Мыльные пузыри произвола

    Вспомнил анекдот: “Корреспондент берет интервью у спортсмена на бегу: “Скажите, пожалуйста, как вы стали стайером?” “О!!! — отвечает спортсмен. — Работаю токарем. Сегодня воскресенье. А в прошедший понедельник у меня сломался резец. Попросил у бригадира новый. Он меня послал к мастеру. Мастер — к кладовщику. А тот меня так послал, не знаю, добегу ли”.
    Анекдот как раз о том, как организует и проводит тендеры Госагентство по закупкам ремонтно–строительных работ (РСР).
    Например, 5 апреля этого года в своем бюллетене N 27 эта контора объявила конкурс на ремонт системы отопления Республиканской средней музыкальной школы им. М. Абдраева. Ответственной значилась зам по АХЧ В. Айзенберг. Она заявила, что средства выделены, но решать все будет Минкультуры. Курирующий проведение РСР в этом ведомстве Исак Жалиев послал меня к бухгалтеру Мирзаде. Та — к главному бухгалтеру Соне Бекеновне, которая, в свою очередь, посоветовала обратиться к директору училища Асанбеку Исакееву. А он заявил, что не является членом тендерной комиссии, и послал меня… к В. Айзенберг. Круг замкнулся. Тем временем срок тендера истек. За потерянное претендентами–подрядчиками время никто никакой ответственности не понес.
    Упомянутое Госагентство в год публикует более 100 бюллетеней. В каждом содержится примерно 80 объявлений на 100–120 лотов. Средняя цена каждого объявления около 150 сомов. Следовательно, в течение года Госагентство имеет за объявления примерно 1,2 млн. сомов. Если сюда добавить угробленные миллионы сомов примерно 50 тысяч претендентов (на каждый лот меньше трех нельзя), то получается солидная сумма потерь.
    Подобное — в значительной степени результат несовершенства закона о госзакупках, именно он делает возможным всякого рода махинации и хищения.
    Лучше всех в этих условиях чувствуют себя чиновники и держатели средств на ремонт, то есть заказчики. Они легко находят сговорчивых “победителей”, искусственно удорожают заказы, а разницу делят между собой. Подрядчиков — участников тендеров они используют в основном для обеспечения необходимого по положению количества претендентов.
    Эта вакханалия достигла апогея. Не случайно группа депутатов Жогорку Кенеша заявила, что почти все тендеры проводятся в обход законов, превратились в легкую наживу коррупционеров, что сложившейся порочной системе способствуют сами руководители Госагентства по госзакупкам и его региональных структур. Депутаты предлагают упразднить это агентство и передать функции другому ведомству. Странно, что прокуратура никак не реагирует на все нарушения.
    Мне по долгу службы приходится почти каждый день терпеть издевательства со стороны заказчиков ремонтно–строительных работ. Я вижу, как грабят народ, как на моих глазах полностью растаптывается здоровая конкуренция. Ясно: чтобы что–то купить, нужны деньги. Но закон этого не оговаривает. И сотни, тысячи бюджетных организаций объявляют тендеры, не имея ни одного тыйына. В результате в трубу вылетают деньги заказчика, потраченные на проектно–сметную документацию, объявление в бюллетене Госагентства и в газетах (так положено по закону), зарплату и т.д. Не менее трех подрядчиков на каждый лот, а их, бывает, десятки, зря платят за пакет тендерных документов, а это от нескольких сотен до нескольких тысяч сомов. Тратятся они и на приобретение бюллетеней Госагентства, составление смет, ту же зарплату. А сколько потерянного времени, нервов на поездки, встречи, ожидание, согласования и прочее! Этому хаосу закон, повторюсь, не указ.
    Бюджетным организациям нынче на проведение ремонтно–строительных работ выделяют — и это стало правилом — не более 20–40 процентов от реальной потребности. Поэтому руководители школ, больниц, библиотек, театров, других госучреждений ограничиваются тем, что где–то как–то залатают, покрасят, оставляя без ремонта отсыревший фундамент, дырявую кровлю, вышедшую из строя электротехнику, вентиляцию, прогнившую канализацию и водопроводную сеть. Закон же никак не препятствует этому. Здесь должен действовать принцип “лучше меньше, да лучше”. Однако торжествует правило “Вали кулем. Посля разберем”. Если судить по бюллетеням Госагентства, то наше правительство направляет громадные суммы на ремонт большого количества объектов. И только подрядчики знают о том, что большинство тендеров — мыльные пузыри. Из–за отсутствия финансов только в Бишкеке и только в этом году провалены объявленные тендеры в Университете строительства и архитектуры, Центре олимпийской подготовки, Центре образования Свердловского района, Кыргосакадемии физкультуры и спорта, городской клинической больнице N 6, Кыргызском аграрном университете, профлицее N 100, Верховном суде, Свердловском РОВД, ряде объектов Минздрава, МВД, ОКСа и ОГУКСа мэрии, патентно–технической библиотеке, Республиканском центре наркологии и многих других. Не исключаю, что кое–где тендер все–таки провели, но очень завуалированно, непрозрачно.
    Закон запрещает руководителям госучреждений входить в состав тендерных комиссий. Но от этого жульничества меньше не стало. У каждого шефа есть подчиненные, которые из лести или боязни потерять работу готовы услужить начальству. Например, в роддоме N 2 Бишкека в объявленном очередном тендере ответственной значится зам.главврача по лечебной части К. Ли. Но разъяснений по существенным вопросам она никогда не дает. Говорит, что ничего в строительстве не понимает, отсылает к главврачу, завхозу, старшей медсестре и еще дальше. Создает образ человека, которому навязали не свое дело. Но на заседании тендерной комиссии выясняется, что она хорошо владеет законом о госзакупках, но безбоязненно его нарушает в пользу заранее определенного “победителя”. 19 сентября 2005 года там проходил очередной конкурс по закупке ремонтно–строительных услуг. Прием документов прекратили, вопреки закону, за полчаса до начала тендера. Комиссию собирали еще полтора часа. Нашу заявку не приняли, так как я опоздал на две минуты с момента прекращения приема документов. Почти два часа ждал начала заседания комиссии, но с нее меня удалили по настойчивому требованию К. Ли. Причина ясна: наша заявка могла помешать заранее определенному “победителю”.
    Закон о госзакупках обязывает заказчиков предоставлять подрядчикам качественную техническую документацию. Но и здесь царит произвол. Когда нет нужды делать проект на выполнение ремонта, положено составлять дефектный акт. Это полный перечень работ, которые надо выполнить, с указанием объемов. Он должен отвечать не только желанию заказчика, но и строительным нормам и правилам, стандартам, предусматривающим качество, производительность, безопасность труда и эксплуатации, экологию, цены и многое другое. Такой перечень должны готовить специалисты. Однако последние 15 лет у нас эти документы в госучреждениях составляют сторожа, завхозы, медицинские сестры, библиотекари, учителя, охранники, регистраторы, бухгалтера, секретари и другие работники среднего и нижнего звена, то есть кто угодно, но только не строители. И по таким дефектным актам Госагентство утверждает итоги тендеров, хотя обязано проконтролировать качество всех документов.
    Вот еще пример. Недавно прошел тендер в городской клинической детской больнице N 3 г.Бишкека. Там был большой объем электротехнических работ. А вот дефектный акт состоит из 6 пунктов–строчек: 1. Смена 10300 м электропроводки внутренней системы освещения — не указано, скрытой или наружной; провод медный или алюминиевый — нет марки, какого сечения. Ничего неведомо об оборудовании и потребляемой мощности каждого помещения, подлежащего ремонту. 2. Смена 740 светильников ламп накаливания — не указано, потолочных или настенных, на сколько ламп. 3. Смена 2500 розеток — не указано, с заземлением или без, одинарных или двойных. 4. Смена 357 выключателей — не указано, одинарных или двойных. 5. Смена 44 электрощитков — не указаны тип, модель. 6. Смена 740 разветкоробок — не указан тип. В акте вообще не указаны отделочные работы стен и потолков, которые по технологии будут повреждены. Итого 11 замечаний, с учетом которых цена заказа может увеличиться на 20–100 процентов. Какой же это тендер? Это мутная вода, в которой легко “ловить рыбку”.
    Если подрядчик–претендент обнаружил недостатки в выкупленном пакете документов, он имеет право письменно о них сообщить заказчику, и тот обязан принять замечания, внести соответствующие изменения в тендерную документацию, сообщить о них письменно всем претендентам. Но такие замечания обычно игнорируются, изменения не делаются. На тендер представляются сметы, выполненные по дефектным актам, содержащим десятки и сотни ошибок. Претензии претендентов, как правило, поддержки у чиновников Госагентства по госзакупкам не находят. Остается один выход — суд. Но чтобы в наших судах выиграть подобное дело, потребуются месяцы и годы, немалые деньги и железобетонные нервы. Поэтому нарушений при проведении тендеров тысячи, но исков в судах по ним лишь единицы. А ведь выход простейший. Достаточно внести в закон о госзакупках нормы, которые запретили бы пользоваться дефектными актами, оформленными некомпетентными лицами. Авторы их должны нести административную, материальную, гражданскую и даже уголовную ответственность.
    В марте сего года у нас с директором учебно–воспитательного комплекса школы–гимназии (УВКШГ) N 67 г.Бишкека С. Керимкуловой произошел конфликт. Члены тендерной комиссии во главе с главным бухгалтером И. Афониной (формально значился другой человек) незаконно отдали победу на ремонт спортивного зала желаемой им организации. В грубой форме отказ получила компания, предложившая услуги на 87162 сома, то есть на 27 процентов, дешевле. Основой конфликта стал опять–таки дефектный акт, качество которого тянуло только на двойку. В нем неверно были проставлены даже единицы измерения, с ошибкой в сто раз. Более десятка требуемых работ вообще никак не были обозначены. Завхоз школы В. Зайцева сначала убеждала, что акт выполнен квалифицированными специалистами, а затем призналась, что написала его сама по требованию начальства. И. Афонина не скрывала, что на ремонт зала предусмотрено 600 тысяч сомов. Директор С. Керимкулова утверждала, что на составление дефектного акта денег нет, хотя специалист может выполнить его всего за несколько сотен сомов. На нашу жалобу–претензию тендерная комиссия школы ответила абсурдными ссылками на отсутствие у нас справок о долгах перед налоговой инспекцией и Соцфондом и… некоторых строительных материалов.
    Кстати, я сам сразу обнаружил отсутствие требования этих справок и заявил официально. Г–жа Афонина, узнав, что наша фирма уже много лет долгов не имеет, сказала: “Ничего страшного. Если победите, то срочно представите справки”. А когда в ходе заседания тендерной комиссии поняла, что любимый претендент, представивший проект почти на 90 тысяч сомов дороже, может проиграть, отказала нашей фирме “из–за отсутствия справок”. Я — на такси, но не успел доехать трех километров до своего офиса, как И. Афонина, видимо уже все согласовав с ведущим специалистом Бишкекского регионального отделения Госагентства по госзакупкам Нурланом Байботоевым, объявила моему шефу по телефону о безоговорочном нашем поражении. Со всеми необходимыми документами срочно обратился к Сыргаку Уметалиеву, бывшему тогда начальником управления Госагентства по госзакупкам. Он мне объяснил: “Если в пакете тендерных документов заказчика нет требования о представлении справок о долгах, то вы правы”.
    По поводу так называемых недостающих материалов: оказалось, что в смете нашей фирмы нет стройматериалов именно на те работы, которые преднамеренно не указал заказчик в своем дефектном акте. Но ведь закон строго запрещает делать смету на неуказанные работы. “Догадливым” оказался только любимый “победитель”. Он, родимый, все учел. Или ему помогли все учесть? И вот “победил”!!!
    Столкнувшись с грубейшими нарушениями законов, я решил встретиться с С. Керимкуловой. Прочтя нашу жалобу, где ясно указано, как и для чего были нарушены статьи 4; 13 (части 4, 5); 15 (части 1, 2); 16; 27 (части 1, 2, 3, 4); 28; 36 (часть1); 37 (часть 2) и другие закона о госзакупках, она, собрав членов тендерной комиссии, не моргнув глазом определила главного виновника конфликта. Им оказался я — “человек страшный и опасный”. Но, чувствуя неприличное положение, в которое попала, пошла ва–банк: “Все. Разговор окончен. Ремонтировать спортзал не будем. Денег не хватает. Будем покупать компьютеры”. Однако спортзал был отремонтирован “победителем”.
    Подобный произвол стал массовым явлением.
    А ведь у нас неплохой Гражданский кодекс. В нем есть целые разделы хороших законоположений, определяющих взаимоотношения в строительной и других отраслях между заказчиками, проектировщиками, подрядчиками и другими лицами, госорганами. Например, 5 статей регламентируют банковские гарантии, 34 — договорные отношения, 25 — обязательства, 72 — подряд, в том числе строительный, проектный и др. Но они не работают. И в этом причина наших бед.
    В пакете тендерных документов на ремонт спортивного зала той школы–гимназии есть пункт 29.1. Он гласит: “Заказчик оставляет за собой право принять или отклонить любую тендерную заявку, а также отклонить все тендерные заявки и аннулировать процесс тендера в любой момент до присуждения Договора(!), не неся при этом никаких обязательств перед Участниками и не будучи обязанным информировать Участника или Участников о причинах таких действий Заказчика”. Этот пункт, как видим, нарушает элементарную правовую логику, в зародыше убивает саму идею тендера, открыто демонстрирует принцип: “Я — начальник, ты — дурак”, напоминает навязанные наглые договора–контракты об использовании золоторудного месторождения “Кумтор” и гражданского аэропорта “Манас” для военной базы Ганси. Даже терминология не соответствует. Говорится о “присуждении договора”. Что, заказчик — это судья? Участниками тендера названы только претенденты–подрядчики. А что, заказчик — не участник тендера? При использовании государственных средств все участники тендера по нашим законам обязаны нести равную ответственность. Хотя надо сказать, что среди всех участников тендеров по госзакупкам по–настоящему конкурируют только подрядчики. Только они кровью и потом, преодолевая аппетиты заказчиков и госчиновников, честно зарабатывают свою прибыль.
    Откуда у наших заказчиков такая свирепая позиция? Оказывается, от заморских рекомендаций, которые, к слову, противоречат законам Кыргызской Республики. Однако девятый год подряд их тоннами всучивают всем участникам тендеров в качестве мировых стандартов. Это делается по требованию госчиновников и Госагентства по закупкам ремонтно–строительных работ.
    Кстати, в августе 2005 года Госрегистр КР проводил тендер по ремонтно–строительным услугам серверного помещения за счет средств Всемирного банка. В тендере участвовали пять компаний. Четыре из них предложили цены от 416,6 до 636,7 тыс. сомов. Но “победителем” стала пятая компания с ценой 210,5 тыс. сомов. Проигравшие были ошарашены. Ведь ко всем серверным помещениям предъявляются очень высокие требования по пожаробезопасности, прочности всех конструкций, температуре, влажности, вентиляции, освещенности. Используемое в них основное оборудование имеет цену в десятки тысяч долларов. Такие помещения отделываются только высококачественными строительными материалами. 210,5 тыс. сомов не хватило бы даже на строительные материалы, транспортные, накладные расходы, не говоря уже об оплате труда высококвалифицированных специалистов. Однако жалоба в представительство Всемирного банка в КР осталась гласом вопиющего в пустыне. Ничего не поделаешь! Такие у них “мировые стандарты”.
    Недавно я еще раз тщательно изучил последний вариант закона о госзакупках, хотя все его основные положения давно знаю наизусть. Письменно изложил более 15 предложений по его усовершенствованию. Обратился лично к руководителю инспекционно–юридического отдела Госагентства по госзакупкам М. Кунакунову. Говорю ему: “Закон о госзакупках имеет грубые изъяны. Многие его положения противоречат нашей Конституции, Гражданскому кодексу, нормам морали и нравственности. По нему заказчики произвольно используют бюджетные средства, а госчиновники легко вымогают взятки. Претенденты–подрядчики поставлены в неравное, унизительное положение. Отождествлены такие разные юридические нормы, как “отсутствие долгов”, “отсутствие справок и сведений о долгах”, “непредоставление справок о долгах”. Многие заказчики неверно оформляют дефектные акты, продают пакеты тендерных документов за произвольно назначенные, ничем не обоснованные цены, еще и за 2–3 дня до проведения тендеров. Работники Госагентства неудовлетворительно контролируют весь процесс подготовки, организации, оформления документов, проведения тендеров. Тендеры загнали в теневую экономику”... Однако самодовольный чиновник не захотел услышать мои доводы: “Мы ничего не можем изменить. Пользуемся рекомендациями МВФ и ВБ. Вносите свои предложения в Жогорку Кенеш”.
    Но есть ли свет в конце тоннеля? Да, есть. Вижу, как уверенно в последнее время поднимается наше гражданское общество. Все труднее и труднее становится хищным чиновникам контролировать и крышевать все внутренние и внешние финансовые потоки. Дрожь появилась в их коленках. Некоторые, как крысы с корабля, сбежали с родной земли, от своего народа. Власть сегодня вынуждена в гораздо большей степени подчиняться воле прогрессивной, честной части населения. Наступают хорошие времена…
    Михаил Корсунский, заместитель директора по строительству ОсОО “Акация”,
    правозащитник.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/14939/