Не превратить победу в поражение

    Нас рабство меняло за долгие годы, –
    мы гнулись, ломались, устали.
    Свободны не те, кто дожил до свободы,
    а те, кто свободными стали.
    Игорь Губерман.
    В журналистику я пришел во времена, когда работники СМИ были союзниками и соратниками. Нашей общей целью было пробиться к читателям сквозь барьеры цензуры и запреты партийных комитетов. Когда власти переходили в наступление на какую–либо «не в меру распоясавшуюся газету», надежда была на журналистскую солидарность.
    Помню, на гребне перестройки, когда заметно ослабили вожжи партийного руководства прессой, Фрунзенский горком партии попытался грубо “наехать” на “Вечерний Фрунзе”. В пикеты у горкома встали не только журналисты “Вечерки”, но и “Советской Киргизии”, и “Комсомольца Киргизии”, и коллеги из КирТАГа… А когда горком пошел на компромисс, торжествовал весь журналистский цех столицы. В те годы мы чувствовали локоть и плечо друг друга, поскольку делали общее дело и жили им.
    Сегодня все это в прошлом. Журналистское братство как–то резко переродилось в толпу конкурентов. Взаимные обиды, обвинения, а то и прямые шельмования стали нормой и общим тоном. Разразилась информационная война, зачинщиками которой стали сами работники СМИ.
    Парадокс ситуации в том, что произошло это перерождение и размежевание, когда работники СМИ получили то, к чему так долго стремились и чего так упорно добивались, — свободу слова. Неужто и впрямь угнетение и рабство более способствуют сплоченности, чем свобода?
    В связи с этим вспоминается свежий эпизод. После того, как городской суд оставил в силе решение районного суда вернуть ЗАО “Издательский дом “Вечерний Бишкек” его прежним владельцам, Аркадий Гладилов, отлученный от должности и.о.главного редактора, с экранов телевизоров, потупя очи долу, витийствовал: мол, отныне со свободой слова в Кыргызстане покончено.
    Разумеется, ничего из ряда вон выходящего в его словах не было. Ну думает человек таким образом, делится опасениями и соображениями. Его право. Если бы не некоторые частности. Во–первых, сам и.о.главного редактора свободой слова так по–настоящему и не воспользовался. Писал и редактировал газету под диктовку бывшего владельца “Вечерки”, зятя экс–президента А.Тойгонбаева. А во–вторых, не только сам писал не то, что думал и о чем хотел бы написать, но и заставлял делать это своих подчиненных. То есть был душителем свободы слова во вверенной ему газете.
    Говорю об этом потому, что едва ли не на следующий день после смены власти в “Вечернем Бишкеке” 126 его сотрудников выступили с обращением, в котором обнажили всю кухню “самой тиражной и авторитетной” в республике газеты. “Нам просто надоело быть покорными слугами прежнего руководства газеты, — писали вечеркинцы, — которое пыталось выдавать себя за якобы конструктивную оппозицию нынешнему руководству республики. Наши материалы практически полностью переписывались, в них вставлялись целые абзацы, предложения без согласования с авторами. Никакие возражения в расчет не принимались. Нам открыто заявляли: “Не хотите выполнять эти требования — увольняйтесь”. Понятно, что после такой “редакторской правки” материалы приобретали совершенно иной смысл — неконструктивную и необъективную окраску. И все это в угоду Адилю Тойгонбаеву и его меркантильным интересам”.
    Вот и весь сказ про свободу слова по–гладиловски, вот и вся цена его стенаниям по поводу кончины свободы слова в Кыргызстане.
    К сожалению, многие из тех, кто позволяет надеть на себя шоры, забывают, что в комплект входят еще узда и кнут. О чем предупреждал в свое время Станислав Ежи Лец.
    Кстати, в былые времена семья президента А.Акаева старалась не афишировать свою причастность к Издательскому дому “Вечерний Бишкек””, а то и прямо отрицала ее. Однако известные пятничные события со сменой собственника в этом ЗАО сделали эту “тайну” секретом Полишинеля. С какого бы перепугу оказаться в разгар инцидента у ворот редакции адвокату Акаевых Максиму Максимовичу и пытаться вмешаться в него? По свидетельству очевидцев, не добившись желаемого, Максимович бросил в сердцах: “Дикая страна!”.
    Заметим, данную оценку современному Кыргызстану дал ярый защитник экс-президента. А теперь задумаемся, кто же более всего повинен в том, что за 14 лет независимости Кыргызстан из промышленно-аграрной, высокообразованной, находящейся по уровню жизни и развития в золотой середине союзных сестер-республик, превратился в дикую страну. Кто же так мудро правил и умело руководил все эти 14 лет страной, кто довел ее до дикости, а народ до беспрецедентной за многие десятилетия истории бедности?
    Если же рассматривать реплику адвоката Максимовича с правовой точки зрения, то придется признать, что здесь он абсолютно прав. Ибо только в дикой стране правоохранительные органы могут допустить и бесстрастно взирать на то, как гражданин иностранного государства, не имеющий даже вида на жительство, орудуя под двумя фамилиями, достаточно продолжительное время определяет политику одной из наиболее тиражных и влиятельных газет. Причем политику, направленную на последовательную дискредитацию существующей власти, политику вбивания клиньев между различными группировками и слоями населения. Политику манипулирования общественным сознанием, внушая из номера в номер читателям недоверие и недовольство новой властью, неуверенность в завтрашнем дне.
    Между прочим, то, что такой вот, с позволения сказать, куратор и кризис-менеджер, как Усенков-Оснаков, был нанят зятем Акаевых для спасения безнадежно идущего ко дну судна, наиболее убедительно свидетельствует о степени кризиса и падения акций Семьи.
     Впрочем, в том нет ничего удивительного. Как когда-то полукриминальным образом, в обход этических норм и установленных правил прибирали члены акаевского окружения к своим рукам наиболее доходные и перспективные объекты, точно так же незаконным, полукриминальным путем действуют сегодня отдельные их наймиты. Как беззастенчиво врали когда-то сам президент и его ближайшее окружение обществу, так же беспардонно врал перед журналистами нанятый зятем Усенков-Оснаков. Скажем, чего стоит его “заливное” о том, как в судебных коридорах их открыто предупреждали: “Ребята, не рыпайтесь, вас задавят”. Пуля, отлитая явно в расчете на дурака. Это надо совершенно не знать наши суды и атмосферу, царящую в их стенах, чтобы поверить, чтобы кто-то из служителей Фемиды еще до вынесения вердикта так откровенничал и запанибрата общался с ответчиками.
    Сдается мне, есть у г-на Максимовича и еще одна веская причина быть разочарованным в этой “дикой стране”. Может, глубоко заблуждаюсь, но, наблюдая за адвокатом Семьи со стороны, я порой ловлю себя на мысли, что, наверное, уже не раз и не два пожалел он о том, что ввязался в это дело. Ведь не глупый же он человек, понимает уже, что далеко не такой безупречный и чистый ангел Аскар Акаев и отнюдь не херувимы его зять и сын, какими, возможно, показались они г-ну Максимовичу при первом знакомстве. И хотя всячески старались они замести следы своего присутствия в экономике Кыргызстана и влияния на нее, действуя через посредников и подставных лиц, перепродавая и передаривая заполученные неправедным путем акции, регистрируя свои компании опять же на фиктивных представителей на далеких островах, правда, как шило из мешка, вылазит то там, то сям. И сколько ни бьется адвокат Максимович, пытаясь отстоять интересы будь то Бермет и Айдара Акаевых или Адиля Тойгонбаева, все впустую. И, думаю, “медовый месяц” в отношениях между адвокатом и его клиентами давно закончился. Во всяком случае, визуально сегодня Максим Максимович далеко не тот самоуверенный человек, что был вначале.
    После изгнания из “Вечерки” прежних владельцев, завладевших в свое время ею полукриминальным путем, они затеяли шумиху, мол, прикрыли единственную оппозиционную газету в Кыргызстане. При этом немногие из оставшихся в журналистской среде адептов акаевского режима всячески пытаются уесть журналистов “МСН”, обвиняя нас в пропрезидентских и проправительственных настроениях. Разница лишь в том, что вчера те же самые обвинители клеймили нас за то, что мы выступали против существовавшей власти, отрабатывая доллары США, а сегодня куплены нынешней властью.
    При этом никто из наших оппонентов не утруждает себя доказательствами того, что хоть какая-то статья (разумеется, если она опубликована не под рубрикой “Бизнес-пресс” или не обозначена значком “PR”) и впрямь заказная, что она выгодна и на руку какому-то конкретному лицу (а не большей части общества), и кем-то (кроме редакционной бухгалтерии) оплачена. А не утруждают они себя поисками доказательств по той простой причине, что их нет и быть не может. Но интересны сам факт и само явление. Голословные обвинения как тогда, так и сегодня никого не смущают и не настораживают. Ложь, клевета, огульность стали нормой.
    Обвиняя огульно и бездоказательно оппонентов по профессиональному цеху в лживости и продажности, эти журналисты, похоже, как-то не задумываются, что тем самым дают читателю повод думать, что в такой же мере лживы и продажны и сами обличители. Однако это полбеды. Куда хуже, что в таких условиях поиск истины и отстаивания правды, чести и достоинства становятся делом абсолютно бесперспективным и безнадежным. Что в созданных нами самими условиях мы опошляем и губим зарождающуюся демократию, топим ее в гвалте взаимных обвинений и неприязни, в беспредметных попытках доказать друг другу собственную стерильность и безгрешность, в бесплодной “конкурентной борьбе”.
    Считаю необходимым сказать вот о чем. Некоторые газеты не могу читать без чувства негодования и брезгливости. И если бы не профессиональная необходимость, вообще не брал бы их в руки. Но я категорически против того, чтобы их закрывать или запрещать. То, что то или иное издание мне не нравится, это проблемы мои, а не издания. И, наверное, есть немало читателей, которым нравятся именно те газеты, которые я не приемлю. Доверим читателям самим решать, какие газеты им читать и поддерживать материально своими кровно заработанными сомами.
    Если мы всерьез за многовекторность мнений, надо набраться терпения, трезвости и спокойствия при оценке даже самых радикальных и “неприемлемых” взглядов. Надо привыкать даже к той терминологии, от которой, быть может, за версту несет политическим кликушеством. Задолго до нас замечено: на каждый роток не накинешь платок. Да и нужно ли накидывать, и кто возьмет на себя роль судьи и уполномоченного это делать?
    Сегодня мы только учимся говорить, а главное, понимать и воспринимать других людей, которые думают совсем не так, как мы. Мы еще не умеем ценить других людей за то, что они другие и совершенно не похожи на нас. Надо учиться проявлять терпимость к тем, кто думает иначе, чем наши сторонники и друзья, даже если те думают “неправильно” и даже если, на наш взгляд, они думают “вредно”. Что происходит с обществом, когда у большинства граждан страхом сковало разум и зажало рот, мы уже, к несчастью, проходили.
    Упаси, Господи, власть от расправ над инакомыслящими, от насильственных действий против тех, кто демонстративно бравирует противостоянием власти, от преследования оппозиции. Если это произойдет, правы окажутся те, кто скажет, что революция 24 марта и все последующее совершалось ради борьбы за власть.
    Это будет прямой и кратчайший путь превратить победу в поражение.
    Вячеслав Тимирбаев.
    P.S. Статья была готова к печати, когда возник инцидент со сменой руководства телеканала КООРТ. К сожалению, на собственном опыте знаком с подобной ситуацией. Для меня совершенно очевидно, что тележурналисты оказались попросту заложниками политической игры и нечистоплотности прежних владельцев канала. Думаю, и сами коортовцы это понимают. Ведь не дети. Знают, что всю политику (в том числе и финансовую) определяли не они, и к их голосу, как в недавнем прошлом к голосу журналистов “Вечернего Бишкека”, никто не прислушивался. Все решал зять экс–президента Адиль Тойгонбаев. И за протестами и возмущениями работников КООРТа проглядывали интересы клана Акаевых. Ведь с потерей этого телеканала они теряли последний информационно–пропагандистский рупор в Кыргызстане, при помощи которого могли хоть как–то заявить о себе и своих притязаниях, влиять на умы определенной части кыргызстанцев, вносить смятение в сознание и души телезрителей, раскачивать только–только набирающую устойчивость лодку национального соглашения. Естественно, расставаться с телеканалом Тойгонбаеву и Семье очень не хотелось. Полагаю, именно это и стало главной подоплекой данного протеста.
    Ситуация с КООРТ вызвала у меня двойственное отношение. С одной стороны, мировая практика показывает, что со сменой собственника в СМИ, как правило, меняются персоны на капитанском мостике. Примеров тому тьма. Достаточно вспомнить хотя бы истории с газетами “Известия”, “Московские новости”, российским телеканалом НТВ. Новые собственники не стали считаться и церемониться с такими акулами пера или тележурналистики, как Игорь Голембиовский, Светлана Сорокина, Татьяна Миткова, Евгений Киселев, Леонид Парфенов… Как правило, претерпевала изменения и политика СМИ.
    А с другой стороны, не представляю, в каких коридорах власти у кого из новых собственников рождалось решение о замене прежних руководителей КООРТ именно теми, кого утвердили первоначально. Думаю, если в стране декларируется приверженность демократическим принципам, то ни при каких условиях не следует относиться к людям как к послушному и бессловесному стаду. Важно при любых решениях не в последнюю очередь думать о будущем и судьбах рядовых исполнителей.
    Разумеется, можно приветствовать то, что новые собственники не стали в позу, не стали загонять ситуацию в патовое положение, а пошли на компромисс.
    Вместе с тем, откровенно говоря, не могу принимать всерьез заявления коортовцев об их принципиальности и оппозиционности. Полноте! Чего стоит принципиальность журналистов, которых науськивали на неугодных акаевской власти персон и которые без зазрения совести, забыв о чувстве стыда и собственного достоинства, лили ушаты грязи на весьма достойных и порядочных людей, представлявших реальную угрозу зарвавшейся Семье? Неужели забыли сотрудники КООРТ, как системно и последовательно, я бы сказал сладострастно, порочили они репутацию кандидатов в депутаты Жогорку Кенеша Болотбека Марипова, Оксаны Малеваной, Кабая Карабекова, Розы Отунбаевой (до ее отлучения от предвыборной гонки), Курманбека Бакиева, как рьяно отстаивали и защищали неправедные дела властей предержащих?
    Ответить на вопрос, что это было — детская наивность и искреннее заблуждение в силу непонимания ситуации или осознанные цинизм и продажность, оставляю каждому коортовцу самому наедине со своей совестью. Хочу лишь добавить, что опыт предыдущей жизни и наблюдения за историей привели меня к выводу: сильно ошибается тот, кто хотел бы от жизни только получать. Неизбежно наступает момент, когда приходится платить по счетам за все, в чем был и даже, быть может, не был виноват.
    В.Т.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/11722/