Феликс Кулов: Главное — я не сломался! Лидер оппозиции отвечает на вопросы слушателей радио “Азаттык”

    Корреспондент радио “Азаттык” Жаркын Темирбаева (Суран кызы) взяла интервью у известного лидера оппозиции Феликса Кулова, находящегося в тюремном заключении. Вопросы Ф. Кулову задавали радиослушатели “Азаттыка”.
    Чынара БАКАСОВА (жительница Бишкека):
    — Уважаемый Феликс Шаршенбаевич! Поздравляю Вас с Новым годом! Желаю Вам крепкого здоровья. У меня к Вам следующий вопрос: когда Вы были мэром города Бишкек, по Вашему поручению на новостройке “Арча–Бешик” снесено несколько домов, которые были возведены с большим трудом. Тогда этот вопрос Вы решали как государственный чиновник. По моему мнению, бесчеловечно. Как Вы оцениваете свое решение спустя столько лет?
    — Я в любой ситуации, прежде всего, исхожу из закона. Конкретно, это решение выселить людей и снести их дома было правильное. Чынара, которая задала мне вопрос, немного ошибается, ей неверно рассказали.
    Во–первых, снос домов проводился по решению прокуратуры. Во–вторых, неоднократно были предписания для людей — не строить дома. К сожалению, будучи официально уведомлены о недопустимости таких действий, некоторые граждане продолжали строительство. У некоторых из них были возведены стены.
    Почему такое решение было вынесено прокуратурой? Прежде всего эти люди самовольно заняли участок, без разрешения. В то время как на очереди стоят тысячи людей, эти люди пришли и самовольно заняли место, где проведен газопровод. На этом месте нельзя строить дома. Это недопустимо по соображениям безопасности. А если через несколько лет, не дай Бог, взорвется газопровод?! А как газопровод ремонтировать?
    Вот об этом надо тоже думать. На некоторых участках, также самовольно занятых застройщиками, планировалось построить дороги, предусматривалось строительство детского сада, клуба и других общественных культурных зданий. Как можно было допустить при этих обстоятельствах самовольный захват земли? Также, как мне доложили, большая часть “захватчиков” не имела планов жить в этих домах, а планировали сбыть эти участки уже по спекулятивным ценам. При принятии решения, по предписанию органов прокуратуры, эти граждане неоднократно вызывались в соответствующие органы и уведомлялись о незаконности их действий. И поэтому говорить о том, что я выселил кого–то, нарушил чьи–то права, неправда.
    Со своей стороны, я скажу так: в тот короткий период, когда я был мэром Бишкека, было построено 120 тыс. кв. метров жилья. Вы можете посмотреть цифры. До меня всего за предыдущие несколько лет было построено 19 тыс. кв. метров жилья. Когда я пришел, мы построили 120 тыс. Это не считая частных домов. Это только многоэтажное жилье. Вот из этого надо исходить.
    Второй момент, на который я хотел обратить внимание. Когда я стал мэром, мэрия впервые ввела временную прописку. Люди не могли ни голосовать на выборах, ни зарегистрироваться в больнице. При мне это было сделано впервые. Если официальная статистика в городе Бишкек насчитывала полмиллиона человек, то при мне за счет регистрации население составило до 800 тыс. человек. Это были люди, которые приехали издалека, и мы их всех поставили на учет.
    Следующим шагом, который я пытался сделать как мэр города, это оставить базары и уличную торговлю до тех пор, пока не возобновится нормальное производство. Вы видели, что в городе было очень много торговых точек, базаров. Я не стал убирать базары, как после меня убирали. Это, может быть, правильное решение, я не берусь это обсуждать. Я говорю о своих действиях. Мои действия и мое мнение были таковы: сначала создадим нормальные условия, пускай заработают заводы, потом потихонечку будем убирать. Я не выгонял с улицы людей. Я просто предоставлял новые места. Например, нам говорили, что на “Моссовете” необходимо поломать или убрать торговые участки. Я сказал, что давайте сначала рядом базар построим, а потом переведем. Рядом начали строить частный базар, и мы добились того, чтобы люди постепенно перебрались на это место. Также мы решали и на других местах. Поэтому, если кто–то пытается винить меня в том, что я пытался делать или делал что–то против народа, я думаю, мягко говоря, это провокация.
    Толекан ИСМАИЛОВА (лидер НПО “Гражданское общество против коррупции”):
    — Здравствуйте, Феликс Шаршенбаевич. Радио “Азаттык” дает хорошую возможность общаться с Вами. Сейчас мы все озабочены одной проблемой. Возможны ли вообще справедливые выборы в Кыргызстане или нет? Что необходимо для этого сделать?
    — Я думаю, что Толекан задала вопрос, который требует очень большого ответа. Вообще для политика очень трудно отвечать кратко! Но я постараюсь это сделать даже при тех условиях, в которых нахожусь. Я считаю, что прежде всего должны быть по–настоящему независимыми Центральная избирательная комиссия и все местные избирательные комиссии. Поэтому я бы предложил такой вариант, чтобы Центризбирком полностью избирался нашим Жогорку Кенешем. Следующим пунктом я бы предложил, чтобы каждый год происходила ротация председателя Центризбиркома, потому что мы понимаем, что наш Сулайман Иманбаевич и орден получил из рук нашего уважаемого президента, и другие награды получает. И, конечно, вы сами понимаете, что хочет он этого или не хочет, Сулайман Иманбаевич вынужден каким–то образом считаться с мнением президента, несмотря на то, что старается действовать по закону. И поэтому я думаю, что все–таки эта независимость должна быть обеспечена прежде всего со стороны Жогорку Кенеша. Особенно в том плане, чтобы вопросы материального, технического обеспечения решались отдельной статьей бюджета, так же, как для Верховного и Конституционного судов. Что касается вопроса избрания в Центризбирком, я думаю, что если бы политическим партиям дали возможность избирать или создавать определенную комиссию, где они имели бы возможность высказать свое мнение по разным кандидатурам, то тогда по–настоящему было бы задействовано гражданское общество и учитывались бы разные мнения при назначении важных государственных лиц. Кстати, этот же принцип применим к судьям и всем категориям лиц, назначаемым Жогорку Кенешем или имеющим важный государственный статус, например, к членам правления Национального банка. Если бы такая категория лиц проходила через сито общественного мнения и если бы прислушивались к данному общественному мнению, тогда у них было бы больше независимости. Кстати, подобные предложения уже вносились неоднократно на имя администрации президента и нашего правительства.
    Майрамбек ОСМОНОВ (композитор и певец):
    — Феликс Шаршенбаевич, каждый человек может иметь свое мнение по Вашему делу. Можете ли Вы сказать перед Богом: я — чист, меня обвинили несправедливо и я нахожусь в тюрьме несправедливо. Вы можете ответить на этот вопрос?
    — Майрамбек, я бы ответил на этот вопрос так: самый страшный суд — это суд перед Богом. Если бы Бог меня услышал, я бы просил, чтобы он меня сам судил. И тогда все было бы ясно. С другой стороны, есть еще собственная совесть. Поэтому в ответ на Ваш вопрос перед собственной совестью и перед народом я могу сказать, что я чист. Вы понимаете, в чем дело, все юридические стороны? Ведь меня не признали виновным. Все международные правозащитные организации с юридической стороны очень тщательно изучали мое дело. На судебных заседаниях присутствовали многие представители общественности. Причем приходили многие люди, которым я не нравлюсь в чем–то, они тоже сидели на суде, хотели выяснить: виноват я или не виноват. Один из таких людей после суда мне прямо сказал: “Я думал, что Вы виновны, я убедился, что против Вас ведется политическое дело”. Этот человек после суда изменил обо мне свое мнение. То, что сейчас пытаются меня сделать виновным в глазах людей, рано или поздно раскроется и станет известно. Кыргыз элинде жакшы макал бар: “Ак ийилет, бирок сынбайт”. Отсюда можно сделать выводы.
    Асанбек Иманбаев (поэт и журналист):
    — Феликс, я очень переживаю из–за того, что ты находишься в тюрьме. Я страдаю, как если бы мое сердце вместе с тобой находилось в заключении. Я обрадовался, услышав, что твоя кандидатура будет выставляться на президентских выборах. Я верю во всенародную поддержку твоей кандидатуры. Твое мнение об этом.
    — Асанбек, я хотел бы Вас поблагодарить за Вашу поддержку и поздравить с Новым годом. Я хочу сказать, что, кто выдвигает меня в президенты, тот думает, что я могу стать президентом. Но ведь не это главное. Я хочу, чтобы этот момент все правильно понимали: стать президентом для меня — не самоцель! Находясь на любой должности, я старался изо всех сил внести свой вклад в укрепление нашего государства и процветания народа Кыргызстана. Когда люди говорят, что я будущий президент или еще что–то, это знает только Бог, никто больше не знает об этом. Даже находясь здесь, в тюрьме, я пытаюсь своими статьями принести какую–то пользу будущему Кыргызстана. И я пытаюсь это сделать. Я думаю, что если каждый из нас будет стремиться, работая на будущее своего народа, не думая о каких–то личных амбициях или о славе, всяких наградах, тогда мы сможем говорить о том, что мы состоялись как единая нация.
    К сожалению, сегодня даже здесь, в местах заключения, первый вопрос: “Ты откуда будешь?” Это означает, что нация еще не состоялась. Первое, что я хочу сказать как политик, и главное: если состоится нация, только тогда у этой нации будет будущее. Не будет нации — не будет единого народа, не будет тогда и будущего. Я не хочу, чтобы у каждого было одно мнение, это неправильно.
    Есть единая нация, и есть разные мнения. Это разные понятия. Самое главное, чтобы состоялась единая нация. Это вопрос номер один для любого политика. Поэтому есть гораздо более серьезные вещи, над которыми мы все должны ежедневно думать и работать, а не обязательно, кто будет президентом. Если мне доверит мой народ и изберет на должность президента, я приложу все свои силы и жизненный опыт для улучшения жизни народа и укрепления единства нашей нации.
    Сакы САДЫКОВ (корреспондент газеты “Эркин Тоо”):
    — Феликс мырза, с недавних пор начали много говорить о том, что Вы, находясь в тюрьме, думаете об участии в президентских выборах. Омурбек Текебаев сделал заявление о Вашем праве участвовать в выборах. Но народ хотел бы избрать человека, который не был судим, не был преступником. Считаете ли Вы правильным, что президентом может быть человек, который совершил преступление и осужден за это?
    — Сакы, я хотел поблагодарить Вас за хороший вопрос. Почему я воспринимаю Ваш вопрос как очень хороший вопрос? Я понимаю, в какой газете вы работаете и почему ставите такие вопросы. Я думаю, что в моей жизни я заслужил с честью носить имя своего отца. И для меня самое главное, чтобы я не опозорил свой род, свой народ. Я считаю, что я имею полное моральное право быть среди народа. Я заслужил такое право. Право помогать своему народу в течение своей жизни, какие бы высокие должности я ни занимал. Если народ доверит мне какую–то другую должность, я постараюсь оправдать это доверие. Для меня наступает такой возраст, уже 55 лет. И для меня мальчишеские дела, другие забавы, игры в политику уже не играют той роли. Я достаточно серьезную школу прошел, и мне хочется какой–то след оставить в жизни. Не знаю, сколько мне еще Бог даст прожить, но я не хочу, чтобы мои дети жили в такой стране, где будут всего бояться, жить в страхе. Ради детей, ради тех молодых ребят, которые сейчас не знают, куда идти. Сейчас многие девушки ездят за границу работать проститутками. Где–то наши начинают работать на табачной фабрике, здоровье портят. Сейчас наши женщины ездят как челноки, где–то пытаются что–то делать. Почему я должен на это спокойно смотреть? Я не имею морального права на это спокойно смотреть. Я не считаю себя виновным! У меня есть полное моральное, а главное, юридическое право участвовать в выборах! Я и дальше буду прилагать все свои усилия, чтобы народу стало хоть немного лучше, где бы я ни находился.
    Эдиль БАЙСАЛОВ (лидер Коалиции “За демократию и гражданское общество”):
    — Феликс Шаршенбаевич, мы только сегодня читали в офисе интервью Вашей дочери Жамили. Была ли у Вас возможность прочитать это интервью? Мы рады, что у Вас есть дочь, которая очень любит Вас и свою страну Кыргызстан. При анализе ситуации в нашей стране выясняется, что основным препятствием для развития демократии служат местничество и трайбализм. Что, по Вашему мнению, есть в Кыргызстане трайбализм, реален ли он или же это всего лишь социальный миф? Как можно бороться с этим явлением?
    — Я прочитал интервью моей дочери. Не скрою, мне стало очень приятно и спокойно на душе. Приятно потому, что я вижу, что ребенок взрослеет. И тем более так получилось, что я сидел в тюрьме, а она, девочка, своими силами поступила в Американский университет в Кыргызстане. Конечно, с моей фамилией в сложное для нашей семьи время было очень трудно поступить в университет. Жамиля, оказывается, выбирала, в какой поступить, и решила остановиться на Американском университете. Потом, не проучившись там и года, она с моими родными вынуждена были уехать в США. Сами понимаете, что сложности были большие. Девочка практически одна поддерживает семью. Я очень горжусь ею! Особенно тем, что моя Жамиля никаких обид не держит. Это значит, что я правильно ее воспитал. В своих письмах я передавал, внушал, что не надо обижаться на конкретных людей, эти люди, может быть, иногда и не понимают, что они делают. И самое главное, если будет злость в душе человека, обиды, мстительность — это неправильно, нужно уметь через это переступить. Я неоднократно ей говорил, что мы маленький народ. Я так объяснял: Жамиля, я хочу на своем примере показать, что мы должны не мстить, а должны, наоборот, показать свое благородство и великодушие. Может, это кому–то покажется большими, красивыми словами. Если мы так сделаем, то следующее поколение политиков не будет воевать между собой.
    Это один из принципов, как побороть трайбализм. У нас у многих в крови мстить кому–то за что–то. Это самое страшное! Это может погубить наш народ! Это ведь слишком мелко! Мы должны показать, что, что бы между нами ни произошло, это между нами лично и осталось, и мы это забыли ради того, чтобы наш народ жил нормально. Это главная мысль, которую я как политик буду всегда в жизнь претворять. Выйду я или что еще будет, все на моем примере убедятся, что моя душа чиста по отношению к моим недоброжелателям. Бог сам с ними разберется. Я так считаю. Так говорит об этом мудрость моего народа, выверенная тысячелетним опытом.
    А трайбализм — это проблема, когда народ разъединен. Прежде всего кто разъединяет народ? Это те люди, которые сейчас у власти. Они пытаются на этом играть. Это самое страшное. Какое лекарство от трайбализма? Первое: необходимы выборы по партийным спискам. Возьмем для примера нашу партию “Ар–Намыс”. В ней есть представители всех регионов. Если в нашей партии будут только чуйские, нас никто не изберет, мы не будем представлять весь народ. Не будет женщин — нас женщины не поддержат, не будет русских по национальности — нас русские не поддержат. Вот что дает нам партия — возможность формировать политику через представительство интересов всего народа.
    А сегодня что получается? Посмотрите на наш Жогорку Кенеш. Женщин там мало, каждое село выдвигает своих родичей из своей местности. Редко кто выходит не то что из другого региона, а из другого района. На своем примере я с трайбализмом не сталкивался. Например, народ Кара–Бууры меня поддержал во время парламентских выборов, хотя я сам чуйский. Мне было очень приятно, когда аксыйцы меня поддержали, когда я находился здесь, они постоянно обращения принимают, чтобы меня освободили из заключения. Это разве трайбализм? Простой народ больше стремится к объединению, друг друга поддерживает. Чтобы бороться с трайбализмом, прежде всего надо бороться с чиновниками, которые его насаждают. К сожалению, сегодня наша власть не может это сделать, потому что выгодно иметь коррумпированных чиновников, которые будут тебя поддерживать. Честные чиновники неудобны, их лучше посадить в тюрьму. Это самый простой способ.
    Кумушай ИСМАИЛОВА (жительница города Бишкек):
    — Феликс мырза, я хотела узнать, как Вы там — в тюрьме, как Ваши родные и близкие? Где они живут? Общаетесь ли Вы с ними? Поменяла ли тюрьма Ваши взгляды и отношение к простому народу?
    — Кумушай, я благодарен Вам за то, что Вы так проявляете заботу о моем состоянии, здоровье, спасибо большое. Я не знаю, Вы старше или младше меня. Я незаметно подошел к такому рубежу, что многих уже могу считать младше себя.
    С родными есть возможность только переписки, иногда приезжает кто–нибудь из Америки, мне через родственников передают письма. Я читаю, сам пишу. Другой возможности общаться с ними у меня пока нет, к сожалению. В этом плане, конечно, мне тяжеловато приходится. Что касается здоровья, то я никогда ни на что не жалуюсь. Это мой первый принцип. Я считаю, что у меня всегда все нормально.
    Что касается того, изменился я или не изменился. Конечно, на определенные вещи взгляды меняются. Меняются не на какие–то личные ситуации, а на такие глобальные вопросы, как экономика, политика и другие вопросы. Это все меняется, жизнь меняется, формируются определенные взгляды. Но что бы ни произошло, тот стержень, который во мне был, он таким же остался. Главное — я не сломался! В душе я благодарен Богу, своим родителям, а также родным и близким, соратникам, всем, кто меня поддерживает и в меня верит. Я благодарен и за то, что Вы поддерживаете меня и придаете силы для продолжения борьбы.
    Жаркын Темирбаева, радио “Азаттык”. Перевод с кыргызского, опубликовано в газете “Демократ” 22 января 2004 г.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/5855/