Николай ШУЛЬГИН: Сейчас хочется стать“ночным снайпером”

    - Николай Григорьевич, во-первых, спасибо за праздник. Вашу книгу "Жизнь и ее окрестности" мне дал почитать друг. Хохотала безумно. Решила, что найду вас. Цель меркантильная, как легко догадаться, - побеседовать с вами на страницах "МСН". Упреждающий вопрос: вы давно давали интервью?

    - Недавно. Пришла девочка на презентацию последней книжки "Сто лопат", спросила, о чем она, "а то некогда читать", и тиснула интервью в известной газете. Я читал и чесался потом. Наверное, нервное... Но все равно я ей благодарен, чувствовалось, что она старалась. Просто не смогла себя преодолеть и прочитать хотя бы один рассказ.

    - Я даже догадываюсь, как зовут эту девочку. Ну да Бог с ней. Судя по тому, что за последние четыре года вы издали четыре книги, писать начали довольно поздно? Или рано - в стол?

    - Писать начал в 16 лет. Исписал 4 больших тетради по 16 копеек. А потом сжег. Не помню зачем. Вообще писал и пишу чего-то постоянно - отчеты, сценарии (уйму!), песни, тосты, речи. Когда уйду на пенсию, открою фирму "Эх, напишу!" по аналогии с "Эх, прокачу!". Кстати, вы заметили, что очень мало молодых людей умеет писать? Не в смысле грамотно, а вообще... Одна студентка-журналистка, которой я исправлял ошибки на заявлении о восстановлении студенческой книжки, на мое недовольное мычание сказала:

    - Да вы не парьтесь, Николай Григорьевич. Мне не надо писать, я в телеведущие пойду...

    Я тоже хочу в телеведущие. Но меня, наверное, не возьмут - фейсконтроль не пройду. Поэтому пять лет назад и решил издавать свои рассказы, пряча старую рожу за смешными опечатками.

    "В стол" за всю жизнь не написал ни строчки, если не считать те, что сгорели в костре... Мне очень трудно "посадить себя" за стол. Так что если уж сажусь, то пишу для кого-нибудь или чего-нибудь. Для себя я лучше на диване полежу.

    Кстати о том, когда начинать печататься. Это ведь общая проблема и "больших", и "малых". Лет пять назад я организовал в АУЦА литературный клуб "Золотая табуретка". Мы не собираемся "литературными вечерами" пить чай и не завываем в такт своим стихам на собирушках. Мы проводим литературный конкурс для молодежи. Каждый год. Иногда у него есть тема. Но всегда основным критерием является литературное достоинство произведения, а не его соответствие каким-то особым целям конкурса. Так часто бывает, в том числе и у нас, когда литературу на конкурсах судят психологи и педагоги начальных классов. Все-таки, на мой взгляд, и те, и другие, когда у них заболит зуб, пойдут к дантисту, а не к гомеопату. Не знаю, может, неудачное сравнение.

    Работы принимаем на четырех языках: кыргызском, русском, узбекском и английском. В жюри привлекаем писателей, критиков. Сотрудничаем с ОБСЕ и сайтом "Новая литература Кыргызстана". Выпустили за это время 2 альманаха. Надеемся, в этом году выйдет третий. Объявление условий конкурса этого года планируется в этом месяце.

    Как говорится, будем помогать талантам, бездарности пробьются сами.

    - Куррикулум вите, как сказали бы латиняне, по-нашему, жизнеописание - это строительный материал ваших самых интересных иронических рассказов. Родился, играть в футбол начал раньше, чем ходить. Учился (предпочел физкультурное образование филологическому), женился на однокласснице, с которой у вас две дочери. Преподаете. Любовь к футболу - через всю жизнь красной нитью. Это ностальгия по боевой юности или составляющая вашей крови - как гемоглобин?

    - Футбол придумал Бог! А судей - дьявол. Если бы не было футбола - жить бы не стоило совсем. Все остальное вы взяли из моих рассказов. Но там выдумки гораздо больше, чем правды. Я не ностальгирую по прошлому. У меня очень интересная жизнь. Когда пишу, конечно, использую свой жизненный опыт. Выдумывать - не значит врать. Я не вру. Этого, может, и не было. Но это могло быть. И если бы было, то было бы именно так... Когда читатель верит, меня это очень радует. Значит, получилось.

    - Вы щедро подарили мне все свои книжки: "Жизнь...", "Мана-мана", "Дежурная корова", "Сто лопат" и еще диски с песнями: "Небо в лужах" и "Слепой ангел". Слушала и диву давалась. Не зря считают, что талантливый человек талантлив во всем. Вокал профессиональный, лирический тенор, не побоюсь этого слова, оперного уровня. Любовь к пению и голос - это семейное или вы самородок?

    - У отца гармонь была. Она и сейчас где-то в кладовке. Здорово пел. Что-то передалось. Меня в армии приглашали в военное музыкальное училище, там теноров не хватало. Но пришел какой-то дядька и сказал: "Какой хор на хор!.. Я его в СКА Ростова повезу на смотрины". Увез, но неудачно. Команда сильная там была, я не прошел. Поиграл за молодежь. А там и служба закончилась. В общем, ни гармони, ни мяча... Потом пел в разных ансамблях, играл в любительских театрах.

    - Что появилось раньше - рассказы или песни?

    - Песни, конечно. Они первыми в костер пошли. Да и какие рассказы в советское время? Там же квоты всякие, литучилища, назначенные классики, политика... Там не было места "мячу и гармони". Я даже не мечтал. Помогал матери ящики таскать - она помидорами торговала.

    - Про рассказы понятно - ироническая проза. Нечто подобное по стилю - у Михаила Веллера и Александра Покровского, модных российских писателей. Но вы отличаетесь особой интонацией, чувство юмора и порой сатиры не просто соседствует, но органично взаимодействует с лирическим ощущением бытия. Такой подтекст, он просвечивает через ткань повествования, как дно реки через текучую воду. То есть вы - веселый человек с грустными глазами?

    - Вы так умно спросили. Не хочу глупым ответом портить вопрос.

    - В обозначении своего календарного возраста вы остановились на цифре 40. Она соответствует биологическому возрасту, вы ощущаете себя именно сорокалетним? Меньше как-то несолидно, больше - неохота?

    - Просто в сорок написал песню. Надрывную. В диск потом закатал. А вообще не заморачиваюсь на этот счет. В одной советской книжке как-то прочитал: "Зашел пожилой мужчина лет сорока трех". Вот это, наверное, про меня. Я работаю в американском университете. Хорошая молодежь. Не дают стареть.

    - Герои ваших рассказов частью имеют прототипы - армейские, школьные и уличные друзья, ваша неродная бабка. Понятно, что они явлены миру в несколько (или намного) видоизмененном облике. Вы их "перелицевали" согласно прокрустову ложу сюжета. Остальных выдумали. А как прототипы - не гневаются на вас? Вы же берете своего друга Валерия Галушкина (это не тот Валерий Галушкин, которого я знаю 25 лет) и рассказываете про него совершенно фантастическую и необыкновенно смешную историю. Как он, купив дом в пригороде, умыкнул трансформатор со стройки, а потом решил его продать за большие деньги. Но гешефт не удался, так как папаша обменял ненужную железяку на бутылку водки. Как я понимаю, ваш Галушкин - лицо реальное. Не набило оно вам лицо после обнародования анекдотических подробностей частной жизни?

    - Не набило, но обиделось. А история про трансформатор на сто процентов выдумка. Фантасмагория. И Галушкины у нас разные. Мой, кстати, жив-здоров. Многие же из реальных героев поумирали от водки. Некоторые в тюрьме. Остальные уехали из КР. Некому меня по роже бить...

    - Полгода прожив в Америке у родных, вы не стали добиваться гражданства и вернулись домой. Что дал вам этот опыт как человеку? (Писательская польза налицо: несколько славных рассказов.)

    - Как человеку этот опыт дал мне деньги, на которые существовала тогда моя семья. В дележе общественного пирога мне поучаствовать в славные 90-е не удалось, вот и спасался. Я не осуждаю тех, кому "удалось". Кто я, чтобы осуждать? Как бы я себя повел на их месте? Не знаю... Может, так же, может, хуже... А время было жуткое. Не знаю, чем бы детей кормил, если бы не Америка-матушка. В общем, сыграл Джумшута в сериале "Наша америкаша". Ни о чем не жалею. Я изучал Америку из канализационного люка, она оттуда другая, чем из университетского окна в Индиане. Впрочем, оттуда тоже смотрел...

    - Имея богатый жизненный опыт, вы могли бы и дальше писать по рассказу обо всем, что знаете. Как Хемингуэй. Но вы явно тяготеете к нереальному: друг на спор с учителем прилюдно съел учебник по химии; рассказываете не детям о животных, а животным о детях. Вам стало скучно или решили "сменить пластинку", показать, что любые жанры вам покорны?

    - Хочется иногда пофантазировать. Побаловаться. У меня действительно есть юмористические рассказы. Пусть их...

    Что касается жанров... У одного дядьки спросили:

    - Ты на скрипке можешь играть?

    Он говорит:

    - Не знаю. Не пробовал.

    Иногда хочется мармелад, иногда свиной хрящик. Я не зарабатываю литературой больших денег, поэтому свободен. Впрочем, не прочь эту свободу потерять. Ау, литературные агенты! Издательство "Турар", с которым я сотрудничаю, намеревается что-то продвинуть в Москве. Не знаю... Пока в Первопрестольной я присутствую только в сетевом журнале "Новая литература". Горжусь этим. Попасть туда сложно.

    - Ваши песни в вашем же исполнении я поначалу пыталась классифицировать: бардовская ли песня, шансон, романс? Отыскав признаки всего перечисленного, бросила это бесполезное занятие и просто кайфую. Но вы сами сказали, что есть еще и поп. Это слово в моем словаре вообще бранное, мой избалованный литературный вкус и шансон относит к низкому жанру. Однако вы почти реабилитировали оба этих течения в моих глазах. В попсовых текстах вы порою мастерски балансируете на грани банального, за которой ожидаешь, что автор непременно сверзится в пропасть пошлости: "Танюшка, на ушко, за ручку...". Но это обманчивое ощущение. Следует тонкий финт, и: "хочешь, уведу тебя за тучку?". Совсем другое дело. И образ другой - не ловелас в возрасте, а мудрый взрослый, очарованный чужой юностью, которую надо вести не в ресторан, а именно что "за тучку". Замечательный у вас бэк-вокал, интересные аранжировки. Где взяли этих ребят?

    - У нас много талантливых ребят. Целый театр. Называется "Дебют". Я вам подарю диск с каким-нибудь из наших шоу.... Песни писал и пишу разные. Под настроение. Сейчас настроение какое-то мерзкое. Поэтому хочу быть "ночным снайпером"... Иногда настроение хорошее, и хочется простой песни. Нарочно не усложняю. Более того, подделываюсь "под тракториста". В этом есть свой интерес и кайф. Это, кстати, сложно: балансировать на грани пошлости и кича, и не переступить эту грань...

    - Вы работаете в АУЦА. Интересно?

    - Декан по делам студентов. Работать интересно. Иногда тяжело... уже больше десяти лет. Это еще один дом. И не факт, что второй, а не первый. А какие попадаются студенты... Чудо! В наше время были хуже.

    - Едва не забыла спросить - не обвиняют ли вас в злоупотреблении нелитературными словами? Понятно, что по жизни все, кроме аристократов крови и тургеневских девушек, их используют время от времени. Но в последней книжке "Сто лопат" что-то многовато задней части тела, названной прямо, без затей. Оно вам для чего надо? Добавить "живинки" или это - "пощечина общественному вкусу"?

    - У меня есть один поклонник. По профессии сторож. Ночью читает. Давал ему книжки современных авторов, он назад вернул. Там, говорит, матюгов много. А мои читает. Я спросил его, как он переносит крепкие выражения в моих книжках. Говорит: "Думал об этом и пришел к выводу - у тебя в масть, иначе сказать нельзя".

    Просто надо оставить в стороне ханжество и подумать, для чего там это слово.

    У меня есть рассказ, где две девочки детсадовского возраста строят из песка замок, а когда он заваливается, огорчительно говорят - вот, ...ть, и начинают снова. Я не придумал. Сам видел и слышал. Я вовсе не ради эпатажа это написал, и не для смеха, а для плача. Кто не понял - это не мои проблемы, а того, кто не понял. Что такое "общественный вкус", я не знаю. Это что, средняя погода по Средней Азии?

    - Где продаются ваши книги? Я бы купила и дарила друзьям, поднимала бы им настроение...

    - В магазине "Одиссей" на проспекте Манаса, "Мир книги" на Орто-Сайском рынке, в некоторых мелких лавках... Не хочу делать антирекламу одному крупному магазину, но там не сложилось. Сначала продавали, а потом говорят: "Если за месяц десять книг не продано, то не надо вообще...". Колбасная какая-то философия... Никто из менеджеров книг, конечно, не читает, к авторам относятся пренебрежительно. Противно до ужаса. Сидит против тебя дурак дураком, до "Мурзилки" не дорос, и ковыряется в твоих рассказах, которые ты из селезенки выжимал...

    Рина ПРИЖИВОЙТ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/31801/