Камран ширдель продолжает и выигрывает

    В Иране завершился Шестой фестиваль документального кино. В этом году впервые был организован международный конкурс, в котором на втором месте оказался фильм «Ала качуу» («Умыкание невесты») — проект канадского чеха Питера Лома, созданный при поддержке Фонда «Сорос — Кыргызстан».
    Престиж любого нового кинофестиваля в первую очередь определяется личностью директора, и в этом смысле уникальному форуму, который проводится на иранском острове Киш в Персидском заливе, повезло. Его основал и возглавляет Камран Ширдель — режиссер с мировым именем, в начале 60–х получивший образование в Риме, впитавший лучшие традиции любимой им школы неореализма. Человек мира Ширдель, свободно владеющий тремя европейскими языками — итальянским, французским и английским, был и остается патриотом прекрасной и цельной культуры Ирана.
    Сюрприз Ширделя
    Маршрут Бишкек — Алматы — Ташкент — Тегеран был благополучно преодолен, перед выходом из лайнера выполняю обязательное требование к иностранке — повязываю голову платком и плавно вливаюсь в многолюдное течение аэропорта Мехрабад. Знаю, что встретить меня должна некая мисс Гидигат. Но как же я была изумлена, увидев русскую женщину с двумя симпатичными букетами в руках.
    — Второй для француженки, она скоро подлетит, — сказала Анна Александровна, коренная тегеранка с русскими корнями.
    Рейс из Парижа доставил легендарную в фестивальных кругах планеты мадам Сюзетт Гленадель, семнадцать лет руководившую фестивалем этнографических и документальных фильмов “Cinema du Reel” в Центре Помпиду столицы Франции. Ширдель считает ее своим учителем. Лично знакомы с ней и многие кыргызские кинематографисты: несколько лет назад Гленадель побывала в Бишкеке.
    Анна–ханум усаживает нас в свою видавшие виды машину, и мы отправляемся на ночлег в отель: “На Киш полетим ранним утром”, — говорит наша сопровождающая.
    Вечерний Тегеран необыкновенно хорош, немного прохладно и очень светло благодаря несметным огням неоновой рекламы и подсветки.
    Огромная строительная площадка
    Киш — это остров, омываемый бирюзовыми волнами Персидского залива, которые приносят и оставляют кораллы на его пляжах. 18 километров отделяют Киш от материкового Ирана. Остров невелик: протяженность 90 километров по береговой линии, 15 километров в длину и 7 в ширину. Население составляло 30000 человек в 2004 году. Островитяне говорят на двух языках — фарси и арабском: буквально в двадцати минутах лета расположен эмиратский Дубай. Соответственно все платежи ведутся в двух валютах — иранских риалах и дирхамах ОАЭ.
    — Отдых на Кише в Иране считается дорогим удовольствием, — сказала Анна.
    Горные хребты под крылом самолета сменились сияющей бирюзой залива, а потом появился остров!
    Киш — это первая свободная экономическая зона Исламской Республики Иран, и потому, если у вас прямой билет, для въезда на него виза не требуется.
    На Кише множество достопримечательностей, но меня больше всего поразило количество строящихся объектов — этакая огромная строительная площадка. Представляю, какое великолепие можно будет увидеть в будущем году…
    Италоговорящее жюри
    Кроме Сюзетт Гленадель и меня, жюри включало еще трех киноведов: иранца Масуда Охади, итальянца Паоло Минуто, швейцарца Роберта Рихтера. К сожалению, известному иранскому режиссеру Насеру Тахваи пришлось уехать раньше времени.
    Камран Ширдель приготовил для нас великолепно оборудованный офис, установив домашний кинотеатр, чтобы мы смогли увидеть все самые тонкие нюансы тридцати четырех конкурсных картин. Италоговорящее большинство жюри и директор фестиваля порой забывали про международный статус английского и переходили на итальянский. Но недоуменная укоризна в моих глазах возвращала их на землю, и дискуссия продолжалась на языке туманного Альбиона.
    Дух Бахмана
    Основные события фестиваля проходили в здании Кишского университета — торжественные церемонии, просмотры фильмов, дискуссии, встречи с кинематографистами. И вот решающий день — закрытие фестиваля, которое должно подвести окончательный итог двух конкурсных программ. Жюри решило не вручать призы по четырем номинациям, в том числе Гран–при в иранском конкурсе. Первый приз здесь завоевала очень стильная, европейски выдержанная картина “Я говорю с Богом”, посвященная судьбам трех пациентов клиники для душевнобольных. Режиссер Кавех Бахрами–Мохаддам очень тонко, деликатно смог сказать о сложнейших психологических проблемах и врачей, и их подопечных.
    За полдня до финала фестиваля Кавех подошел к россиянке Майрам Юсуповой, чтобы выразить восхищение ее фильмом “Электричка” и задать несколько вопросов. И завязался интересный диалог представителей двух киношкол — советской и иранской. Они еще не знали результатов, я молча улыбалась, предвкушая предстоящий триумф обоих режиссеров.
    “Электричка” — это путешествие по нашей жизни, автор задается вопросами: кто мы и куда несемся — все вместе и поодиночке. Майрам понимает, что закадровый текст может убить подлинный документальный фильм, поэтому никогда не пользуется им. Она работает только с активным монологом каждого интересного пассажира, незаметно уводя конкретный рассказ за кадр, чтобы достичь эффекта обобщения. А потом так же незаметно вводит образ персонифицированного рассказчика в кадр, давая ему идеальную возможность максимально высказаться. Виртуозная работа Юсуповой наполнила пустые вагоны первого мирового киносюжета братьев Люмьер — “Прибытие поезда” — богатым содержанием.
    Чувствовалось, что Майрам волнуется, она понимала, что кыргызстанская картина “Умыкание невесты” — достойный соперник. Но за Гран–при картине “Электричка” жюри проголосовало единогласно. Дело в том, что Питер Лом, перемонтировав свое “Умыкание невесты”, явно сместил все смысловые акценты. Финал первой версии, которую я видела в прошлом году, оставался открытым, украденной девушке, да и зрителям приходилось только гадать, как теперь сложится ее судьба. Вторая версия продемонстрировала чересчур счастливый конец, искусственно связав в единое целое парня и девушку, с радостью прошедшую ритуал умыкания и рассчитывающую на лад в новой семье…
    В результате наши “Невесты” остались на втором месте. Третьими в международном конкурсе оказались иранские “Летающие джентльмены”, картина очень актуальная для современного Ирана, где рок–музыка не в почете.
    Хотя участники форума покидали Киш группами, они стремились встретиться в Тегеране, чтобы продолжить обсуждение итогов фестиваля. Многим хотелось понять, почему жюри решило не присуждать целых четыре приза, и Мохаммадду Эхсани пришла в голову очень красивая версия. Дело в том, что цензура не допустила к участию картины четырех режиссеров, и именно столько номинаций жюри не рассмотрело.
    — Возможно, — спросил Эхсани, — это ответ жюри на вердикт цензуры?
    — Может быть, — ответила я. Ведь действительно, мы все помнили: к участию в фестивале не допущен новый фильм Бахмана Киаростами, который очень хвалил Камран Ширдель. Но талантливый молодой режиссер, сын великого Аббаса Киаростами, все же виртуально присутствовал на Кише: картина, получившая первый приз в иранском конкурсе — “Я говорю с Богом”, — была смонтирована именно им.
    Гульбара Толомушова, иновед.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/9781/