В поисках утраченной идеологии

    Как президент, твердо уверен, что без продуманной идеологической доктрины, без выверенной национальной стратегии, развития эффективной экономики мы не сможем выжить как единый народ, осуществиться как самостоятельное государство, стать полноправным членом мирового сообщества.
    Но стратегию развития, государственную идеологию в одиночку не разрабатывают. Они, как правило, формируются в недрах общественного сознания, генерируются совокупной мыслью политических деятелей, интеллектуалов, аналитиков, озабоченных судьбами своего народа в настоящем и будущем.
    А. Акаев.
    В студенческие годы довелось впервые услышать о древнем китайском проклятии: “Чтобы тебе пришлось жить во время великих перемен”.
    Хорошо помню промелькнувшую тогда мысль: это не про нас. Тогда, в 60–х годах прошлого столетия в великой нерушимой державе перемены могли быть только к лучшему. Мы в этом были убеждены, этим жили. Однако и 30 лет не прошло, как гражданам распавшегося СССР пришлось на собственном опыте оценить глубокий смысл древнего проклятия, сполна познать всю меру испытаний, на которые обрекают людей великие перемены.
    Все бы ничего. Можно вытерпеть, перенести тяжкую долю, испить горькую чашу до дна, кабы знать, во имя чего, ради каких целей замыслены эти великие перемены. А что если появится на свет в их результате очередной уродец или опять на полпути спохватимся, осознаем, что сбились с курса, пошли не тем путем и надо снова менять его?
    Сегодня удручают нищенский быт, зарплаты, унижающие человеческое достоинство, не обеспечивающие даже полуголодное существование и вынуждающие работников образования и здравоохранения заниматься поборами, а чиновников госструктур вымогать взятки. Угнетают полураспад экономики, разгул чиновничьего самоуправства и судебного произвола, но более всего — понимание того, что рулевые, вставшие у штурвала управления государством, сами весьма смутно представляют, каким курсом вести доверенный им корабль.
    Думать так меня заставляют вот какие обстоятельства. 11 сентября 2001 года правительственные газеты опубликовали для всенародного обсуждения проект концептуальных основ идеологической программы Кыргызстана. Ничего путного из этой затеи не получилось. Да и не могло получиться. Хотя бы в силу того, что национальная идея не высасывается из пальца, пусть даже этот палец принадлежит высоко сидящему чиновнику, и не выводится в пробирке. Она, эта идея, естественно, рождается тогда, когда все общество осознает некую очень важную для его бытия проблему или угрозу. И тогда непроизвольно объединяют усилия даже противостоящие политические силы с разными воззрениями и идеологиями.
    А недавно, чтобы хоть как–то заполнить идеологический вакуум, президент придумал затею с Советом демократической безопасности, поручив ему выработать некий Демократический кодекс. Можно предугадать, что и вынашиваемому сейчас документу и проекту, разработанному Дастаном Сарыгуловым и опубликованному в минувшую пятницу в “Общенациональной газете”, уготована участь мертворожденного дитяти. Не было еще в мировой практике прецедентов, чтобы попытки властей сформировать в тиши кабинетов концепцию развития страны, некую социальную доктрину, которая бы объединила и сплотила всех граждан на преодоление социально–экономического и духовного кризиса, принесли заметные позитивные результаты. Тем более что сами власти и не думают жить по предлагаемым ими правилам.
    
    Кому нужна государственная идеология?
    Возглавляя партии и классы,
    лидеры вовек не брали в толк,
    что идея, брошенная в массы, –
    это девка, брошенная в полк.
    И. Губерман.
    За призывами к созданию общенациональной, государственной идеологии чаще всего скрывается определенная политическая цель, стремление оправдать в глазах общества не слишком убедительные и эффективные действия властей.
    Идеология, какой бы социальный и нравственный заряд она изначально ни несла, став государственной, должна обслуживать интересы правящей верхушки данного государства. И она уже не допускает многовариантности. Все, что исходит из недр госвласти или направлено в угоду ей, — позитивное, хорошее, прогрессивное. Все, что не согласуется с ней, — негативное, плохое, реакционное.
    Далек от мысли рассматривать многоцветное прошлое сквозь призму двуцветия: черное — белое. Отчетливо вижу, как много доброго, достойного и хорошего было в той стране и в той жизни, которые мы потеряли. Но это не мешает мне видеть сегодня, что навязываемая сверху государственная брежневско–сусловская идеология работала против интересов страны и ее народа, против социализма.
    Воцарение государственной идеологии в эпоху развитого социализма привело к немыслимой растрате интеллекта, энергии, духовных сил нации, нанесло колоссальный урон духовности одним уже тем, что подавляло всякое свободо– и инакомыслие. Идеология, насаждаемая КПСС, потому и потерпела поражение, что была поставлена вне конкуренции, не подвергалась открыто ни малейшему сомнению, никакой критике. Тогда как мировой опыт подсказывает, что нормальное общественное развитие невозможно без борьбы мнений, противоборства идей, сопоставления разных мировоззренческих позиций, политических курсов. Монопольное положение губительно для всех, в том числе и для монополиста.
    Быть может, повторяю избитые истины, но говорю об этом потому, что с тревогой и огорчением пришлось наблюдать беспрецедентный разгул компроматов на страницах правительственных и зависимых от правительства печатных СМИ против представителей оппозиции и идейных противников в преддверии недавнего референдума. Причем компрометация эта поощрялась “Белым домом”, а то и прямо исходила из его кабинетов. Это является показателем невысокого уровня политической культуры властей предержащих, господства принципа: для достижения целей все средства хороши.
    
    Кто у демократии в прорабах?
    Мы строим свободное демократическое общество с социально ориентированной рыночной экономикой, со строгими моральными императивами, с синтетической культурой, аккумулировавшей лучшие качества культур этносов Кыргызстана.
    А. Акаев.
    Несложно заметить, что в сегодняшнем Кыргызстане власть, быть может, имеет набор каких–то рабочих идей, однако у нее нет великой общей объединяющей идеи, нет единой значимой идеологии. Но самое главное, власть сейчас и не может ее иметь. Хочет? Несомненно! Разве не об этом говорят призывы к поиску общей идеи, создание Совета демократической безопасности и Национального совета по добросовестному управлению, разработка Демократического кодекса? Однако история не знает примеров, чтобы честная общенациональная идея и принимаемая большинством общества идеология создавались правителями, склонными к обману собственного народа и неуважительно относящимися к оппозиции.
    Обратимся к цитате, взятой в качестве эпиграфа. Особенно к постулату о строительстве свободного демократического общества со строгими моральными императивами. Полностью согласен и поддерживаю эту мысль, ибо убежден, что общество без строгих моральных устоев обречено либо на гибель, как Древняя Римская империя, либо на вечное прозябание на задворках цивилизации.
    В связи с этим, если отвлечься от высоких морально–нравственных материй, наверное, гражданин Николай Танаев имел основания подать иск в суд на нашу газету, посчитав себя незаслуженно обиженным. Но я категорически не могу согласиться с сомовым эквивалентом морального ущерба. Впрочем, это к данному разговору не имеет прямого отношения.
    Главное, газета допустила неточность и должна это признать, что, впрочем, она и сделала. Так что тут формально премьер прав. Чем он и не преминул воспользоваться.
    А теперь встречный вопрос. Как быть всем нам, когда мы видим, как подчас грешит против истины премьер–министр Н. Танаев. И как быть с моральным уроном, наносимым премьеру им самим? Ведь его авторитет в наших глазах сильно падает.
    Мне не однажды приходилось ранее уличать Николая Тимофеевича в, мягко говоря, неточностях. Могу привести еще один пример на этот счет.
    Выступая перед парламентариями с отчетом о деятельности правительства в 2002 году, премьер, в частности, отмечал: “За 2002 год внешнеторговый оборот Кыргызской Республики составил 1075 млн. долларов США и возрос на 14 процентов. При этом экспорт увеличился на 2,5, импорт — на 25,6 процента. Рост импорта произошел в основном из–за увеличения закупок оборудования по проектам Программы государственных инвестиций”.
    Что ж, давайте разбираться в структуре импорта. По данным Нацстаткома, в 2001 году объем импорта составил 467,2 млн. долларов США, а в 2002 — 587,0 млн. Для наглядности обратимся к приведенной ниже таблице объемов импорта в млн. долл.
    Несложно заметить, что машины, оборудование, механизмы и прочее из этой номенклатуры импорта составляют в общем объеме прироста 27,5 процента. При этом трудно предположить, что все ввозимое оборудование поступало только по проектам ПГИ. А вот на все и про все остальное приходится 72,5 процента роста импорта. Причем химпродуктов закуплено на 29 процентов больше.
    Зачем же главе правительства нужно было вводить депутатов в заблуждение? Чтобы заслужить их одобрение?
    Еще один этюд на темы морали. Одновременно с иском премьер–министра к газете “Моя столица” кыргызская Фемида рассматривала иск к самому Н. Танаеву. По тому же самому поводу — защита чести и достоинства. Правозащитник Турсунбек Акунов посчитал, что премьер нанес ему оскорбление и моральный урон, заявив на пресс–конференции: где появляется Акунов, там кровь и массовые беспорядки. То, что эта фраза прозвучала, невольно подтвердил корреспондент “Вечерки” (газеты, которую трудно заподозрить в симпатиях к правозащитнику и антипатиях к премьеру) в номере за 24 октября 2002 года, где дословно, со ссылкой на премьера, повторены эти слова.
    Мне довелось быть на той пресс–конференции 9 сентября. Перед ее началом журналистам показали видеокассету с фрагментами совершенного накануне покушения на секретаря Совбеза М. Аширкулова. Танаев был угнетен и этим ЧП, и начавшимся в Джалал–Абаде пешим маршем на Бишкек в связи с полугодием кровавой аксыйской трагедии. Состояние премьера понять было не трудно. Наверное, понимал его и Акунов. А потому требовал лишь публичного извинения главы правительства.
    Сейчас выскажу сугубо личное мнение, которое, скорее всего, разделяют далеко не все. Но извинись Танаев в тот момент перед Акуновым, признай свою по–человечески понятную на тот момент несдержанность в словах, он совершил бы ПОСТУПОК, проявил мужество и верность истине и справедливости. Однако, похоже, счел премьер, что не царское это дело ломать шапку перед холопом. Да и в ходе судебного разбирательства вел себя отнюдь не бузупречно с точки зрения чистой морали.
    Ну а то, что как в первом, так и во втором судебном деле прав оказался премьер–министр, свидетельствует уже об уровне и качестве морали служителей кыргызской Фемиды. Впрочем, чему же тут удивляться. Явления эти тесно взаимосвязаны. Какова власть…
    И пока бал в Кыргызстане будут править вот такие эталоны двойных стандартов, поиски объединяющей всех идеи и общегосударственной идеологии будут восприниматься гражданами как очередное политическое трюкачество.
    Вячеслав ТИМИРБАЕВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/4156/