Когда добродетель становится пороком

    Первая неделя апреля, быть может, не изобиловала ярко выраженными событиями общенационального масштаба (если не считать мирного марша жителей столицы в защиту законности и порядка, инициированного представителями гражданского общества), однако некая внутренняя напряженность в обществе сохранялась.
    Поможет ли нам HIPC?
    На истекшей неделе кыргызстанцы наконец–то услышали вразумительное разъяснение точки зрения премьер–министра Феликса Кулова на перспективы вступления Кыргызстана в инициативу HIPC.
    Однако прежде чем затрагивать суть разговора, замечу, что споры, разгоревшиеся вокруг этой проблемы, очень точно отражают характерную особенность взаимоотношений между властью и обществом. Не хочу сказать, что особенность эта сложилась в последнее время, но, к сожалению, сохраняется она и сегодня. Власть научилась очень мастерски манипулировать общественным сознанием. В зависимости от конъюнктуры момента, в угоду собственной выгоде она, с одной стороны, скрывает под завесой секретности и служебной тайны многие вопросы и решения общественной значимости и раскрывает их, когда скрывать что–либо уже поздно, да и бесполезно. А с другой — делает достоянием самых широких масс вопросы, которые едва вступили в стадию обсуждения и проработки и которые на данном этапе ничего, кроме бесплодных споров и разногласий, вызвать в обществе не могут.
    Вспомним хотя бы, с какой помпой преподносил в начале прошлого года президент А.Акаев решение Парижского клуба кредиторов о списании и реструктуризации двустороннего внешнего долга Кыргызстана. Со всех доступных ему трибун он вещал, что наша республика продемонстрировала мировому сообществу сбалансированную экономическую и социальную политику, эффективное и целевое использование заемных средств, эталонную прозрачность проектов и каналов, по которым направлялись зарубежные финансовые потоки.
    “Почти 15–летний опыт экономического развития республики показал, что наш принципиальный курс на максимальную мобилизацию внутренних сил и ресурсов на цели развития умело сочетался с опорой на внешнюю помощь. При этом мы никогда не испытывали давления или диктата”, — в эйфорическом раже вдохновенно врал президент Кыргызстана с трибуны торжественного по такому случаю заседания в Доме правительства с участием представителей исполнительной власти, общественности, иностранных дипломатов и экспертов ведущих мировых финансовых институтов. Врал в то самое время, когда два миллиарда долларов зарубежных кредитов были попросту проедены, разворованы, пущены на ветер.
    С логикой у нашего ученого–физика в роли главы государства зачастую было не все в порядке. Вот и тут о каком эффективном и целевом использовании заемных средств, о какой сбалансированной экономической политике можно было говорить, если республика, набрав внешних займов, превышающих годовой ВВП, оказалась по сути банкротом, не способным возвращать долги и вынужденным молить о их списании.
    Все бы ничего, если бы убаюкивающие речи Акаева о списании и реструктуризации 60 процентов двустороннего внешнего долга на самых выгодных для Кыргызстана условиях не оказались очередным блефом. Как обнаружилось, вот так запросто списывать с нас долги пока никто не собирается.
    В связи с этим невольно возникает сомнение, не окажется ли очередным мыльным пузырем для Кыргызстана и инициатива HIPC. Конечно, в данный момент вопрос этот из разряда риторических. Во–первых, пока что такого предложения, насколько известно нам, не последовало. А во–вторых, президент Курманбек Бакиев однозначно отметил, что Кыргызстан еще не принял окончательного решения о присоединении к данной инициативе. Руководству страны не известны условия, на которых страны–доноры готовы списать республике более миллиарда долларов внешнего долга. Поэтому все сегодняшние разговоры “за” и “против” вступления Кыргызстана в HIPC напоминают мне попытку поделить шкуру неубитого медведя.
    Тем не менее не могу не затронуть главный довод некоторых противников присоединения Кыргызстана к данной инициативе. Ни одна страна — участница HIPC, доказывают они, после списания внешнего долга не вышла из экономического кризиса и не стала процветающей, ни одной стране эта акция не принесла видимой пользы.
    Основной недостаток подобных рассуждений кроется, на мой взгляд, в том, что их авторы учитывают конечный результат, вычленяя из него составляющие. По чести говоря, я бы был больше удивлен, если бы хоть одна беднейшая страна после списания с нее внешнего долга вышла на путь процветания и благополучия.
    Во–первых, если бы страна могла без помощи извне успешно развиваться, наверное, ей незачем было взваливать на себя бремя неподъемных долгов.
    Во–вторых, как показывает практика, международные страны и финансовые институты–доноры, вопреки утверждениям Акаева, оказывают мощное давление, диктуя заемщикам условия, не позволяя им распоряжаться кредитами по своему усмотрению, навязывая свои правила игры, которые далеко не всегда выгодны и понятны партнерам.
    К примеру, в Кыргызстане ежегодно порядка 40—50 млн. кредитных долларов шло на поддержание устойчивости сома. Колоссальные средства уходили на навязываемые республике извне структурные преобразования, на разработку многочисленных и совершенно бессмысленных в наших условиях программ и проектов. Причем ключевые посты в этом квазинаучном шарлатанстве занимали опять–таки навязываемые Кыргызстану зарубежные эксперты и специалисты, на содержание которых тратились непомерные суммы. Скажем, не чем иным, как псевдонаучным шарлатанством, назвать программы “Аракет” или “Овцеводство”, да по большому счету и национальную стратегию “Комплексная основа развития”, я не могу. Словом, Кыргызстан выступил в роли весьма удобного и послушного подопытного кролика для экспериментаторов из МВФ, Всемирного банка и других международных институтов, которые проверяли на нас свои модели и идеи на деньги, данные нам в долг. При этом, похоже, их больше возбуждал и забавлял сам процесс, нежели его конечный результат. Во всяком случае, ни один проект, ни одна программа не были доведены до логического конца.
    В–третьих, большие кредиты негативно действуют на тех, кому таким вот образом помогают. Займы расхолаживают людей, размагничивают их волю, приучают к “дешевым” деньгам. Ведь долги делают одни, а расплачиваться по ним придется другим.
    Давайте представим самое невероятное. Кыргызстану без всяких условий и ограничений списали подчистую весь двухмиллиардный долг, который так бездумно и безответственно повесил на страну ее первый президент. Что дальше? Да, отныне стране не нужно будет выплачивать ежегодно 50—70 млн. долларов по кредитам и процентам на них. Но ведь она уже не сможет и получить взаймы ежегодно по 180—200 млн. долларов, которые получала в 1994—2004 годах. Именно в этот период был сделан едва ли не весь нынешний долг.
    Это с одной стороны. А с другой — у Кыргызстана уже нет тех запасов, которые достались ему в наследство от советской эпохи и которые худо–бедно поддерживали его в течение достаточно продолжительного времени. Необходимо также учесть, что за годы акаевского правления республика начисто лишилась ряда перспективных и выгодных отраслей в аграрном секторе (к примеру, птицеводство, свиноводство, пчеловодство, шелководство, кормопроизводство и т.д.). Почили в бозе и такие некогда ключевые секторы индустрии, как машино– и станкостроение, электронная и электротехническая промышленность, угледобыча, производство ковров, хлопчатобумажных, шерстяных, шелковых тканей и др. Еще больше устарели морально и физически сохранившиеся с времен Союза техника и оборудование, транспортные и иные коммуникации. Приплюсуем сюда миграцию из страны высококвалицированных специалистов и профессионалов едва ли не во всех сферах промышленности, сельского хозяйства, науки, культуры, здравоохранения.
    Так каким же образом, за счет чего, при помощи каких ресурсов сможет республика выйти на путь быстрого возрождения, стремительного разбега для последующего взлета?
    Так что не следует утешаться иллюзиями. Присоединение Кыргызстана к HIPC — это не панацея. И едва ли даже временное облегчение.
    Марш во имя закона и порядка
    Не знаю, у кого как, но у меня субботняя акция представителей гражданского общества в защиту в стране закона и порядка вызывает двойственное чувство. С одной стороны, люди, инициировавшие ее, вызывают признательность и благодарность, вселяют надежду, что не все у нас потеряно и не все так безнадежно. А с другой — не может не огорчать и не тревожить понимание: мирное шествие граждан 8 апреля стало наглядной демонстрацией того, что, как заметил депутат ЖК
    К. Байболов, власть откровенно капитулировала перед зарвавшимся криминалитетом. Мирная акция стала проявлением неверия гражданского общества в то, что сегодня власть может, хочет и в состоянии обуздать вышедший из–под контроля криминалитет.
    Когда живущие “по понятиям” и рвущиеся во власть “братки” откровенно грозят власти гражданской войной, бахвалясь при этом наличием в их руках достаточного количества оружия, а власть делает вид, что ничего экстраординарного не происходит, это наводит на мысль о том, что власть либо бессильна, либо серьезно больна.
    Быть может, сильно заблуждаюсь и многие со мной не согласятся, но когда я вижу, как президент страны выходит на площадь для переговоров с агрессивно настроенными митингующими, то думаю: возможно, это делает ему честь как мужчине и гражданину, но едва ли возвышает его в глазах общества как главу государства. Не дело, когда первое лицо страны берет на себя роль пожарного и гасит грозящий разгореться костер.
    Предвижу возражения. Мол, легко рассуждать, сидя за письменным столом и ни за что не отвечая. В той ситуации альтернативы у К. Бакиева не было. Но не потому ли вынужден он был прикрывать собой амбразуру, что за постреволюционный год в стране не была создана система сдержек и противовесов. Нет сегодня в Кыргызстане надежной, отвечающей требованиям дня правоохранительной службы, как нет способных профессионально и качественно работать Внутренних войск и Службы национальной безопасности.
    История дала Аскару Акаеву шанс вписать свое имя золотыми буквами в анналы истории независимого Кыргызстана. Этим шансом первый президент Кыргызской Республики не воспользовался. Как бы ни менялось время, бессовестность, ложь, аморальность и алчность оправданными быть не могут ни при каких обстоятельствах. Так что напрасно Акаев тешит себя иллюзиями, что кыргызстанцы с ностальгией и по–доброму будут вспоминать о времени его правления.
    Сегодня возможность войти в историю страны добрыми делами и чистыми помыслами появилась у Курманбека Бакиева и Феликса Кулова. Для этого они должны укрепить национальную независимость, возродить авторитет государства, вывести общество на путь социального и экономического прогресса. Сумеют ли они воспользоваться этой возможностью или повторят бесславный и бесчестный путь первого президента? Вопрос отнюдь не праздный.
    Вячеслав Тимирбаев.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/13594/