Раздвоенный язык

    В Кыргызстане появятся первые пилотные школы с билингвальным обучением. Пока только десять школ, в основном из регионов, решили открыть классы с двуязычной формой обучения. Занятия по новой системе начнутся уже со второго полугодия текущего учебного года под патронатом Минобразования и науки КР и при финансовой поддержке Верховного комиссара по делам нацменьшинств.

    Латвийский опыт

    Наша республика находится в информационном пространстве русского языка через СМИ и Интернет, от этого никуда не деться. Однако до сих пор концепция двуязычия и даже трехъязычия (плюс английский) в школах не применялась. Сейчас существуют классы с русским языком обучения и кыргызским, а билингвизм подразумевает именно их смешение. К примеру, Казахстан в этом плане делает определенные успехи. Там талантливые ребята независимо от национальности учат три языка одновременно.

    Кыргызско- и узбекскоязычные родители нередко просят открыть русскоязычные школы там, где русского населения почти нет. И дело даже не в том, что родители готовят своих детей к мигрантской доле — они хотят дать детям полноценное образование. Язык Пушкина является одним из шести международных языков и входит в топ-тройку, уступая только английскому и испанскому, и насчитывает почти 300 миллионов носителей.

    О преимуществе билингвального образования и реализуемой школьной программе нашей газете рассказали специалисты Центра социальной интеграции, который тесно сотрудничает с Минобразования и науки КР.

    — Под термином “билингвальное обучение” обычно понимается такая ситуация, когда часть предметов преподается на неродном языке. Но существует потребность в овладении двумя языками, в случае нашей республики — государственного и официального, — рассказывает директор программ Марина Глушкова. — Мы только начинаем работу, предстоит разработать кыргызстанские модели двуязычного образования. Моделей, чтобы реализовать билингвальный подход, много — наиболее известны примеры стран Прибалтики, которые по отношению к языку выстраивали политику практически сразу и довольно активно. С 1996 года у них шла наработка методов обучения, подготовка учителей, десять лет назад билингвальная система стала внедряться в русскоязычных школах Латвии, и сейчас первые выпускники готовятся к экзаменам.

    Недавно в Бишкеке побывали тренеры из Латвии, которые делились с кыргызстанскими коллегами опытом своей страны.

    — В Латвии было предложено четыре модели обучения в школе с разным количеством предметов и часов на латышском языке, в зависимости от степени владения государственным языком, — продолжает Марина Глушкова. — В реальной жизни эти модели не реализуются в строгом виде. Все зависит от детей и языковой среды, в которой они растут, от подготовленности педагогов. При этом колоссальные усилия и средства Евросоюза были направлены на переподготовку и обучение всех учителей латышскому. Нередко там случались трагедии — были педагоги, которые не смогли преподавать, потому что не овладели языком. До сих пор там проводятся бесплатные языковые курсы для учителей и родителей.

    — Не станет ли нововведение для детей стрессом, ведь нужно будет усваивать новые знания, да еще и на незнакомом языке?

    — Пока речь идет о постепенном внедрении. Мы должны выбрать такую модель, при которой не допустим у детей шока от полного погружения в неродную языковую среду. Во времена Советского Союза повсеместно занятия велись только на русском. Это было действенно, но стресс, испытываемый детьми, — серьезный минус. Родители из регионов просят открыть русскоязычные классы, но это невозможно сделать из-за нехватки учителей и учебников. Однако, например, в некоторых районах соседствуют русские и кыргызские школы, они могли бы обмениваться преподавателями-предметниками. У нас нет возможности, как в Прибалтике, шесть лет готовиться и потом 10 лет внедрять билингвальное образование. Это отдаленная перспектива, а разговоры о языке актуальны именно сегодня.

    — Какие предметы наши школьники будут изучать на неродных языках?

    — В начальной школе это могут быть физкультура, ИЗО и пение. В средней — история, география, математика, — говорит эксперт по методикам преподавания вторых языков Периза Осмонова.

    — Насколько известно, в Латвии то и дело вспыхивают споры по поводу качества преподавания предметов на латышском для русскоговорящих школьников. Не будет ли у нас так же?

    — Главное, разработать для педагогов методически правильный подход и удержать их от безостановочной речи на незнакомом для детей языке. Нужно постепенное вхождение в речь. Например, часть урока проводить на родном языке, а часть — на другом. Требуется постоянная преемственность лексики, когда на уроке дается только 30 процентов нового, а остальные 70 — повторение. В основе лежит методика преподавания вторых языков — активная коммуникация и повторение изученного. Не должно быть больше семи новых терминов за урок. Тут еще важен командный метод работы, при котором учитель родного языка и предметники должны готовиться к урокам вместе. Это позволит усвоить клише и общую терминологию, значит, легче будет и детям.

    Ситуация усугубляется тем, что филологи-русисты приходят в школы, не вооруженные необходимыми методиками — их не учили преподавать русский как иностранный. Та же проблема и с кыргызским языком.

    — Безусловно, в условиях билингвального подхода нагрузка у учителей повысится, ведь, помимо работы с содержанием предмета, нужно отчасти выполнять работу языковеда, — считает Марина Глушкова. — В Латвии педагоги в таких школах получают надбавку от государства. У нас же пока все держится на энтузиазме самих наставников и родителей. Важно уже сейчас запускать изменения в систему подготовки педагогов. На кафедрах языковедов должна появиться специализация “кыргызский” и “русский” как второй язык обучения. Нужно помогать студентам вузов, будущим предметникам с изучением языков, чтобы готовить педагогов в системе образования.

    Главное — мотивация

    Пространство русского языка в республике постоянно сужается, его позиции ослабевают. Для русскоговорящих кыргызстанцев все актуальнее становится проблема знания главной лингвистики страны. Очевидно, что в регионах нужно усилить изучение русского языка. А в столице — сделать упор на изучение кыргызского. С 1989 года, когда в школах и вузах в образовательную программу был введен кыргызский, число говорящих на нем представителей других национальностей не растет. Многие специалисты видят решение проблемы в билингвизме и даже предрекают ему хорошее будущее в нашей стране.

    — Для изучения любого языка требуется мотивация, — считает доктор филологических наук, профессор Замира Дербишева. — Наблюдая за процессами, которые происходят в последнее десятилетие в развитии языков на постсоветском пространстве, я выделила две основные причины для изучения иностранного. Первая в том, что другая речь способна обеспечить человеку успешное будущее — продвижение по служебной лестнице, получение более престижного образования, работы, высокой зарплаты. Эта мотивация сегодня является доминирующей, благодаря чему появился интерес к английскому языку и сохраняется мотивация к изучению русского. В КР высшее образование можно получить на русском — не случайно молодежь стремится окончить русские школы, чтобы в дальнейшем поступить в престижный вуз. Для изучения кыргызского у людей пока нет столь веской мотивации. Однако знание госязыка позволяет глубоко изучить историю, культуру своего народа, понять основы его духовности. Это и есть вторая причина для изучения языка.

    Российский опыт

    “Российская газета” со ссылкой на Федеральную миграционную службу сообщает: более 20 процентов мигрантов — выходцев из Средней Азии — не владеют русским языком, испытывая проблемы с адаптацией. По данным Центра миграционных исследований, 50 процентов мигрантов не могут самостоятельно заполнить простую анкету. Меж тем на территории России при государственных и муниципальных учреждениях в 2010 году действовало 217 курсов русского, а воспользовались ими лишь 5 тысяч 132 человека. Ежегодно в РФ въезжают несколько миллионов мигрантов. По мнению представителя ФМС, возможными причинами такой ситуации являются чрезмерная загруженность мигрантов и незаинтересованность работодателей в том, чтобы работники владели русским. Причем трудоустройством приезжающих в Россию на заработки зачастую занимаются представители их диаспор. Им выгоднее эксплуатировать соплеменников, если те не владеют русским и не ориентируются в российском законодательстве.

    В московских школах сейчас учатся 70 тысяч детей мигрантов, многие из них не говорят по-русски или владеют им очень плохо. Поэтому в 68 школах организованы дополнительные занятия по языку, но на них ходят только 417 ребят. Сегодня дети мигрантов могут попасть в московские школы, даже если у их родителей нет регистрации по месту жительства. На собеседовании при приеме в образовательное учреждение определяется, может ли ребенок учиться по обычной программе. Если нет, детей направляют в годичные “Школы русского языка” на базе 12 школ во всех округах Москвы.

    Российское законодательство не обязывает мигрантов изучать русский, если, конечно, они не хотят получить российское гражданство. Министерство образования и науки в рамках Федеральной целевой программы “Русский язык” на 2011—2015 годы дало задание экспертам подготовить новые учебники для детей, которые плохо знают язык.

    Сказано

    Спецпредставитель президента России по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой во время визита в Бишкек:

    — Думаю, резкий переход всех школ республики на государственный язык приведет к резкому упадку образования. Я бы даже сказал, что это — самоубийство. Процесс должен быть эволюционным, поэтапным, тем более нельзя делать это приказным путем — только при возникновении реальной потребности. Ведь речь идет о формировании кыргызской интеллигенции, которая в свое время получила доступ к мировой культуре именно через русский язык. Могли, конечно, через турецкий, английский, но не случилось. И теперь это историческая данность, от которой никуда не деться.

    Все знают, что одним из главных факторов формирования конкурентоспособности нации является рост национальной интеллигенции. Зачем же пресекать питающие ее источники?

    Или посмотрим с другой, сугубо практической стороны. Почему на русском рынке труда по–особому относятся к кыргызским гастарбайтерам? Да потому, что они, в отличие, например, от узбеков или таджиков, достаточно хорошо знают русский язык, культуру, воспринимают ментальный контекст России. Это помогает им становиться не только дворниками и строителями, но и выходить на более высокий уровень — менеджмента, логистики и т. д.

    С какой стороны ни посмотри — сужение ареала русского языка плохо как для Кыргызстана, так и для России. Никто не спорит: в национальном государстве на первом месте должна быть государственная речь. Но разве есть необходимость при этом отказываться от возможностей, которые дает использование еще одного языка, русского? Тем более он давно живет в этой стране. Богатство Кыргызстана — в двуязычии. С моей точки зрения, взаимное развитие этих двух языков “подтянет” мышление нации до оптимального уровня.

    На свой аршин

    Грузия ограничивает русский язык в школах, а взамен в учебные программы включает английский язык. Сотни носителей английского начали работать с прошлого года в школах в рамках амбициозной программы, направленной на то, чтобы каждый ребенок в возрасте от 5 до 16 лет говорил по-английски. Этот язык теперь является обязательным, а русский — факультативным предметом. Цель представляется прагматичной в глобализованном мире, где преобладает английский, а грузинская экономика, движимая инвестициями, ищет партнеров в Турции и Евросоюзе.

    Латвия и Эстония уже прошли этап отторжения русского языка. Они поняли, что лингвистическая изоляция сужает пространство возможностей, это шаг назад в развитии страны. Латыши и эстонцы осознали: чтобы выжить в геополитическом пространстве, где они существуют, надо знать русский. Ведь рядом огромный рынок — Россия, которая активно заявляет о себе на мировой арене. В прибалтийских республиках идет кампания в поддержку русского языка как второго государственного. Первый этап в поддержку нового статуса языку Пушкина весной этого года собрал более 12 тысяч подписей. Сейчас ЦИК Латвии начала второй этап сбора подписей. Если до 30 ноября будет собрано 154 тысячи автографов за признание русского языка вторым государственным, Сейму придется рассмотреть вопрос о проведении референдума.

    Наталья ФИЛОНОВА.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/36458/