Гульнур Сатылганова: Скучаю о детстве

    Если загадать в кроссворде: “кыргызская эстрадная певица, начинавшая как драматическая актриса”, даже не все фанаты Гульнур Сатылгановой впишут в клетки имя своего идола. Певица играла Цу — волшебную девушку–птицу в спектакле “Журавлиные перья” японского драматурга Киноситы.
    — Это была не единственная ваша роль в городском театре Арсена Умуралиева? — спросила я у Гульнур.
    — Единственная. Закончив институт искусств, я работала в театре “Куудулдар”, потом открылся театр Арсена Умуралиева, и мы с мужем первыми пришли в новую труппу. Я играла Цу, а мой муж, Даниэль Токтобаев, главного героя — ее возлюбленного Йохио. С этим спектаклем мы ездили в Ташкент, на международный театральный фестиваль “Восток — Запад”. Свои постановки там представляли творческие коллективы из стран СНГ, Англии, Франции, Италии, Японии… Мы заняли второе место. Но труппу пополнили выпускники московского театрального училища имени Щепкина, и я перестала играть Цу.
    — В институте искусств вы учились на актерском факультете?
    — Нет, на отделении хорового дирижирования. А мой муж был актером, закончил Ленинградский институт театра, музыки, кинематографии. В городском театре мы проработали недолго — с 1992 по 1995 год. Я ушла в декретный отпуск. Потом муж умер…
    Она замолчала. На щеках легли серые тени.
    — А кто у вас тогда родился?
    — Мальчик, Арназ, — ее лицо посветлело. — Переводится как достойный, смелый, мужественный. В общем, настоящий мужчина.
    В театр она больше не вернулась. Началась другая жизнь, на эстраде.
    — Но сначала вы, наверное, мучительно боролись с собой — остаться на театральных подмостках или уйти петь?
    — Нет, я ведь и начинала на эстраде. С детства мечтала стать певицей. Не расставалась с гитарой, очень хорошо играла на ней. Кумиром была Пугачева. Я часто подражала любимой звезде, пела все — “Айсберг”, “Расскажите, птицы”, “Без меня…”. Я родилась и выросла в Токтогуле. Впервые выступила в 1986 году. При Доме культуры у нас был ансамбль “Мин кыял”, они меня пригласили… Название коллективу дала кюу Токтогула Сатылганова.
    — Вы связаны с ним кровно?
    — Мне часто задают этот вопрос. Он мне не родственник. Мой дедушка очень хорошо общался с Токтогулом. В семье сохранилась история о том, что акын приходил в село Ак–Тектир, где живут мои родственники, и там, среди гор, в Кош–Булаке посадил в фруктовом саду яблоню. То дерево до сих пор цветет, плодоносит. Я родом из тех мест, где родился Токтогул. И горжусь тем, что он мой однофамилец.
    — Ваш дедушка, который общался с акыном, тоже был музыкантом?
    — Нет. А вот мой папа мастерски играл на комузе и пел. Он был зоотехником. Серьезный, строгий, честный. Мама чудесно пела, у нее сильный, поставленный голос. Она до сих пор поет иногда.
    — Ваша сестра — актриса драматического театра “Тунгуч”…
    — Сестра Венера — младшая. У нее характер спокойный, уравновешенный. Я открытая, маме, например, все могу рассказать без утайки. А сестра не раскрывалась. Мы и не знали, что она такая талантливая, артистичная, заставляли учиться в торговом техникуме — надо же было ей чем–то заняться! А она нашла себя в театре. Потом мама ругала ее: “Почему ты не говорила, что хотела петь, играть?”. Венера ведь и поет. У нас голоса похожи по тембру. Но ее голос надо воспитывать, поработать над ним, она не училась музыке. Я помогаю как могу. Но есть сложности: сестра замужем, семья, театр. Мало времени.
    — Когда я впервые увидела вас по телевизору, мне показалось, что в детстве у вас была музыкальная школа, спортивные секции, английский язык…
    — Как я сказала, выросла я в провинции, в деревне. В семье было 10 детей. Все старшие сестры замуж повыходили, старшие братья в армию ушли. Остались два братишки и сестренка — моложе меня: я седьмая. Фактически я их вырастила. Весь дом, хозяйство на мне. Мама с папой с утра до вечера на работе. В музыкальную школу — я училась играть на пианино — ходила редко. Прошла только класса три–четыре. Наверстывала уже в столице, после школы. Дополнительно ходила на вокал, занималась у народного артиста КР Талгарбека Жакшылыкова. И сейчас продолжаю у него заниматься. И беру уроки английского: того, что давали в школе, недостаточно.
    — А спорту нашлось место в вашем плотном графике?
    — Да, хожу на шейпинг и плавание.
    — Гульнур, эстрада позволяет вам больше выразить себя, чем театр?
    — Не могу сказать, что я актриса. Мне ближе эстрада. В некоторых моих песнях — моя судьба: я рано потеряла мужа, одна воспитываю ребенка, занимаюсь творчеством.
    — В песне — судьба, значит, для вас специально пишут песни?
    — Специально пишут и я сама заказываю. Мне кажется, я еще не раскрылась до конца, могу себя больше проявить. Но ведь кроме творчества, есть быт. Родным надо помогать, надо сына воспитывать. Мы, артисты, очень мало зарабатываем. Иногда нет возможности воплотить свои замыслы.
    — Неужели даже известным певцам трудно найти спонсоров?
    — Были спонсоры. Я участвовала в международных конкурсах, концертах. Пела в “Азия даусы”…
    На крупном международном фестивале “Славянский базар” в Витебске, на родине Шагала, ей присудили приз за лучшее исполнение белорусской народной песни. Она пела “Ой летели гуси с броду”. В конкурсе эстрадных певцов в турецком городе Бурса Гульнур заняла первое место. На фестивале творческой молодежи в Астане в 2001 году удостоена Гран–при. Она — заслуженная артистка КР.
    — Вы хотели бы снова сыграть в театре?
    — Да. Мне предлагали главную роль в мюзикле. Пока думаю… В театре тяжелый труд. Надо найти время. Придется эстрадное творчество на какой–то период бросить.
    — В кино приходилось сниматься?
    — Нет. Мечтаю об этом. Если предложат, обязательно соглашусь.
    — И в сериале согласитесь?
    — Да, но только если это будет профессионально. Один раз мне предложили сняться в короткометражном фильме, в роли старухи. Я отказалась: почувствовала, не смогу…
    — А может быть, просто потому что хотели играть не старуху, а молодую и красивую?
    — Возможно, и так.
    — Хотели бы вы, чтобы сын стал артистом?
    — Да. Если у ребенка есть данные… Я бы ему помогала, стала бы его продюсером. Но пока говорить об этом рано: ему всего восемь лет. Мальчик очень музыкальный, слух хороший, улавливает, поет. Подготовил песню о маме, обо мне, — уточнила. И расцвела улыбкой. — Я работаю над сольным концертом, в нем сын, возможно, споет эту песню.
    — Вы — человек читающий, компьютерный или еще какой–нибудь?
    — На компьютере только учусь. В студенческие годы читала много, а теперь — когда время есть. Больше всего нравится зарубежная классика. Сейчас читаю книгу Маккалоу “Поющие в терновнике”.
    — Ваш любимый актер?
    — Николас Кейдж, обожаю его. Очень люблю в фильмах Леонардо ди Каприо, Жана Рено, Бреда Питта. Из российских — Сергея Безрукова.
    — А актриса?
    — Евгения Крюкова, Ирина Розанова. Они мне очень понравились в “Петербургских тайнах”. Сейчас много интересных актрис появилось.
    — Как, по–вашему, надо эстрадному певцу чисто внешне быть узнаваемым — скажем, рыжие кудри Пугачевой, хвостик Маликова — их “приметы” — или необходимо постоянно обновлять имидж?
    — Мне по душе, когда меняются. Нравится стиль Лаймы Вайкуле: то короткая стрижка, то длинные волосы, то белые, то черные…
    — А сами вы часто преображаетесь?
    — Нет, очень редко. Зато очень метко! — Смеется. — Кардинально!
    — Кто вам сочиняет образ?
    — Я сама. Даже придумываю фасоны концертных костюмов. Прически не сильно меняю: сделают модно, а я чувствую — не мое… В России у каждого певца свои стилисты, визажисты. У нас нет. Вернее, есть, но их единицы. И они работают со всеми артистами. А дизайнеров почти нет. Хотелось бы, чтобы создавали дизайн костюмов.
    — Хобби у вас имеется?
    — Нет. В основном все время уходит на творчество. И дома — готовить…
    — Аппетитно получается?
    — Очень вкусно готовлю, — произносит с удовольствием. — Моя мама 35 лет проработала шеф–поваром. Всех дочерей научила своему искусству. Мое любимое блюдо — манты с тыквой. Лагман, блинчики очень удаются.
    — А с чем блинчики едите?
    — Со сметаной, конечно! — воскликнула весело.
    — В какое время вам хотелось бы жить?
    — Наше детство пришлось на восьмидесятые годы. Самое лучшее время. Хотелось бы вернуться туда. Нас учили: мы идем к коммунизму. А оказалось, в коммунизме жили… Часто думаю о детстве, скучаю.
    — Гульнур, какой еще вопрос вы хотели бы от меня услышать?
    — О планах…
    — Каковы же они у вас?
    — Готовлю сольное выступление в марте, к Ноорузу. Новую программу. Стараемся сделать шоу. Всех приглашаю в филармонию, — улыбается. — После концерта в мае или июне начнем турне по Кыргызстану.
    Зоя Исматулина. Фото из архива певицы.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/5882/