабушка, когда–то приехавшая в Бишкек девочкой в ситцевом платьице. Или старик–работяга, бывший стахановец, с лихвой отпахавший на благо Страны Советов. И сегодня русскоговорящие рыночники говорят, что такова жестокая реальность рыночной экономики. Дескать, бабушка (дедушка), не можешь платить налоги, продай дом, купи однокомнатную квартиру на окраине города или в селе и доживай свой век. Продай тому, кто в состоянии платить налоги, то есть богатому человеку. Вот такая жестокая реальность. Но такая идеология не принимается старушкой. Старушка бы сказала этому рыночнику, русскоговорящему либералу, что она именно здесь, именно в этом доме, где прошла вся ее жизнь, ждет смерти. Она бы рассказала ему, как семнадцатилетней комсомолкой приехала в Киргизию в ситцевом платьице, как работала на строительстве завода, встретила хорошего парня, украинца, немца или татарина, они поженились, построили дом, в котором родили и вырастили своих детей. В котором похоронили своих родителей. Потом дети выросли и разъехались кто куда, подальше от экономических трудностей — молодых не удержишь, их такая жизнь не устраивает. Для нее этот дом — история, память о счастливых днях, которые безвозвратно ушли, целая жизнь, от которой одни воспоминания. И одно утешение — только эти родные стены…
    В данном налогово–национальном вопросе ситуация идентична предыдущей. Опять же исторически так сложилось, что на юге в городских и райцентрах, где земельные участки подороже, живут узбеки. Там даже хижина может сравняться в цене с дворцом на окраинах. Соответственно — большие налоги, платить их у пенсионеров денег нет. Им бы скопить на погребение, похороны, достойный уход из этой жизни. Старики свои небольшие сбережения в надежде на дивиденды вложили в какую–нибудь “Рентон Групп”, а они там и канули. А сегодняшнее правительство рыночников хочет, чтобы они платили эти огромные налоги.
    Депутатов (за исключением атамекеновцев) не волновали бабушкины сантименты и дедушкин дырявый карман — они просто послушно проголосовали за установку правительства. В том числе русскоязычные депутаты. И только “националист”, последовательный социалист Текебаев, всегда был противником коммунальной политики правительства, искусственно коммерциализирующей жизнь горожан, поднимая тарифы на коммунальные услуги, тепло, свет, газ. Что, кстати, тоже бьет в первую очередь по русскоговорящей части населения городов, живущей в высотных домах.
    …и большие друзья России?
    И, наконец, факт N№ 4. Такой же неизвестный, как и предыдущие.
    В период недавних парламентских выборов только ленивый кандидат не говорил о двойном гражданстве Кыргызстана и России как приоритетном пункте своей предвыборной платформы. Но особенно отличилась Бермет Акаева, включившая этот закон в договорное соглашение со своими избирателями. Что–то вроде фирменного знака, хоть авторские права на пиар–изобретение регистрируй. Между тем сама инициатива закона была форменным плагиатом.
    Потому что еще в июне 2001 года главным инициатором внесения изменений в Конституцию об институте двойного гражданства между Российской Федерацией и Кыргызстаном был опять же наш пресловутый “националист” Омурбек Текебаев. Законопроект тогда был поддержан почти 80 депутатами. Он был вынесен в Жогорку Кенеш и отправлен на заключение Конституционного суда. Но там завис в невесомости. А из “Белого дома” Жогорку Кенешу дали недвусмысленно понять, что закон слишком важный и хороший, да внесен не тем депутатом. Во–первых, оппозиционером, во–вторых, конкурентом Акаева на прошедших выборах, в–третьих, тем самым, которого “наши же” пиарщики застолбили как националиста. К тому же закон этот такого уровня, что инициирован должен быть главным радетелем российско–кыргызской дружбы на века Аскаром Акаевичем. В качестве его предвыборной фишки 2005 года. Или фишки его дочери Бермет и ее партии “Алга, Кыргызстан!”.
    Так великий интернационалист и большой друг России Акаев из–за обыкновенной политической ревности приостановил кардинальное изменение отношений с Россией и облегчение жизни сотен тысяч кыргызстанцев. Как русских, желающих выехать туда, так и кыргызов, находящихся в России в поисках пропитания. “Белый дом” дошел тогда до того, что заставлял депутатов отказаться от подписи под законопроектом — администрация президента работала с каждым индивидуально. В результате часть нардепов отказалась, по поводу чего был даже небольшой скандал, и Конституционный суд под тем или иным предлогом не стал рассматривать данную инициативу. Между тем поправка могла быть принята уже в сентябре 2001 года, и сегодня закон мог работать, принося реальные облегчения сотням тысяч людей.
    Так кто же все–таки больший друг России, тот, кто там учился, жил десятилетиями в Санкт–Петербурге и говорит на русском без акцента? Или политик, который только тем и виноват, что южный акцент его речи не дает кому–то замечать тех явных фактов, что он является патриотом и искренним защитником интересов граждан независимо от их национальности?
    И, наконец, кто действительные революционеры?
    Сегодня Омурбек Текебаев — нравится это кому–то или нет — один их первых лиц в государстве, председатель кыргызского парламента. И еще — один из главных инициаторов и проводник неотложных конституционных реформ в стране, председатель Конституционного совещания. Считает, что революция не в том, чтобы скинуть Акаева, а все остальное оставить как есть. Не в том, чтобы сменить таблички в “Белом доме”, а в том, чтобы законодательно изменить политическую надстройку страны так, чтобы навсегда уйти из авторитаризма в подлинное народовластие.
    За свою жизнь Текебаеву не раз приходилось писать Конституцию. Он был членом трех Конституционных совещаний. В последнем, 2002–м, был заместителем, но, главное, инициатором, что тоже знают далеко не все. Акаев знает. Как во время политического кризиса Текебаев потребовал от него немедленного созыва Конституционного совещания с полноценным участием оппозиции для подлинно демократических конституционных реформ в стране. Акаев тогда пошел на попятную, согласился, но после ему удалось обмануть и инициатора, и других членов Конституционного совещания. И штаб по наблюдению за референдумом, который возглавил Омурбек Текебаев, первым заявил о массовых фальсификациях народного волеизъявления.
    Сегодня Акаева уже нет, но законы, питающие диктаторский режим, живы. И Текебаев со своими инициативами по демонтажу авторитаризма, как и прежде, раздражает тех, кто предпочитает, чтоб власть президента в стране была неограниченной и бесконтрольной. Но все должны понять одно: революция в стране будет совершена по–настоящему только после действительно демократической реформы Конституции. Ведь революция — это смена строя, эпохи, а не смена олигархических семей.
    Бек Султанов.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/10215/