Зона беззакония

    Что последние 20 лет в госорганах Кыргызстана порядка нет, ни для кого не секрет. Но чтобы люди в погонах, живущие лишь уставом и уважением к приказам командира, вдруг громогласно объявили о неповиновении начальству — это перебор. Однако сейчас мы имеем целую госслужбу, офицеры которой заявляют, что больше не желают мириться с самодурством начальника. Все бы ничего, если б речь шла о сугубо мирных ведомствах вроде экологического или образовательного. Но когда речь заходит о тюрьмах, исход противостояния может быть весьма серьезным

    Из-под контроля

    В первых числах ноября на имя тогда еще главы правительства Алмазбека Атамбаева был отправлен любопытный документ. Сразу треть руководства зон и колоний-поселений подписались под прошением высокому чиновнику. Да не в рутинной справке-сводке, а под воззванием остановить бардак, уже год творящийся в пенитенциарной системе.

    “Личный состав исправительных учреждений серьезно озабочен нынешним состоянием руководства уголовно-исполнительной системы КР. В результате “администрирования” председателя ГСИН генерал-майора Шейшенбека Байзакова исправительные учреждения приходят в упадок. Строения колоний ветшают, канализация, системы отопления, административные корпуса требуют капремонта. Председатель в то же время ремонтирует свою приемную и кабинеты приближенных сотрудников, устанавливает металлический забор вокруг здания ГСИН, развешивает баннеры и картинки. Расходы покрываются из средств, выделенных на ремонт исправительных учреждений из бюджета, денег, заработанных колониями”, — гласит бумага.

    Есть о чем задуматься. Помнится, заняв должность начальника ГСИН, Байзаков пообещал нещадно бороться с коррупцией в пенитенциарной системе, пресечь злоупотребления и хищения, а также навести порядок в самих зонах, где уровень беспредела сегодня зашкаливает — как со стороны криминала, так и сотрудников. Что из этого вышло?

    “Личный состав учреждений отказывается исполнять приказы Байзакова, противоречащие нормам законодательства, этических, правовых норм, негативно влияющие на жизнедеятельность уголовно-исполнительной системы. Подавляющее большинство сотрудников не видят в Байзакове руководителя, не уважают и не доверяют ему. Обстановка в учреждениях среди личного состава накалена до предела и удерживается только за счет дисциплинированности, высокого профессионализма и чувства долга персонала. Комитетом ЖК дважды принималось решение об освобождении Байзакова от должности”, — вот что гласит бумага, которую отправили работники ГСИН премьеру.

    Что заставляет офицеров, долг которых подчиняться приказам руководства, идти чуть не на открытый саботаж? Почему вместо слаженной работы ведомства в пенитенциарной системе мы видим оппозицию, которая готова идти до конца, добиваясь снятия с должности начальника? Может, это последствия реформ, которые Байзаков затеял в ведомстве? Попробуем разобраться.

    Нормы и реформы

    — Я был одним из первых, кто открыто выступил с критикой работы Байзакова, — рассказывает начальник штаба Департамента исполнения наказаний ГСИН Тургунбек Токтосунов. — Это было в марте нынешнего года. А спустя пару недель в ответ на мой рапорт о продлении срока службы мне пришло уведомление об увольнении по возрасту. Был возмущен столь наглым попранием законодательства — я еще не достиг предельного возраста. Конечно, подал в суд и выиграл его. Байзаков оспорил во второй инстанции — та опять-таки поддержала меня. На работе меня восстановили, однако компенсации, назначенные Фемидой, до сих пор не выплачены. Байзаков таким образом пытался просто избавиться от сотрудника, посмевшего высказаться против его руководства.

    Этот факт можно было бы списать на ошибку, если б он был единичным. Однако прослеживается целая система — вместе с Токтосуновым через суд восстановились на работе уже несколько человек, уволенных начальником ГСИН. Еще несколько подобных дел ныне находятся на рассмотрении в разных инстанциях. Вернувшимся к должностным обязанностям полагаются компенсации, которые будут выплачены не из кармана Байзакова, а из бюджета ГСИН.

    — Но больше всего возмущает инициатива Байзакова расформировать департамент исполнения наказаний (ДИН), — говорит Токтосунов. — Эта структура действовала много лет, она необходима в цепочке принятия важных для пенитенциарной системы решений. Процедура ликвидации прошла по постановлению правительства с массовым нарушением процессуальных требований. Должна быть создана ликвидационная комиссия, департамент обязан был рассчитаться с долгами, выполнить условия договоров, сдать печати, удалиться из перечня ведомств Минюста. В реальности же людям просто объявили, что они отправляются в распоряжение кадров и будут вызваны “когда потребуется”.

    По словам “оппозиционеров”, Байзаков стремится подмять под себя все ресурсы ГСИН, установив такую вертикаль управления, чтобы любой вопрос решался только его личным приказом. Потом, мол, в системе ему станет совсем раздольно — “что хочу, то ворочу”. Недовольные действиями руководства сотрудники неоднократно обращались к правительству и в Жогорку Кенеш со своими доводами.

    — Сейчас создается правительственная комиссия, которая изучит все аспекты работы Байзакова, нынешнее состояние системы ГСИН, — отмечает Токтосунов. — Положение в зонах ныне спокойное, но не стабильное. Массовая голодовка в закрытых учреждениях в марте нынешнего года была лишь проверкой ГСИН на дееспособность. Сотрудники совместно с прокуратурой справились с ситуацией, Байзаков же спешно ушел на больничный. Когда осужденные поймут, что в ведомстве творится бардак, они этим воспользуются. Уже сейчас в зонах отмечается рост преступлений в разы, остановлена работа двух кирпичных заводов, еще два — на грани закрытия. Обстановка ухудшается, это видно невооруженным глазом.

    — Что в первую очередь вам кажется очевидным для отставки Байзакова?

    — Он человек из другой силовой структуры и до назначения руководителем ГСИН ничего не знал о работе пенитенциарной системы. Вся его карьера пролегла через милицию. Он даже на пенсию вышел как офицер МВД, откуда его пересадили к нам. Мы и не поднимали бы шума, пройди человек весь путь в нашей системе — от простого контролера до руководителя, от лейтенанта до генерала. Такому и реформы можно доверить — он знает всю подноготную нашей работы, ее специфику. Но когда приходит дилетант и рушит все, что создавалось десятилетиями, — смотреть страшно. Не простим самим себе, да и потомки не простят нас, если позволим расшатать и похоронить мощную машину ГСИН.

    Недавно Байзаков признался, что не помнит, когда в последний раз заходил в зону. Работа начальника заключается в постоянных инспекциях колоний, он должен знать техническое, материальное их состояние, как питаются и одеваются осужденные. Разве это руководитель, если он понятия не имеет, что творится в 31 вверенном ему учреждении? Но у зэков свой менталитет: “увидел мента — режь”. Тонкости работы с заключенными постигаются годами, нужно уметь с ними общаться, знать их образ мышления.

    — Не секрет, что пенитенциарная система коррумпированна, сотрудники колоний “срастаются” с криминалом и повсеместно нарушают закон. Что вы лично и ваши единомышленники сделали за последний год, дабы исправить ситуацию?

    — В ДИН мы готовили ряд приказов, велась серьезная работа по изучению и улучшению обстановки. Беда в том, что нам уже многие месяцы не дают что-то делать. Лично меня отстранили почти на 5 месяцев. Пока я не восстановился — о какой серьезной работе может идти речь? Из системы насильственно вымывают профессионалов, ставя на их места отставных милиционеров. Пытаемся этому противопоставить доводы, обращения к руководству страны. Будем стучать во все двери, надеемся, здравый смысл восторжествует…

    Шейшенбек Байзаков: Я и пяти копеек из системы не украл

    Сам виновник шумихи считает, что против него просто организовали “травлю”.

    — Ваши оппоненты вменяют вам в вину в первую очередь отсутствие опыта работы в ГСИН…

    — Меня назначили руководить пенитенциарной системой 20 мая 2010 года после смены власти. Просили занять эту должность члены временного правительства. До этого я возглавлял ГУБЭП, участвовал в создании ГУБОП, руководил УВД Баткенской области, занимал и другие милицейские должности. Весь мой стаж связан с оперативно-следственной работой. Меня упрекают в отсутствии опыта? Но для руководства пенитенциарной системой в первую очередь нужно быть кризис-менеджером. У меня в подчинении медицинская служба — разве должен я для управления ею быть врачом? Считаю, моего опыта достаточно, чтобы увидеть: система прогнила насквозь, ее необходимо кардинально менять. Палки в колеса ставят те, кто в результате потеряет “кормушку”.

    — Прокомментируйте доводы оппонентов о финансовых нарушениях с вашей стороны.

    — Абсурд. Если я благоустраивал здание ГСИН, то бюджетные средства к этому отношения не имеют. На это потрачены спонсорские деньги. К примеру, мэр Бишкека Иса Омуркулов помог со стройматериалами для оборудования стоянки, мои знакомые безвозмездно передали брусчатку — ее и выложили. Нас уже проверяла Счетная палата, ныне по моей просьбе это делается повторно. К концу ноября работа аудиторов, надеюсь, будет завершена. Тогда и выяснится, куда деваются средства, выделяемые из бюджета. Что до меня лично, я и 5 копеек не украл, потому не боюсь никаких проверок. Мне скрывать нечего.

    — ДИН действительно работал очень давно, а вы решили ликвидировать эту структуру. Почему?

    — Сложилась непонятная вертикаль управления, которую я стремлюсь сломать. Эта надстройка при ГСИН мешала работать. Лишняя, абсолютно ненужная и бюрократичная структура. К примеру, когда я только занял эту должность, ко мне пришли из ДИН и заявили: “Мы вам выделили машину, теперь распорядитесь в собственном аппарате, чтобы изыскивали для нее средства на бензин “. То есть существовало два финансовых управления, два штаба, масса дублирующих должностей. И было слишком много “при” — вслушайтесь сами: Уголовно-исполнительная инспекция при департаменте исполнения наказаний при ГСИН при правительстве. Секретную бумагу в центральном аппарате не имели права регистрировать, а в ДИН — пожалуйста. В итоге документы “гуляли” между структурами, терялись. Куда это годится?

    Если ликвидировать ДИН, будет экономиться миллион 935 тысяч бюджетных сомов в год. Часть сотрудников пришлось сократить — отправить в распоряжение кадров. Именно эти недовольные ныне и ставят палки в колеса моим начинаниям.

    — У вас есть версия подоплеки происходящего?

    — Все на поверхности. Я уже говорил, что система коррумпированна — дальше некуда. Чуть только я копнул, узнал много интересного — за полтора года с моей подачи возбуждено около 18 уголовных дел на сотрудников. Взять хотя бы пресловутых “РКС” — работниц коммерческого секса. Начальники колоний за деньги чуть не повсеместно пропускают проституток к осужденным под предлогом свиданий. А мечети еще и предоставляют для этих “встреч” нике-бараки. Одна и та же путана “засветилась” в мусульманских браках за колючкой аж с четырьми заключенными. Другая — с тремя, но зато в разных колониях.

    Все в ГСИН было поставлено так, чтобы к “кормушке” имел доступ определенный круг лиц. Когда я начал ломать систему нарушений закона, естественно, это многим не понравилось. Каждая колония закупает продукты питания, стройматериалы, уголь — существовала система 10-процентных откатов на тендерах, которые проводятся довольно часто. Здесь продавали должности, звания. Все это пресек. Думаете, нашлось много благодарных?

    Создал я и отдел внутренней безопасности, который выявляет правонарушения в системе. Это также вызвало массу нареканий со стороны тех, кто теряет немалые доходы от злоупотреблений своим положением. Открыл учебный центр, чтобы готовить новые кадры — честным оперативникам просто не давали продвинуться по карьерной лестнице. Так что недругов я себе нажил немало, в том числе и в Жогорку Кенеше. Родственник одного их депутатов работает у меня замом, так этот парламентарий из кожи вон лезет, чтобы убрать меня с должности. Расчищает место для “своего”.

    — Ныне готовится правительственная комиссия, которая изучит вашу деятельность…

    — Только рад. Виноватым себя не чувствую, за державу обидно. Мои оппоненты стараются меня очернить. Но нелегко искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Буду дальше ломать эти преступные схемы, пока есть возможность.

    Фото Владимира ВОРОНИНА.

    Андрей ОРЕШКИН.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/36460/