Леди-клоун, играющая с огнем

Распечатать

Оставить комментарий

Посмотреть комментарии

2 октября 2009

КУЛЬТУРНЫЙ СЛОЙ

Я знаю магию чисел, я знаю магию слов.

    Я знаю, как вызвать любовь мыслью,

    Как заговорить кровь.

    Я знаю, что было, что будет и что есть,

    Но ничего из того не хочу изменить.

    Мои ноги в земле, голова к небесам,

А тело здесь - растянулось в нить...

Кто она больше всего - загадка. Поэт, прозаик, композитор, актриса, фотохудожник? Этот вопрос задают себе не только ее поклонники, но и "академические" литературные и прочие критики. Недавно на DVD вышел ее концерт-спектакль "Калимба", где Ольга Арефьева завораживающе играет с огнем. "Я - клоун. И все, что я делаю - это игра", - говорит она сама о себе. Арефьева не любит выступать на фестивалях, называя их "братской могилой". Исключения делаются только для проверенных жизнью друзей, ну и еще был в ее биографии факт продюсирования фестиваля женского "живого" вокала "Поющая Я".

Загляни в тайники моего ликованья,

    Я живу между двух твоих рук.

    Отвернись, я стесняюсь узнать эти тайны,

    Тайнознание - участь старух.

    В дырки времени сыплется солнечный ветер,

    Обветшала обертка сих дней,

    Нынче платье реальности - драные сети,

    И мы страшно запутались в ней...

"Радийный" формат сделал свое черное дело. Семь из десяти человек (судя по недавно проведенному автором этих строк опросу), считают, что Ольга Арефьева поет всего одну песню. Вот эту:

Я видела, как старый солдат и матрос

Бросили свой корабль и свой пост.

"На хрена нам война -

Пошла она на", -

Сказали старый солдат и матрос...

Остальные трое кроме песни "На хрена нам война" назвали еще одну:

Так рожают детей, не зная отца,

    Так встают во весь рост, не боясь свинца.

    Это так больно - дорога в рай,

    Но жизнь - из яйца, а начало - с конца.

    А ты играй, а ты играй, играй -

    Может быть, увидишь дорогу в рай.

Самое время возопить: "Люди, нас обокрали!". Ольга Арефьева написала почти четыреста песен в разных стилях и жанрах - от социального протестного рэггей и лирики до фолк-рока. Кроме стихов-песен, член Союза писателей Москвы, уроженка Свердловской области Ольга Арефьева также пишет и печатает в журналах акростихи. Кроме того, ее перу принадлежат книжка поэзии для детей (почему-то в последнее время пошла тенденция: лучшие детские стихи сочиняют рок-поэты) и сборник одностиший. Люди, услышав эти одностишия, часто путают их с аналогичными творениями Владимира Вишневского.

Например, посвященное современной попсе - "поющим трусам", по меткому выражению Юрия Шевчука:

Чем хуже голос, тем короче юбка.

Или такое:

Уже твой психоаналитик в "дурке"...

А это она написала прямо про себя:

Ты слишком уж умна для поэтессы.

Кстати, знакомый музыкант в ответ на сентенцию про "обокрали" пожал плечами: "Не парься. При царе-батюшке Александр Сергеич Пушкин тоже был не шибко "форматным". По-моему, его это не напрягало. Куда важнее, будут ли твои стихи и песни слушать через сто-двести лет".

Меня много раз хотели съесть,

    И много раз удавалось.

    Но что-то во мне несъедобное есть,

    Может статься, это усталость.

    Реальность сидит у меня за столом.

    А меня, как всегда, нет дома.

    Я вижу ваш мир, покрытой стеклом,

Картинкою из альбома.

"Музыкант должен находиться в диалоге со слушателями, но при этом идти на шаг впереди аудитории, - утверждает Ольга. - Обычно бывает, что музыкант сделает что-то новое, а аудитория требует старое - то, что еще вчера не понимала. В творчестве же должно быть два духовных камертона: сам музыкант и Господь Бог. Если у Бога разногласия с аудиторией...

что ж, нужно искать компромисс".

В ночь тысячи стихов

    Я, может быть, стану чище,

    И я найду всех, кто ищет

    В ночи своих вожаков.

    Я, наконец, перестану болеть

    Там, где наследила плеть,

    Я найду нить, я возьму след

    Тех, кому не помешала смерть.

Несмотря на свой "неформат", Ольга Арефьева на отсутствие своей публики не жалуется. Уровень популярности - это то количество внимания, которое ты можешь держать, - считает она. И из-за этого человек творчества не может даже выругаться, как следует - нужно ходить и улыбаться. Немногим дано выдержать все это. Однако она свой выбор давно сделала. Зачем человек живет на земле? Как ему строить отношения с другими, с миром и с собой? Что находится в одном шаге от проторенных дорог? Ответы на эти вопросы Ольга ищет:

Хлопоты быта в избитых видах,

    За вдохновением должен быть выдох,

    То, что вошло, уже ищет выход -

    Так зарождается завтра.

    Как-то вокруг неприлично тихо:

    Хоть бы петарда или шутиха,

    А ведь событье - рождение стиха -

    Достойно битья в литавры!

"В том-то и фокус, что я - настоящая, - говорит Ольга. - Нет одной неподвижной маски, памятника, который можно водрузить на постамент. Нет предмета, который можно поставить на полку, и приклеить к нему название и цену. Настоящий человек - это не тот, кого вы все время видите одним и тем же. На самом деле, человек очень многогранен, и в нем очень много всего сидит. С этим очень нелишне познакомиться. Я каждую песню пою в разных женских образах, и даже не всегда в женских, и не всегда в человеческих. Но все эти образы - это я".

Стихи прилетают сначала немыми,

    Смысл обнаженный рядится в имя,

    И, облачась именами земными,

    Строчки приносят смертным...

...Одной из лучших социальных песен Ольги Арефьевой считается "Изготовим", которой и заканчивается этот рассказ.

Изготовим

    Изготовим, изготовим, изготовим, изготовим -

    Я к рекламе близорука, так и не узнаю, что

    Предлагают эти стены - все в одном огромном слове,

    И бессмысленны их вопли, словно проигрыш в лото.

    Все играют в чьи-то игры, все торгуют нашим взглядом,

    Наши улицы и мысли - это общие места.

    В них одни азартно гадят, а другим того и надо,

    Ну а нам - шуршащий мусор, нас кусает пустота.

    По бокам у нас карманы, а в карманах чьи-то лапы,

    На зубах, увы, коронки, в головах - сплошной салат.

    Мы солдаты и мишени, гуманисты и сатрапы,

    Мы участвуем в их гонке, и никто не виноват.

    Наши песни все - про тесто, наши книги пишут ядом,

    Нас продали до роддома, до зачатья, до вчера,

    Мы свободны тихо блеять, и идти на стрижку стадом,

    А до бойни нам позволят покричать чуть-чуть ура.

    Эти правила не нами установлены на свете,

    И дома набиты теми, кто здесь вроде ни при чем.

    Нас штампуют не машины, а родные и соседи,

    Мы ходить умеем строем, с детства зная что почем.

    Подожди, а как же небо, как же ветер и свобода?

    Ты попробуй для начала не надеть на плоть штаны,

    Посмотреть длинней секунды на присутственные морды,

    Сделать шаг немного больше, чем дозволенной длины.

    Сразу выйдут санитары, ФСБ, менты, охрана,

    И занозистою дланью подтвердит простой народ,

    Что у нас на место ставят всех, себя ведущих странно,

    А летающий под небом - враг опасный и урод.

    Мама всплачет: "Что ж ты, милый, лучше стал бы ты юристом,

    Лучше шел бы в депутаты, в рекламисты и воры!

    Но летать под общим небом без лицензии и визы

    Не позволено, родимый, не по правилам игры".

    Так что будь одним из смертных - рядовым, электоратом,

    Абонентом, пассажиром, паствой, жителем, Москвой.

    И внимай чужим программам, и ругайся тихо матом,

Кто летает - тот не с нами, а кто ползает - тот свой.

Дмитрий ОРЛОВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/29443/

Распечатать

Оставить комментарий

Посмотреть комментарии

Оставить комментарий