1. Надежда умирает последней

Распечатать

Оставить комментарий

Посмотреть комментарии

11 января 2006

"ДЕМОКРАТИЯ"

    Размышления на рубеже годов
    Мерзость для царей — дело беззаконное,
    потому что правдою утверждается престол.
    (Из Книги Притчей Соломоновых)
    Думаю, 99 из 100 кыргызстанцев главным событием минувшего года назовут свержение режима Аскара Акаева в результате мартовской революции. Что же касается оценок, то тут, убежден, мнения разойдутся. Одни восторженно восприняли отлучение первого президента суверенного Кыргызстана от власти, другие отнеслись к этому весьма сдержанно, памятуя о том, что не было еще в мировой истории прецедента, чтобы революции заканчивались добром, третьи — с откровенным скепсисом, мол, персоналии на политической авансцене сменились, но изменилась ли, стала ли лучше от этого жизнь, для четвертых смена власти оказалась серьезной личной драмой, крушением карьеры и надежд на безоблачное и беспроблемное будущее.
    Но кто бы и как ни относился к событию N№ 1 в Кыргызстане 2005 года, следует признать, что насильственное отлучение Акаева от власти является все–таки следствием. К сожалению, монополизировав абсолютную власть в стране, он не смог достойно и разумно распорядиться ею. Экономика, нравственность (особенно в верхних эшелонах власти) продолжали деградировать, обострились проблемы соблюдения в стране прав человека, все менее рядовые кыргызстанцы ощущали себя защищенными от разгула криминалитета и произвола чиновников, работников правоохранительных и судебных органов.
    На этом безотрадном и безысходном фоне бодрые заявления беспечно улыбающегося президента о прогрессе демократии и повышении уровня жизни, сокращении бедности в руководимом им Кыргызстане ничего, кроме глухого раздражения и внутренного протеста, вызвать не могли. А проведенные с грубыми нарушениями закона выборы парламента стали последней каплей, переполнившей чашу терпения кыргызстанцев.
    Есть ли у власти нить Ариадны
    К особенностям переживаемого Кыргызстаном критического момента его суверенной истории, пожалуй, следует отнести, во–первых, слишком уж затянувшийся характер этого момента, а во–вторых, то, что его масштабы оказались для подавляющего большинства кыргызстанцев неожиданными.
    Жестокая ирония судьбы. За довольно короткий исторический срок граждане республики были дважды серьезно обмануты, дважды нежданно–негаданно оказались поставленными перед необходимостью заново строить порушенный дом. Представители среднего и старшего поколений помнят, с каким энтузиазмом, с какой эйфорией и надеждой после долгих лет застоя были восприняты идеи перестройки. При этом огромное большинство советских людей выступали за сохранение общего дома по имени Советский Союз, рассчитывая лишь на основательный ремонт.
    К сожалению, устаревший режим оказался настолько прогнившим, что ремонта он не выдержал, разрушился до основания.
    Не успев отойти от эйфории и разочарований перестройки, десятки миллионов советских людей оказались во власти новой эйфории — на сей раз парада суверенитетов. А у нас к этому еще примешивалась и гордость за нашего на редкость демократичного, как всем тогда казалось, и образованного президента.
    Увы, чем дальше Акаев оставался на посту главы государства, тем очевиднее становилась справедливость наблюдения американского журналиста Ричарда Нойштадта, имевшего редкую возможность изо дня в день наблюдать работу Белого дома при президенте Гарри Трумэне (1945–1953 гг.). В книге “Президентская власть” Нойштадт писал: “Сила или слабость президента… зависит от его способности влиять на людей, составляющих правительство”. Именно в этом и заключается весь секрет работы президента, отмечал он, добавив: “Президентское кресло — не место для любителя… Это должность для человека, искушенного в политике. Но это — никак не место для любого политика”.
    История повторилась: эйфория сменилась глубоким разочарованием.
    На пост N 1 в государстве Акаев пришел практически не будучи политиком вообще. Об этом говорят уже хотя бы его скоропалительные заявления о том, что ему достаточно трех лет, чтобы вывести Кыргызстан на столбовую дорогу процветания. Словом, президентом страны стал дилетант от политики. Таким образом, после развала Союза мы внезапно очутились перед полнейшим отсутствием всякого режима, перед необходимостью все строить заново при полном неведении, что же и как строить. А поскольку ни у президента, ни у кого–либо из его советников или приближенных не было ни малейшего понятия, как из развитого социализма сразу перейти на рельсы рыночной экономики, то нить исторической эволюции для нас как бы внезапно прервалась, история Кыргызстана будто совершила резкий и неожиданный прыжок, который застал всех граждан республики врасплох, совершенно неподготовленными. Именно этим объясняются шараханья Акаева (во всяком случае, словесные) то к швейцарской модели государственного строительства, то к японской, то к турецкой, то к китайской, то к малайзийской. В зависимости от географии его очередного вояжа за рубеж.
    В то время как другие наши партнеры по СНГ медленно, но последовательно адаптировались к новым условиям, развивались и продвигались вперед, Кыргызстан, так и не определившись, в каком же направлении двигаться, к какой гавани плыть, все прочнее занимал место в самом низу перечня наиболее бедных и слаборазвитых стран.
    В общем, за 14 лет пребывания у власти Акаев довел кыргызстанцев до такого состояния, что уход его с политической арены, падение его режима желались и ожидались многими трезвомыслящими гражданами. И в то же время даже самые непримиримые оппозиционеры президента не ожидали и не хотели падения набирающего силу авторитаризма Акаева, освобождения экономики страны от непомерной алчности членов его семьи в том виде, как это произошло 24 марта 2005 года.
    История точно специально загнала кыргызстанцев в такую ситуацию, что на исходе XX и в первые годы XXI столетия они как будто в состоянии сомнамбулизма наделали столько фатальных ошибок, что на их исправление потребуются годы и годы. В итоге после 14 лет правления Акаева со сменой девяти правительств новой власти и народу Кыргызстана приходится решать не только проблемы политического характера (конституционного уровня, формы государственного управления, системы выборов и т.д.), но и сложнейшие вопросы экономики и социальной сферы.
    Теснейшее переплетение политических, экономических, социальных проблем до крайности осложнило пути их решения, создало повышенную возбудимость внутренних гражданских настроений, межгрупповую подозрительность и межрегиональное недоверие.
    Стало расхожим сравнение, что мы оказались в темном тоннеле, в конце которого должен все же появиться свет. Полагаю, сравнение не совсем точное. Тоннель, пусть даже и кромешно темный, имеет строго заданное направление. Было бы правильнее сказать, что сегодня мы находимся не в тоннеле, а в лабиринте хаоса, неопределенности, противоречий. И, к сожалению, нет у нас той мифической Ариадны, которая бы помогла выйти из этого лабиринта.
    Сказать, что первые шаги президента Курманбека Бакиева и правительства Феликса Кулова вселили в кыргызстанцев надежду, внесли в общество успокоение, значило бы сильно покривить душой. Даже те немногие позитивные тенденции, что наблюдаются в последнее время, растворяются опять–таки в неясности целей.
    В последние дни уходящего года в обществе усиленно обсуждались вопросы конституционной реформы, государственного устройства, сохранить или отменить в Уголовном кодексе статью о смертной казни. Безусловно, вопросы важные, и о них еще разговор впереди. Однако сегодня рядовых граждан, по большому счету, больше беспокоит то, что по–прежнему деятельность (а точнее, бездеятельность) правоохранительных органов скорее способствует активизации криминалитета, чем его усмирению. Серия заказных убийств, последовавших в стране после мартовских событий, служит тому веским доказательством.
    Кое–кто поспешил связать некоторые из этих убийств с политическими мотивами. Другие считают, что в этой смуте заинтересован свергнутый режим, которому крайне невыгодно спокойствие и стабилизация в обществе. Третьи склонны свести все к элементарным криминальным разборкам за передел сфер экономического влияния, стремление изменить направление нелегальных денежных потоков.
    К сожалению, мы переживаем такое время, когда в сложившейся ситуации все может быть правдой и каждая версия не лишена логики и имеет под собой определенную почву.
    Но это вовсе не должно служить оправданием беспомощности органов внутренних дел.
    Общество не может быть спокойно, когда в стране выдвигаются президенту и правительству ультиматумы, когда диктуют им свои условия самозахватчики земель, нурланы мотуевы и рыспеки акматбаевы, аксыйцы, барскаунцы или кто там еще. Граждане не могут доверять руководству страны, пока оно не в состоянии управлять собственным государством и своими чиновниками, пока оно бессильно призвать к порядку криминалитет и покончить с самоуправством отдельных лиц или групп населения.
    Убежден, что подлинная демократия должна защищать не только граждан от произвола власти, но и власть от криков, давления и произвола толпы, пусть даже и состоящей из сотен или тысяч граждан. Демократия сильна стабильностью и строгостью государственных структур, а не подчинением страстям масс. Можно ли нормально руководить государством, направлять жизнь страны и общества, если превратить митинговые страсти и ультиматумы отдельных групп населения в инструмент управления?
    Наверное, не нужно быть провидцем или проводить социологические исследования, чтобы уяснить, чего более всего ждут рядовые кыргызстанцы в новом году. Спокойствия, мира в семье и в стране, стабильности общественно–политической обстановки, жизни без потрясений и нервотрепки, торжества здравого смысла, должного уровня бытия, достойного человеческого существования.
    Но чтобы все это сбылось, необходимо четко и внятно сформулировать и определить национальные цель, идею и стратегию. Надо выбрать платформу, которая бы объединила нацию (под этим подразумеваются все граждане Кыргызстана), объединила политиков и политическое руководство. Нужно, чтобы этому были подчинены весь бюрократический аппарат и все корпоративные интересы и эгоизм. Без всего этого надежды и чаяния кыргызстанцев обречены оставаться надеждами и чаяниями.
    Вячеслав Тимирбаев.