Памяти Салижана

    Наверное, многие возмутятся, когда увидят в заголовке запанибратское отношение к одному из самых оригинальных и талантливых кыргызстанцев. Они, наверное, могли бы стерпеть это только от таких известных людей, как народный поэт Омор Султанов, ведь Салижан Жигитов в какой–то мере стал символом.
    Примерно то же самое испытывали поминавшие Салижана Жигитова после его похорон (естественно, с выпивкой), когда один из его бывших студентов стал говорить “Салижан”, хотя до этого он говорил “Салижан–агай”. Но он объяснил свою в достаточной мере пристрастную позицию. Было сказано, что он видит это имя в одном ряду с Токтогулом (ведь мало кто говорит Сатылганов). При этом он утверждал, что когда впредь будут говорить “Салижан”, никто не будет уточнять фамилию — никто же не спрашивает фамилию Барпы, не выясняет, столица какого государства город Париж. После некоторого обсуждения пришли к выводу, что каждый имеет право обращаться как хочет, если не оскорбляет каким–либо образом памяти усопшего. Тем более, когда для создания традиции имеются весьма веские объективные основания. Понятно после этого: обращение по имени не носит характера фамильярности, тем более что один из авторов рос с Жигитовым с детства.
    Когда умирает человек такого масштаба, становится горько. Особенно, когда умирает он в не избалованном обилием талантов Кыргызстане. Многие его обожали, некоторые не любили, но равнодушных среди знавших его не было, а уважали его практически все. Салижан не любил эпатировать — он просто эпатировал окружающих, это была чуть ли не врожденная особенность его натуры. Непросто будет забыть его эмоциональные выступления на различные животрепещущие темы бытия, его искрометные оценки происходящих событий.
    Он ругал кыргызов, потому что он их любил, и ему хотелось, чтобы они выглядели достойно на фоне других народов. Поэтому он страшно разозлился, когда началась кампания по празднованию 2200–летия кыргызской государственности. Он неоднократно выступал на эту тему. Наверное, сейчас можно будет сказать, что большинство подготовленного материала статьи “Навстречу юбилею: “2200 лет кыргызской государственности” (по поводу “кыргызского великодержавия”)” в газете “Республика” было им просмотрено и были сделаны существенные и ценные замечания, которые были в дальнейшем в полном объеме учтены.
    Несмотря на все свои резкие выступления по животрепещущим проблемам, он был убежденным интернационалистом. Быть таковым представителю небольшого народа, затерявшегося среди более чем ста наций и народностей бывшей великой державы, это немало. Он всегда мечтал, чтобы кыргызы скорее влились в мировую цивилизацию, чтобы они не отстали от передовых наций, находясь среди своих гор, как в скорлупе. Он не любил, когда неоправданно возвеличивали прошлое. Когда–то в молодости С. Жигитов написал стихи: “Кош бол калпак, салам сага, шляпа!” (“Прощай, калпак, здравствуй, шляпа”).
    Однажды, когда он уже сильно больной лежал в больнице, по своему обыкновению шутил и смешил посетителей. Говорил много и вспоминал различные истории из прошлого. Вспомнил, как после работы в течение года с небольшим уходил из состава советников А. Акаева, его у выхода из здания встретил Т. Тургуналиев сотоварищи и спросил: “Что сделано вами за столько времени работы в самых верхах?” Бывший советник ответил: “Мен ичинен былытып аттым (Я разлагал изнутри)”.
    Рассказывал (может, шутил), что во время пребывания в больнице туда позвонили от Ф. Кулова. Персонал зашебутился, и стали выяснять, какие отношения у него с премьер–министром. Он тогда сказал: “Это что, скоро придет Р. Отунбаева, тогда посмотрите, что будет”. В больнице он говорил, что весь Кыргызстан борется за его жизнь, ибо многие его искренне любят, а другим не хочется терять такого колоритного противника.
    Приведем отрывок из его интервью “У нашей интеллигенции глаза переместились на затылок” газете “Республика”, отражающий парадоксальность и нешаблонность мышления при полном его реализме.
    “Даже в настоящее время мы находимся в не очень дружелюбном окружении, свидетельством чему служат многочисленные проблемы практически со всеми окружающими государствами — от спорных территорий до протекционистской политики. Многочисленные заявления нашего лидера о величии народа вкупе с заветами Манаса никак не помогут изменить это положение — только реальные действия. Например, войти в состав действительно могущественного, развитого и продолжающего развиваться государства: вдруг нам перепадет от пассионарности его народа?
    Но для этого нужны совершенно новые люди, с психологией и методами работы европейского человека. Возглавить такой процесс могут только личности, с молоком матери впитавшие демократические ценности и прожившие определенную часть своей жизни при строе, позволяющем раскрываться человеку, проявив свои способности. Не стоит стыдиться привлекать в самое высшее руководство таких людей со стороны — действительно самостоятельных и состоявшихся (например, Билла Клинтона. — З. С.), а не таких, которые не смогли найти свое место в своей стране и которых их правительства пристраивают в странах, подобных Кыргызстану.
    Наиболее приемлемой кандидатурой страны, вхождение в состав которой было бы удачным для Кыргызстана, представляются Соединенные Штаты Америки. Во–первых, это самая могущественная и развивающаяся страна в мире. Во–вторых, она расположена на другом континенте. В–третьих, она тоже может получить от этого процесса определенную выгоду.
    США могут показать пример всем другим странам хотя бы нашего региона, как нужно жить и развиваться. Если даже Кыргызстану не удастся сразу войти в состав США, то данная цель может сильно встряхнуть народ и даст ему мощный стимул для движения: поставить цель — войти в состав США, допустим, к 2025 году. Если к какому–то моменту времени, после приложения значительных усилий и, главное, достижения каких–то результатов, мы объявим референдум, получим положительный итог и попытаемся вступить в состав США, трудно будет просто так отмахнуться от такой инициативы самой демократической стране мира.
    Но даже если не сможем вступить в США, что же, мы все равно сильно продвинемся вперед в своем стремлении к демократизации, общество станет гораздо более соответствовать идеалам современного передового мирового сообщества. И тогда Кыргызстан станет примером для других стран и сами собой рухнут окружающие недемократические режимы. Это ли не цель для народа?
    Так что для объединения народа нужно поставить действительно высокую и очень важную для всех цель, а не размахивать лозунгами. Достижение такой цели гораздо более возвысит народ, чем пустое копание в истории — при желании и определенных обстоятельствах в ней можно обнаружить даже то, чего никогда не было и не могло быть. Поэтому следовало бы приложить свои усилия в этом направлении, а не увлекаться тем, что называется обычно манией вeличия”.
    Он собирался основать общественное движение “За понимание и сближение”, целью которого было бы улучшить взаимопонимание между народом Кыргызстана и другими народами с различным менталитетом. Он надеялся, что такое движение может помочь жить его потомкам в более комфортной обстановке, чем жил он сам.
    До последнего он боролся со своей болезнью, изучал различные методы лечения своего страшного недуга. Пытался подойти к ним осознанно: он не был склонен к слепой вере, всему искал объяснение.
    За несколько дней до смерти он пошел в университет “Манас” и сказал его руководству, что он не желает зря получать зарплату, и предложил читать лекции, чтобы ее отработать. Немногие люди способны на такой поступок. Руководители университета сказали С. Жигитову, что будут платить ему зарплату сколь угодно долго без всякой отработки и будут ждать его полного выздоровления.
    Мы скорбим вместе с его родными и близкими. Желательно было бы, чтобы все, кто его хорошо знал — и друзья, и недруги, — сделали все, чтобы истинная память о нем не утонула в официозе. Чтобы его не представили ангелом. Надо, чтобы для будущих поколений он остался просто человеком, а кто его знал, и так не забудут.
    Мир Байсубанов, Омурзак Акматов.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/13138/