Первый тур выиграл “Камкор”. Ответный ход за Минфином

Распечатать

Оставить комментарий

Посмотреть комментарии

13 мая 2004

ШЕРШЕ ЛЯ ФЕМИДА

    Уже известно, что Бишкекский межрайонный суд по экономическим делам 27 апреля отказался удовлетворить заявление Министерства финансов о признании страховой компании “Камкор” банкротом. Только после того, как юристы истца получили решение на руки, ведомство решило официально проинформировать общественность об истинном экономическом положении ответчика.
    Ибо, по словам первого заместителя министра Эмирлана Торомырзаева, в чей адрес ранее был сделан ряд упреков со стороны журналистов в том, что Минфин скрывает информацию, озвучь он результаты проверки межведомственной комиссии в первые дни введения временного управления, руководство “Камкора” могло обвинить его в нарушении статьи 30 Закона “Об организации страхования в Кыргызской Республике”, запрещающей разглашать сведения о финансовом состоянии страховщиков до вердикта суда. Теперь же, после того как на прошлой неделе министерство подало апелляцию, Торомырзаев посчитал, что тайное должно стать явным.
    Надежда некоторых клиентов и работников компании–претендента на банкротство, что все их страхи и сомнения позади, не оправдывается. События говорят об обратном: все только начинается.
    По информации Минфина, “основанием для обращения в суд послужили результаты проверки, выявившие серьезные нарушения страхового законодательства, факты превышения обязательств ЗАО “Камкор” над его активами”. Договоров страхования жизни на начало года было заключено на 191,5 млн. сомов. Начиная с апреля и до конца декабря страховщик должен выплатить 66,6 млн. сомов. Из них страховая премия — сумма, подлежащая обязательному возврату вкладчикам, — насчитывает свыше 58,3 млн. сомов. А собственный капитал “Камкора”, как подсчитали ревизоры, составил 6,5 млн. сомов. Страховые резервы по накопительным видам страхования жизни — лишь 19,3 млн. сомов, в то время как их должно быть 100 процентов. Таково требование страхового законодательства. И это правильно, учитывая и социальный аспект этого вида услуги (в основном договора заключают малоимущие, пенсионеры, старики), и высокий уровень риска.
    В актах проверки отмечалось, что страховые резервы имели тенденцию к снижению. Три года назад они насчитывали 40,4 млн. сомов, а на первое января прошлого года — уже чуть более 31 миллиона. Ну а на данном этапе — еще ниже. Вся эта динамика по нисходящей дала основание проверяющим обвинить руководство закрытого акционерного общества в том, что оно страховые резервы направляло не на сбережение и приращение клиентов, а на погашение текущих обязательств за счет вновь поступивших средств. А это характерно для финансовых пирамид. Согласно законодательству, обязательства по страховнию жизни не могут быть покрыты за счет поступления по другим видам страхования.
    Главный вопрос, на который Минфин хотел бы получить ответ от руководства “Камкора” и акционеров: каким образом и за счет каких средств компания собирается расплатиться по имеющимся договорам страхования жизни? По словам Эмирлана Торомырзаева, представь кто из заинтересованных лиц аргументированный план мероприятий по оздоровлению компании, банковскую гарантию на покрытие рисков, конфликт был бы исчерпан.
    Однако пока ни один из акционеров, а почти все они серьезные бизнесмены, не взял на себя ответственность за происшедшее, а тем более обязательства по погашению задолженности перед вкладчиками. Молчит и обладатель контрольного пакета акций ЗАО “Камкор” российское страховое народное общество — ОАО “РОСНО”. Есть только одно письмо, полученное из Москвы 10 апреля, где говорится, что российский страховщик “согласен с выводами ревизионной комиссии Министерства финансов в части констатации ошибочной финансово–экономической политики руководства ЗАО СК “Камкор”… и признает, что “руководством ЗАО СК “Камкор” были допущены ошибки, повлекшие за собой, в частности, недостаточное резервирование средств по страхованию жизни, что может неблагоприятно отразиться на выполнении СК “Камкор” своих обязательств”.
    Далее в письме содержится просьба о возобновлении лицензии на осуществление страховой деятельности и об отзыве иска о банкротстве до момента разработки и предоставления “РОСНО” “плана финансового оздоровления”. Но дальше переписки пока дело не сдвинулось. Руководство страхового общества, видимо, надолго задумалось: ввязываться в судебную тяжбу либо ответить по обязательствам, а может, махнуть рукой на свою долю в кыргызской компании?
    Непонятно, какова сегодня позиция и других акционеров после победы “Камкора” в суде. Месяц назад один из них, председатель совета директоров СК “Камкор”, президент корпорации “Азамат–Ойл” Токтосун Мадияров всю ответственность за нарушения возложил на Александра Богданова. В своем послании Минфину он пишет: “Руководство компании не поставило в известность учредителей и меня, председателя совета директоров, о наличии проблем”. Он делится планами о предстоящем собрании акционеров, на котором “необходимо переизбрать руководство компании, которое займется оздоровлением финансовой ситуации в СК “Камкор…”
    Неизвестно, состоялось ли собрание, что на нем решили о возможных финансовых вливаниях, о которых писал председатель совета директоров. По всей видимости, кроме слов и обещаний, ничего не было сделано. А может быть, отстраненный от руководства СК Александр Богданов убедил коллег, что компания действовала в рамках правового поля и банкротство это надуманное. Следовательно, и никакого оздоровления не требуется?
    Гадать на этот счет не станем, доверимся логике. СК “Камкор” единственная на рынке страхования занималась страхованием жизни, другие страховщики почему–то не решились на этот вид услуги. Господин Богданов, страхуя жизни стариков и пенсионеров, говорил об этой операции как о программе социальной помощи самым обездоленным. И действительно сотни его клиентов благодарны за существенную помощь, которую они получали все эти годы. А прибавка к пенсии была солидной: вначале договора по страхованию жизни заключались на условии выплаты свыше 40 процентов годовых, потом процентные ставки снижались, оставаясь все же достаточно привлекательными. В ноябре прошлого года они равнялись примерно 20 процентам.
    Вопрос не в том, что страхование жизни с выплатой процентов — это та же банковская операция по размещению депозитов. Вопрос в другом: под обещания каких процентов аккумулировались в руках страховщика деньги населения и куда они размещались? И хотя сотрудники “Камкора” обижаются, когда их сравнивают с Renton group, но что касается высоких процентов — ситуация аналогичная. Там тоже давали старикам хорошие дивиденды. Кстати, среди акционеров “Камкора” значится финансовая компания “Сенти”, глава которой совсем недавно вещала с телеэкрана, что ей изначально было известно о печальной участи вкладчиков Renton group, клюнувших на высокие проценты. Дескать, такого финала и следовало ожидать. Какой комментарий знаток финансового рынка госпожа Симонова может дать относительно “Камкора”?
    Не только ей, но и другим коллегам Богданова было известно наверняка, что доходность государственных ценных бумаг, куда обычно вкладывают свои капиталы страховые компании, значительно ниже обещанных процентов. Если разместить их на депозиты в коммерческие банки, все равно не покрыть обязательств. Так куда и на что шли средства пенсионеров — клиентов “Камкора”? Филантропическим заявлениям Богданова, что все это делалось из одной только любви и жалости к нашим старикам, о которых забыло государство, не верю. Нечто подобное, насколько помню, в свое время говорили и сбежавшие менеджеры Renton group. Александру Васильевичу, если только доброта и милосердие им двигали, самое место в монастыре, а не в лидерах страхового рынка республики, где и пятнадцати компаниям тесно.
    Он, в первую очередь, деловой человек. И, занимаясь страхованием жизни под такие большие проценты, думал не о разорении, а об умножении богатства.
    Так куда же могли идти деньги страхователей, насчитывающих семь тысяч человек, коль их, денег, совсем мало на банковском счету компании, незначительное количество вложено в ценные бумаги? И в резервном фонде негусто. Может, их использовали в качестве кредитов для нужных людей, как это было, например, в почившем в бозе банке “Инсан”? На этот вопрос руководители Минфина постеснялись ответить, хотя, вероятно, такие мысли посещали не только меня.
    Иначе откуда такое сильное давление на молодых сотрудников небанковского надзора, которых буквально заставляли забрать заявление о банкротстве и вернуть лицензию “Камкору”, открыть банковские счета? В то же время ни депутаты, ни высокопоставленные чиновники правительства из числа защитников СК на предложение разделить ответственность в случае, если повторится ситуация с Renton group, не соглашаются. Всех пугает перспектива остаться один на один с толпой обманутых стариков.
    Минфин, пока картина не прояснилась ни с акционерами, ни с “РОСНО”, ни с судом, стоит на своем, несмотря на сильнейшее давление. По признанию одного правительственного чиновника, никто даже не подозревал, какие мощные скрытые силы стоят за скромной фигурой Александра Богданова. Не исключено, что это те самые силы, которые сейчас пытаются всеми способами вытащить свои деньги, зависшие в компании.
    Не секрет, что при банкротстве, несмотря на введение спецадминистрирования, богатые и влиятельные лица свои капиталы вытаскивали из банков, а вот старики без связей и родственников вынуждены годами обивать пороги судов, ругаться в очередях, умирать от горя. Дабы такое не повторилось, Эмирлан Торомырзаев считает, что минфиновцы не должны расслабляться, несмотря на угрозы, шантаж, обязаны отстаивать свои позиции.
    Но при любом исходе дела — выиграет или проиграет суд Минфин — его сотрудники будут крайними. Их станут склонять, ругать, подозревать, сделают стрелочниками. Выход из сложившегося положения, чтобы и овцы были целы, и волки сыты, Минфину видится в одном — в оздоровлении “Камкора”. А для этого необходимо, чтобы акционеры внесли на покрытие обязательств 160 млн. сомов. Кто раскошелится первым?
    Лариса Ли.