Бухта забытого детства

    Мама и папа по призванию
    В девяти километрах от озера Иссык–Куль, в селе Семеновка, в тени душистых яблонь расположился необычный детский дом.
    Семья Березовских решила взять на воспитание детей, чьи родители дебоширят, пьют, и тех, для кого родным домом стала улица.
    У Натальи Геннадьевны и Степана Степановича двадцать ребятишек, это плюс к своим двум дочкам. Вот из окна с резными ставнями, как в добрых русских сказках, выглядывает довольная мордашка.
    — Это наш средненький, Петр, — рассказывает Наталья Геннадьевна. — Он к нам три месяца назад пришел. Худой был, жуть! Родители пьющие, мать и вовсе родительских прав лишили. Вот теперь у нас живет. В школу ходит, в первый класс записали. Хотя ему уже десять, но читать, писать не умеет.
    Петр с удивлением оглядел прибывших и исчез. Спустя минут пять в доме раздались восторженные крики мальчугана.
    — К нам там приехали какие–то дяди и тети, вон, с мамой и папой разговаривают.
    Наталью Геннадьевну и Степана Степановича ребятишки величают мамой и папой.
    — У наших деток судьба тяжелая, хотя всем им еще и шестнадцати не исполнилось, но пришлось в жизни горя столько хлебнуть, не каждый взрослый выдержит, — говорит Степан Степанович.
    Чужая среди родных
    Настя Чичерина появилась в семье Березовских недавно. Ее привела сюда бабушка. Старушка рассудила, что у этих людей девочке будет намного лучше, нежели в родительском доме. В покосившемся сарае, который с трудом можно назвать домом, ютится семья Чичериных. В селе их зовут просто “Любка, Митька — алкаши”.
    Когда–то Люба и ее муж Дмитрий (глядя на опустившегося мужика с опухшим лицом в засаленном пиджаке, трудно представить, что когда–то он был первым парнем на деревне, мечтой всех окрестных девиц) работали в так называемом сельском кооперативе, он трактористом, она дояркой. Но пять лет назад хозяйство приказало долго жить. Приспосабливаться к новым условиям Люба с Митей не пожелали. Стали искать решение своих проблем, а заодно и утешение в бутылке. Весь скарб вскоре был продан. Ушли за гроши корова и куры (Чичерины считались в свое время весьма зажиточными), а молочные поросята вместе с упитанной свиньей Машкой были сбыты бабке Агафье за вожделенный самогон, настоянный на абрикосовых косточках.
    Соседи только диву давались, как некогда цветущая, дородная Люба за два года превратилась в худую с землистым цветом лица тетку с вечно немытыми волосами и сморщенным, как печеное яблоко, лицом, на котором горели лихорадочным блеском злые глаза. Когда у Любы родилась дочка, соседи решили, мол, это Бог Любке знак посылает, что пора за ум браться да пьянство бросить. Однако нерадивая мамаша пить продолжала по–прежнему. Дмитрий вообще не сразу понял, что у него дочь родилась.
    Сначала Любка хотела написать отказную и оставить ребенка в роддоме, но потом решила все–таки взять девочку. Настя родилась крепкой и здоровой малышкой, и это при том, что родители не просыхали ни одного дня.
    В школу Настя, естественно, не ходила. И не потому, что ленилась, просто надеть ребенку было нечего. Питалась подаяниями, чем соседи поделятся. Благо люди попадались сердечные и девочку не обижали.
    Иногда и нехитрая одежда перепадала, правда, мать отбирала обновки и тут же меняла их на водку.
    А в наказание, что дочь смеет брать чужое, Настю отправляли в погреб.
    — С тех пор я боюсь всяких подвалов, там было сыро и холодно. А еще крысы жили, я когда их видела, так начинала кричать громко–громко, — говорит Настя. — Соседка наша Анипа эже, хорошая женщина, к мамке прибегала и требовала меня выпустить. Милиционера даже один раз привела. Так мамка пьяная тогда была, но меня выпустили. Я после этого из дома убежала.
    Дом надежды
    Настя знала, что в соседней деревне у нее живет бабушка. Вроде, как люди говорили, непьющая и заботливая, только очень старенькая и больная — мать Любки. Вот девочка и решила к ней податься. С ней увязалась и Анжелика, подруга Насти. У нее тоже пьющие родители. Они дружат семьями и пьют соответственно.
    То, что девочек нет, они не сразу и заметили, а когда поняли, что дочери исчезли, сильно огорчаться не стали.
    Тринадцатилетние Настя и Анжелика все же добрались до соседнего села, что в десяти километрах от Семеновки.
    — Бабушка нас приняла. Правда, Анжелика потом домой вернулась. Ей мамку свою жалко стало. А мне нет. Я рада, что больше там не живу, — рассказывает Настасья.
    Но долго жить у бабули девочка не смогла. Нужно было ходить в школу, да еще и весь дом на себе тянуть. Бабушка по хозяйству уже давно не справлялась. Так Настасья и оказалась в семейном детском доме, у Березовских. А родителей Насти лишили родительских прав.
    — Вы знаете, наши детки очень дружно живут, — говорит Наталья Геннадьевна, — вот только все они очень болезненные.
    Березовские, как и подобает истинным родителям, беспокоятся о своих детях. Два раза в год ребята проходят полное медицинское обследование.
    Дабы прокормить такую большую семью, держат приусадебное хозяйство. Как пояснил глава местного айыл окмоту, для сельских жителей это способ выжить. Земля всегда прокормит.
    — Сами мы из Бостерей, там тоже маленький бизнес имеем, — говорит Степан Степанович. — Но нам катастрофически денег не хватает. Ребятишек надо одеть, обуть, да и кормить хорошо. Благо мясо и молоко всегда есть. Плохо машины нет никакой.
    Транспорта у Березовских действительно не имеется. Вместо авто проверенное веками передвижное средство — бричка и конь Маркиз.
    Вот только на такой “машине” далеко не уедешь, а ребят надо на озеро вывозить.
    — Нам бы участок земли выделили прямо на побережье, — мечтает глава семейства, — вот тогда бы зажили.
    Однако местные власти не спешат Березовским предоставлять заветный надел.
    — Мы им этот дом выделили, раньше это был заброшенный детский сад, но они решили на его месте детский дом оборудовать, мы, естественно, пошли навстречу. А вот с предоставлением земли на побережье проблема, — говорит глава Семеновского айыл окмоту.
    Кстати, в Бостерях, откуда родом Березовские, тоже не горят желанием выделять им участок. Объясняют просто: земля есть, но отдавать просто так, задарма, ее никто не будет.
    — Денег у нас нет, а детям Иссык–Куль нужен, для них эта вода лучшее лекарство, — сетует Степан Степанович.
    Но лето уже миновало, впереди зима. Правда, Березовским и их детишкам лютые морозы не страшны. Печки в доме сделаны на совесть. Всю отопительную систему Степан Степанович прокладывал сам.
    — Только бы нам дали этот участок, — говорит Наталья Геннадьевна. Они все еще надеются достучаться до седьмого этажа “Белого дома”.
    Пока родители рассказывали о своих бедах, все ребятишки выстроились в шеренгу.
    — Мама, папа, вы ведь нас не отдадите, правда? Мы не хотим назад. На озеро можно и пешком ходить, только не отдавайте, — говорит маленькая Люсенька.
    — Что ты, девочка, как можно своих деток отдать, вы ведь наши детки, — растерянно улыбается Наталья Геннадьевна.
    Дарья МАЛЕВАНАЯ.
    Фото Владимира ПИРОГОВА.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/15697/