Правят в зоне не погоны

    Нам удалось найти человека, пробывшего несколько месяцев в СИЗО-1, которое расположено в центре Бишкека. Откровенничать с нами он согласился лишь на условиях анонимности, так как считает, что за правду с ним могут разобраться не столько так называемые блатные, сколько люди в погонах, вступившие в сговор с ними и фактически крышующие в учреждении беспредел. Во время повествования наш визави неоднократно отмечал: все, что происходит за стенами закрытых учреждений, ничего общего с правами человека и милосердием не имеет. Это лишь мощный бизнес.

    - Пока длилось следствие по моему делу, суд постановил взять меня под стражу, - вспоминает экс-обитатель СИЗО. - Вышел оттуда я несколько месяцев назад, но воспоминания до сих пор ужасают. Сложилось впечатление, что СИЗО - частная лавочка, принадлежащая криминальному миру. Первым делом я узнал, что вся жизнь учреждения подчинена жесткой иерархии. Есть блатные, которые диктуют правила жизни осужденным, каждый коридор находится в ведении "смотрящих за продолами". Посыльные блатных первым делом являются к вновь прибывшему, и начинается допрос - кто ты, откуда, за что "попал". В зависимости от ответа назначается цена "отметки".

    Первый взнос, по словам нашего собеседника, рассчитывается серьезно и он обычно выше, чем последующие. Если, к примеру, человеку предъявлен материальный иск, десять процентов от его суммы нужно выплатить "черным". Если новичок беден и взять с его родни можно немного, естественно, баснословных сумм и не запрашивается. Однако и мизером отделаться не удастся.

    - Возможно, за небольшой промежуток, который прошел после моего выхода из этого ужасного местечка, что-то и изменилось, - признает наш аноним. - Но в "мое" время блатные спокойно в любое время суток разгуливали по коридорам, открывали "кормушки" (окошки в стальных дверях камер), решали свои вопросы и чувствовали себя королями. Это не хозобслуга, а натуральные урки, смотрящие. Вымогательство поставлено на широкую ногу. Ежемесячно с каждой камеры собирается дань, как это называется - на "воровское" и на "людское". Первое идет в общак, второе подразумевает якобы помощь самим сидящим. Действительно, несколько пачек сигарет без фильтра и свертки с чаем периодически в камерах появлялись, но с объемом дани цена "подарков" несравнима. К примеру, наша камера сдавала около 5-6 тысяч сомов в месяц. Есть отдельная касса - сбор "на игру". Насколько я понял, эти деньги фигурируют в пари и играх. Суммы, которые крутятся в учреждении, огромны.

    Экс-сиделец утверждает: откажешься платить - готовься к прессингу. Он свидетельствует: парнишку в соседней камере "черные" вытащили из камеры, которую собственноручно открыл охранник, и уволокли на другой этаж. Вернулся молодой человек лишь спустя несколько часов. Его жестоко избили, заставляя принести деньги. Конвоиры же смотрят на все с улыбкой - это все происходит по договоренности.

    - Во время своей отсидки я понял: в учреждении нет общепринятого разделения на "красных" и "черных" - и охрана, и администрация учреждения, и блатные являются "коричневыми", - рассуждает наш собеседник. - Есть четкие правила и договоренности между сторонами, режим содержания нарушается чуть ли не ежесекундно. Бизнес поставлен на поток. Чтобы твою "передачку с воли" охранники не распотрошили, доставив тебе максимум половину посылки, им платят. Цена вопроса - от 50 до 200 сомов. Есть конвоиры-посыльные, с которыми можно запросто договориться насчет доставки наркотиков или спиртного. Конвертик с анашой на 2-3 "косячка" стоит 50 сомов, к примеру. Бутылка горячительного из ближайшего ларька - стоимость "флакона" плюс цена доставки.

    Самое интересное, наш визави рассказал, что у блатных есть ключи от камер. Они могут в любой момент даже зайти в любую из них и прессовать заключенных. Оно и понятно - ключ унифицированный, один на 650 камер. Изготовить его - проще простого.

    - Есть специальный отсек, куда "черным" входа нет, - там усиленная охрана, уркам любого уровня вход воспрещен, - делится собеседник. - Он называется "закрывашка". То есть там не бьют, не вымогают деньги, не пристают с расспросами, за что ты сидишь, с "понятиями". Однако чтобы сидеть в этом блоке, нужно... заплатить администрации. Стоимость спокойной жизни - 500 долларов. Наш визави признается: некоторые обитатели СИЗО идут на это с радостью. Ведь если блатняк вымогает у тебя несколько тысяч долларов, то потерять часть этой суммы - значит отделаться "малой кровью". В безопасности себя можно было чувствовать, только заплатив.

    Администрация в момент отсидки нашего гостя прекрасно знала: заключенные спокойно общаются между камерами, передать записку хоть на другой этаж не составляет труда. Гость признает: урки являются реальной силой, с которой администрация просто вынуждена считаться. И если "черные" захотят, могут устроить беспорядки или перевернуть с ног на голову всю жизнь учреждения. А может, и совершить переворот. Но блатным-де выгодно и самим поддерживать порядок - это бизнес, который приносит немалые деньги.

    - Подавляющее большинство конвоиров - более или менее приличные люди, с откровенным хамством я, по крайней мере, сталкивался нечасто, - признается гость. - Но были и такие, которые могли запросто обматерить, ткнуть лицом в национальность. Однажды меня обкладывал трехэтажным матом охранник со стеклянными глазами. Подозреваю, он был попросту обкурен. Но, повторюсь, многие из тамошних рядовых работников - люди нормальные и даже сочувствуют заключенным. Хотя общее впечатление: учреждение гнилое насквозь. Если охрана спокойно взирает, как блатные входят в камеру и разбираются с человеком, - это ненормально. Впрочем, мне удалось недавно пообщаться с бывшими сокамерниками, которые по сей день томятся в этом узилище. Они сказали, что в последние пару месяцев беспредела в СИЗО стало меньше. Но я далек от мысли, что закон там стал соблюдаться на все сто процентов.

    Условия содержания - вопрос отдельный. Наш аноним заявляет: многие камеры СИЗО покрыты плесенью, все в его камере откровенно кашляли. Система вентиляции давно забита, и летом в "хатах" становится невозможно дышать. Сырость медленно убивает сидельцев. А на просьбы хоть как-то с этим бороться люди в форме дают ответ: "Ремонтируйте сами, за собственный счет".

    Рыся, Батуха, Камчи

    Все услышанное повергает в шок. А ведь наш собеседник был даже не в колонии - в обычном СИЗО, куда помещаются те, чья вина еще не доказана. Любой человек, попавший пусть даже волею случая за решетку, погружается во всю эту грязь, где законы общества предстают перед ним совсем в ином свете. Можно с большой долей уверенности говорить, что описанная ситуация проецируется на большинство учреждений пенитенциарной системы в стране. А возможно, в больших масштабах.

    За влияние над кыргызстанскими зонами с самого обретения страной суверенитета велась война. Многие помнят, как Рыспек Акматбаев и Азиз Батукаев - два непримиримых врага - постоянно покушались друг на друга и десятками укладывали своих сторонников в поножовщине и перестрелках. Доходило до взрывов машин и пальбы из гранатометов. Сейчас первый убит, второй сидит. А бразды правления зонами  в свои руки взял, по некоторым данным, так называемый вор в законе Камчибек Кольбаев по кличке Камчи. Почему контролировать колонии для авторитетов криминального мира столь важно?

    Во-первых, это деньги. Воровской общак - касса, как правило, приличная, если не сказать огромная. Ее владельцев можно считать людьми весьма обеспеченными. Достаточно вспомнить, какие богатства изымались из апартаментов Батукаева после знаменитого бунта к ИК-31 в Молдовановке. Там были деньги, дорогущие предметы интерьера, целый арсенал оружия, ассортимент наркоты. Существенная часть этого - средства осужденных и подследственных, вернее, их родственников. Пользуясь договоренностями с администрацией колонии, можно творить беспредел, вымогая, запугивая и выбивая из людей дензнаки. Узнав, что на самом деле творится в зонах, родственники осужденных готовы продать последнее, лишь бы близкий человек избежал прессинга и вернулся домой живым-здоровым.

    Но не менее важная составляющая влияния над колониями - власть, сопоставимая чуть ли не с государственной. Во всяком случае такое сравнение применимо в странах со слабыми правоохранительными органами и погрязших в коррупции. Там криминал, пользуясь контролем над зонами, может запросто диктовать условия первым лицам страны. Он волен поднять бунты одновременно во всех исправительных учреждениях и сделать ситуацию неконтролируемой. На волю хлынут тысячи преступников, для иных из них отнять человеческую жизнь - раз плюнуть. Смести госвласть или пошатнуть ее трон можно лишь одним "прогоном" - сообщением, которое быстро разносится по колониям и приводит к беспорядкам.

    С 2005 года руководство ГСИН менялось с завидной регулярностью. С тех пор ведомство возглавляли 7 человек. Нынешний начальник - Шейшенбек Байзаков - восьмой. Все они заявляли и говорят по сей день: мы боремся с беспределом в закрытых учреждениях, у нас хватит сил справиться с любыми бунтами и не допустить влияния авторитетов криминального мира на колонии. Но даже те, кто реально к этому стремился, благополучно эту работу проваливали. И продолжают успешно делать это сейчас.

    Зоны сегодня взрывоопасны. Они подчинены ГСИН далеко не полностью, бал правит пресловутый Камчи. Это нашли в себе смелость подтвердить даже руководители ГСИН. А пересказанная нам история экс-заключенного - лишнее подтверждение тому, что творящийся в пенитенциарной системе бардак не кончается. Новые бунты - дело лишь времени. И воли криминальных авторитетов.

    Признаю свою вину, меру, степень, глубину

    Фактически руководство ГСИН на этой неделе расписалось в собственном бессилии. И обвинило во всем Камчибека Кольбаева. Однако источники "МСН" заявили прямо: ни сам Камчи, ни его правая рука, смотрящий по югу Алманбет Анапияев, никто из так называемых положенцев не давал зонам команды начать бунт. Выходит, руководство ГСИН в данном случае просто свалило вину на вора в законе, умыв руки. А что вообще представляет собой руководство Госслужбы исполнения наказаний?

    Во-первых, назначать на должность начальника этого ведомства милиционера, коим является Байзаков, не стоило. В этом случае становится невозможным контактировать с "черными", кои ненавидят милицию всеми фибрами души. Выходец из системы ГСИН или хотя бы прокурор в данном случае представляется более логичным вариантом. Ведь дело стражей порядка ловить преступников, а не содержать их. Войти сотруднику правоохранительных органов в зону несравнимо сложнее, нежели выходцу из других структур - в закрытых учреждениях есть "понятия", по которым милиционеров терпеть не принято.

    По нашим данным, Байзаков лично инспектировать  колонии не рвется, хотя занимает нынешнее кресло довольно давно.

    Есть у нас и документ, подтверждающий верность доводов пикетчиков - все, что они говорили относительно условий содержания, верно. Более того, зная об этом загодя, Байзаков и команда даже не попытались что-то исправить. На столе в прокуратуре на днях лежал любопытный экспонат - сырое говяжье ребро с мясом, вид которого не давал повода усомниться, что корова умерла уже очень давно. Этот предмет был изъят в том самом СИЗО-1 официально и отправлен на экспертизу. Проверяющие просто негодовали: данный продукт закупали по цене, значительно превышающей уровень качества. И если исследование подтвердит, что на вид старое и опасное к употреблению мясо является таковым в действительности, появится новое подтверждение обоснованности претензий зэков.

    Бумага подтверждает: в существующих условиях содержания здоровье людей подвергается серьезному риску. А работой действия ГСИН по обеспечению условий для нормального отбывания наказаний назвать невозможно. Полноценных обысковых мероприятий не проводится, антисанитария, по камерам бегают крысы, состояние зданий ужасное, не хватает постельного белья и матрацев - это лишь малая толика того, что прекрасно известно руководству ГСИН и не устраняется.

    Нам удалось путем долгих поисков лишь слегка нащупать нить правды относительно масштабного инцидента, связанного с пенитенциарной системой. Во-первых, в числе пикетчиков видели мать находящегося ныне за решеткой Санжара Бакиева. Сегодня след бывшей "семьи" принято искать во всем, так что это перерастает в паранойю. Но факт, что один из близких родственников экс-президента был замечен в противостоянии с властью, говорит о многом. Впрочем, более весомых доказательств этого следа пока нет.

    Зато есть другое направление, в котором стоило бы покопаться оперативникам различного уровня. Объявленная МВД война оргпреступности развязала руки силовикам. Сейчас адвокаты задержанных во все инстанции пишут жалобы: их подопечных сильно избивают. Юристы требуют остановить беспредел, относиться к подозреваемым, как того требует закон. А ведь на зоны имеет влияние не только Кольбаев, которому ныне беспорядки вряд ли выгодны. Просьба "авторитетов" могла совпасть с массовым недовольством зэков и быть направлена чьей-то рукой в нужное русло. Вот и случилось очередное ЧП - они в последнее время стали регулярными и все более масштабными. А когда руководство ГСИН открыто заявляет, что допустило массовые акции протеста, напрашивается логичный вопрос: а понесет ли за это кто-нибудь наказание?

    Руководство страны играет с огнем, думая, что пенитенциарная система - мелочь в жизни Кыргызстана. Это прежде всего кормушка для криминального мира. А также масштабный рассадник коррупции. Массовое наличие запрещенных предметов в зонах и регулярные побеги - тому подтверждение. Но страшнее всего, что это мощный инструмент влияния, с помощью которого можно разжечь небывалое пламя. Которое может смести все на своем пути, если продолжать договариваться с криминалом и вести с ним общие дела. А также плевать на проблемы, которые под самым носом и требовали решения еще 15 лет назад.

    Андрей ОРЕШКИН.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/34851/