Олег Колов: Лес — это будущее и судьба Кыргызстана

    С Олегом Викторовичем Коловым судьба свела меня на заре журналистской деятельности. В начале 70–х годов прошлого столетия я работал собственным корреспондентом газеты «Советская Киргизия» по Джалал–Абадской зоне Ошской области, а Олег Колов в том же Джалал–Абаде возглавлял лабораторию на Южно–Киргизской лесоплодовой станции, занимался селекцией скороплодного сорта грецкого ореха.
    И вот через без малого 35 лет новая встреча с уже доктором биологических наук, заслуженным деятелем науки Кыргызской Республики, профессором Коловым.
    — Олег Викторович, года три назад мне после длительного перерыва довелось вновь побывать в орехоплодовых лесах Джалал–Абадской области. Возил своих друзей из Германии в Кара–Алму, Арслан–Боб (или по современной транскрипции Арстанбап). Признаюсь, нынешнее состояние лесов произвело на меня удручающее впечатление. Они заметно поредели, на склонах то там, то сям зияют обширные проплешины. Заросли некогда обильно плодоносящей дикорастущей алычи поражены то ли болезнью, то ли вредителями, гибнут на глазах. Население местных сел сетует на то, что несколько лет кряду из–за весенних заморозков и снегопада гибнет урожай ореха. Людям все труднее сводить концы с концами.
    В те дни я часто вспоминал вас. Хотелось знать, как смотрит на все это, что думает по этому поводу один из ведущих специалистов в области лесного хозяйства Олег Колов.
    — Полностью разделяю эти тревоги о судьбах кыргызского леса вообще и реликтовых орехоплодовых лесов юга республики в частности. В мае прошлого года распоряжением руководителя администрации президента была создана межведомственная комиссия, в состав которой входил и ваш покорный слуга, для проверки хода выполнения Указа президента страны “О вопросах Государственной лесной службы КР” от 4 января 2002 г. Мы провели выборочную проверку и анализ лесокультурной, лесохозяйственной и лесозащитной деятельности территориальных подразделений Гослесслужбы Иссык–Кульской и Джалал–Абадской областей.
    К сожалению, результаты работы комиссии так и не были рассмотрены, как намечалось, коллегией администрации президента, по ним не было сделано никаких выводов и не принято никаких мер. Но речь сейчас не об этом. Нам всем, жителям Кыргызстана, надо отдавать себе отчет, что наша страна небогата лесами. Общая площадь земель Гослесфонда составляет 3,3 млн. га, но из них покрыто лесом лишь 865 тыс.га. Иными словами, лесами покрыто лишь 4,3 процента территории республики.
    Общие запасы древесины в лесах Кыргызстана оцениваются в 28,8 млн. кубометров, из них 13.5 млн., или почти 47 процентов — это спелые или перестойные насаждения. Тогда как молодняк составляет менее десятой части и чуть более 30 процентов приходится на долю средневозрастных насаждений. Словом, леса Кыргызстана безвозвратно стареют.
    — И чем чревато такое старение лесов будущему республики?
    — Понятно, что по мере старения насаждений будут шириться площади спелых и перестойных деревьев и кустарников, увеличиваться потери древесины за счет отмирания и разложения растений, ухудшаться экологическая обстановка в лесах и на прилегающих к ним территориях. Не следует также забывать, что лесные массивы Кыргызстана играют важную водоохранную и водорегулирующую роль, влияющую на весь Центральноазиатский регион в границах СНГ. Они служат своего рода аккумуляторами влаги. Произрастая по склонам гор, они гасят мощь селевых потоков, предотвращают оползни и сход снежных лавин, регулируют расходы воды в реках, делая их более равномерными в течение года.
    — Кстати, о селях, оползнях, сходах снежных лавин. В последние годы они заметно активизировались во всех регионах республики, но особенно в южных ее областях. К сожалению, местные власти только регистрируют ежегодные людские и материальные потери от буйства черных, желтых и белых драконов, не предпринимая конкретных мер. Хотя, казалось бы, спасение есть и оно известно — насаждать на склонах, прилегающих к населенным пунктам гор, саженцы фисташки, миндаля, арчи и других деревьев с разветвленной и мощной корневой системой. Почему же это не делается?
    — Говорить, что ничего в этом направлении не делается, было бы не совсем справедливо. Стратегические задачи отрасли определены Указом президента “О новой национальной лесной политике в республике” от 6 октября 1998 г., Концепцией развития лесного хозяйства Кыргызстана на 2000–2025 гг. и государственной программой “Лес” на 2001–2005 гг. Приоритетным направлением является увеличение площади лесов до 6 процентов территории страны. Кстати, именно такой уровень был в республике в тридцатые годы XX века. Чтобы достичь его сегодня, необходимо создать леса дополнительно на 340 тыс. га. Для расширения площади лесов, к примеру, в 2003 г. лесхозы вырастили 31 млн. саженцев более 40 древесных и кустарниковых пород, на 6 млн. больше задания. Среди них такие ценные породы, как ель тянь–шанская, ель колючая, ель сибирская, сосна обыкновенная, лиственница сибирская, пихта Семенова, арча туркестанакая, биота восточная, грецкий орех, тополь Бопле, тополь пирамидальный, дуб черешчатый, береза бородавчатая, плодовые и другие породы.
    Иное дело, что усилия лесных хозяйств далеко не так эффективны, недостаточны и не достигают желаемого результата. С одной стороны, наблюдается низкая приживаемость высаживаемых ежегодно саженцев, а с другой — даже тот посадочный материал, что выращивается, многие лесные хозяйства не в состоянии приобрести и использовать по назначению. Нет у них на это ни сил, ни средств.
    Неблагоприятные последствия вызывает и постоянно растущее воздействие на лес человека. Интенсивное использование лесных богатств ухудшает экологическую обстановку, активизирует эрозийные процессы.
    В ходе выборочной проверки члены межведомственной комиссии вскрыли не одну тысячу фактов хищнической вырубки деревьев. Достаточно сказать, что за 2002–2003 годы Гослесохраной выявлено около 7 тысяч нарушений природоохранного законодательства, в том числе 1930 незаконных вырубок. Объем самовольно вырубленных деревьев превышает 4 тысячи кубометров. Ущерб, нанесенный лесу только этими действиями, оценивается более чем в 10 млн. сомов. И что особенно печально, под топор браконьеров идут подчас особо ценные породы. Причем, порой эти орешины, пихты, сосны, ели идут просто на дрова.
    — Но, положа руку на сердце, этих людей можно понять. Как правило, за топор они берутся не от хорошей жизни. Денег у населения, живущего в лесных селах, на уголь и дрова зачастую просто нет. Зимы же в лесах затяжные, суровые. Людям как–то надо выживать.
    — Выживать, безусловно, надо. Но зачем же так варварски и хищнически истреблять национальное богатство родной земли? При хозяйском и мудром подходе к использованию лесных ресурсов их вполне достаточно, чтобы обеспечить мебельщиков деловой древесиной, а граждан — дровами.
    Давайте сравним. Ежегодный прирост древесины в лесах Кыргызстана оценивается в 449 тысяч кубометров, тогда как за три года (2002–2004) подразделениями Гослесслужбы в ходе плановых санитарно–выборочных, лесовосстановительных рубок и рубок ухода было заготовлено менее 110 тысяч кубометров деловой древесины и дров. Как видим, при разумном подходе леса должно хватить на все. Важно только определить оптимальные варианты вырубок. Научно и правильно разработанная система лесовосстановительных рубок позволит омолодить леса, повысить их продуктивность и качество древостоя. Это обеспечит восстановление лесов естественным путем и увеличение выхода собственной деловой товарной древесины.
    — Незаконные вырубки леса существовали и в советские времена. Но никогда они не носили такого массового и хищнического характера, как сегодня. Ранее вы, Олег Викторович, назвали число нарушений правоохранного законодательства. Как показывает практика, законы активно нарушаются в периоды, когда они плохо защищены. Наверное, чтобы уберечь лес, необходимо существующим на то органам власть употребить?
    — Наверное, определенная доля истины в этих словах есть. Охрана лесов существовала всегда. И сегодня сотни лесников и обходчиков охраняют их. Однако тут не так все просто и однозначно, как может показаться. Например, в феврале прошлого года по указанию губернатора Иссык–Кульской области в лесхозах были приостановлены все виды работы. И что же? Незамедлительно резко возросло число незаконных порубок леса со стороны местного населения. Приостановка всех видов рубок спровоцировала острый дефицит древесины в районе, где довольно высокий спрос на нее, вызванный широким строительством и реконструкцией курортно–рекреационных объектов в прибрежной зоне оз.Иссык–Куль. Как видим, административные меры дают подчас обратный эффект.
    — Разговор у нас все время ведется вокруг хозяйственных проблем. Но ведь мой собеседник — ученый, биолог–эколог. Хотелось бы услышать от него, какова роль науки в деле сбережения леса и расширения его площади в республике?
    — Не хочу хвалиться и преувеличивать, но объективность такова, что Гослесслужбой накоплен большой опыт по охране лесов, лесопользованию и устойчивому сохранению биоразнообразия и лесных генетических ресурсов. В республике создана признанная в мире лесная наука, выращены хорошие специалисты, ученые–лесоводы. Ведется разработка новой стратегии лесоводства и новых законов лесопользования.
    В отличие от природных ископаемых леса — богатство возобновляемое. При разумном, бережном отношении к ним они могут служить человеку веками и тысячелетиями. Вот почему требуется повышение эффективности мероприятий, направленных на сохранение и формирование устойчивых лесных насаждений.
    В настоящее время в республике имеется семь госзаповедников, восемь национальных природных парков, биосферная территория “Иссык–Куль”. Но, к сожалению, средств на их содержание из госбюджета выделяется крайне недостаточно и управление ими и другими особо охраняемыми территориями не отвечает требованиям времени. Да и что в таких условиях могут сделать сотрудники заповедников и что с них можно спросить?
    Увы, как это ни банально, но ответ один — необходимо улучшить финансирование всех служб на охраняемых территориях.
    Требует совершенствования и лесное законодательство. В июне 1999 года Законодательное собрание Жогорку Кенеша приняло Лесной кодекс КР. Он неоднократно дорабатывался, но, к сожалению, до сих пор не лишен существенных недостатков. Некоторые его статьи не стыкуются с реальной лесной политикой.
    Скажем, в ст. 11 указывается: “Государственный лесной фонд находится в исключительной собственности государства”, а в ст.14: “Участки лесного фонда могут предоставляться в пользование организациям и гражданам, а также международным организациям”. Причем, в ст.45 отмечается: “Договор аренды участка лесного фонда может быть бессрочным (без указания срока) или временным (срочным). Временная аренда участка лесного фонда ограничивается сроком до 50 лет”.
    В настоящее время возрастает участие местного населения в лесном секторе за счет развития арендных отношений и общинного ведения лесного хозяйства (ОВЛХ).
    Аренда земель лесного фонда расширяется, но еще не решены многие вопросы, связанные с арендой (налогообложение, контракты и т.д.). Нет еще четкого общего понимания концепции ОВЛХ, что приводит к неправильному толкованию и нарушениям законодательства. Отношения между органами Гослесслужбы, местными властями и населением еще далеки от конструктивности. Сохранность лесов, уход за ними, использование их ресурсов требуют значительного усовершенствования.
    Вывод таков: если мы хотим, чтобы Лесной кодекс был нормально работающим законодательным документом, его следует доработать и адаптировать к требованиям рыночной экономики, при этом максимально сохраняя экономическую стабильность лесных экосистем.
    Готовы ли наши нынешние и потенциальные арендаторы к такому лесопользованию? Кто решится ответить конкретно на этот вопрос, включая ученых–лесоводов, Гослесслужбу, международных экспертов и консультантов?
    Лес растет медленно. Прибыль при правильном лесопользовании верная, но не скорая, требующая терпения, труда и усилий. На сколько лет надо сдавать лесной участок в аренду, чтобы увидеть, что арендатор — не хищный эксплуататор природы, а рачительный хозяин? С одной стороны, в положении об общинном ведении лесного хозяйства говорится, что права на лесную продукцию имеют лица, осуществляющие ОВЛХ на соответствующих участках, что плоды, продукция и доходы, полученные с участков, являются собственностью лиц, осуществляющих ОВЛХ.
    А с другой, в Лесном кодексе сказано, что леса должны быть открытыми для посещения людьми. Как совместить эти моменты? А что, если арендатор сочтет нужным огородить собственный участок, закрыть доступ на него охотнику, сборщику диких плодов, грибов, ягод, лекарственных трав? Найдется на него управа?
    Еще одна проблема. В Гослесслужбе имеется государственная лесоустроительная организация. Ее специалисты разрабатывают и составляют карты: где что растет, какие на том или ином участке почвы, когда, сколько и какие насаждения следует рубить, какими болезнями, вредителями поражены леса, какие лесные массивы необходимо переводить в разряд заказников или заповедников и т.д. Но как вести и как должно проходить лесоустройство на раздробленных арендных участках? Вопросы, вопросы, вопросы…
    В недалеком прошлом способность государства сберечь собственные природные ресурсы считалась признаком цивилизованности. Однако все настойчивее наступают времена, когда разумное и ответственное управление и использование природных богатств будет определять экономическое, социальное, экологическое здоровье страны. Лес — это не просто природный ресурс. Лес — это будущее и судьба независимого Кыргызстана.
    Беседовал Вячеслав Тимирбаев.
    Фото Владимира Пирогова.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/11555/