От сердца к сердцу

    В одном из писем художник Исаак Левитан, умерший в возрасте 40 лет от тяжелой болезни сердца, провидчески написал: "Сердце можно лечить только сердцем". Слова эти в полной мере соотносимы к академику Мирсаиду Мирхамидовичу Миррахимову, годовщину смерти которого отметила медицинская и научная общественность не только Кыргызстана. Его памяти был посвящен V Конгресс Евразийского респираторного общества, прошедший в Бишкеке в начале сентября. Отдать дань признания и уважения выдающемуся кардиологу собрались специалисты, а также ученые с мировым именем из 18 стран ближнего и дальнего зарубежья, ряда государств Содружества.

Одним из инициаторов проведения конгресса был ученик Миррахимова, доктор медицинских наук Талант Сооронбаев. Это стало проявлением верности ученика заветам своего учителя. Миррахимов не уставал повторять своим ученикам: "Мы никогда не добьемся чего-либо путного и будем обречены топтаться на месте, если не используем опыт наших предшественников. Ученики должны перенимать эстафету у своих учителей и нести ее дальше, передавая ее уже своим ученикам. Без преемственности медицина, как и наука вообще, развиваться не может".

    Делясь воспоминаниями о своем учителе, Талант Маратбекович говорил, что со своих студенческих лет и до ухода Мирсаида Мирхамидовича из жизни вел скрупулезные записи его лекций, бесед, жизненных советов. Сегодня, перечитывая эти объемные тетради, отмечал Сооронбаев, он всякий раз восхищается мудростью, прозорливостью и дальновидностью учителя. Записи, сделанные много лет назад, служат богатым источником идей, дают толчок новым поискам.

    Миррахимов до конца своих дней не переставал учиться, стремился быть в курсе всех достижений и открытий в избранной им сфере. Он был приверженцем международных научных симпозиумов, конгрессов, конференций, считая, что это лучший и наиболее эффективный способ обмена знаниями, опытом, совместного поиска путей дальнейшего развития кардиологии.

    Еще древние считали, что нельзя лечить тело, не леча душу больного. Аристотель, формулируя свою теорию пяти чувств, к которым отнес зрение, слух, обоняние, осязание, вкус, рассмотрел боль отдельно и определил ее как душевную страсть.

    Миррахимов придерживался той точки зрения, что боль - это нечто большее, чем просто ощущение. Она варьируется в зависимости от настроения больного, от его морального состояния. И в этом смысле с некоторыми пациентами необходимо работать психологически не меньше, чем терапевтически. Физические ощущения, был убежден он, можно регулировать с помощью психологических, эмоциональных реакций.

    Кардиолог наблюдал, как у его пациентов восприятие боли обостряется либо притупляется в зависимости от того, печальные или радостные события произошли накануне. Поднимая моральный дух больного, многократно убеждался он, врач снимает у него ощущение боли, повышает порог болевой чувствительности. За счет этого одну и ту же боль можно перевести из категории невыносимой в разряд терпимой.

    Именно эти принципы лежат в основе деонтологии, или учения о врачебном долге (от греческого "деон" - долг). Милосердие, служение долгу, добросовестность и самоконтроль должны лежать в основе повседневной работы медиков. Важно, чтобы в душе каждого врача не угасал  "тихий голос совести".

    Как-то в присутствии Миррахимова один из его подчиненных высокомерно и неодобрительно высказался в адрес пожилого больного. Мол, чего с ним возиться, зря время терять, ведь ему уже 72 года. Профессор тут же заявил, что с таким недобрым и неумным врачом он работать не может и не вправе доверять ему судьбы больных людей, а потому просит его подать заявление об уходе.

    На следующий день провинившийся пришел к шефу со словами раскаяния, просил простить за необдуманную оплошность, говорил, что это послужит ему уроком на всю жизнь и больше он никогда ничего подобного не допустит.

    Видя искреннее раскаяние молодого коллеги и учитывая ходатайства за него членов коллектива, Миррахимов оставил его, но перевел на более низкую должность. И лишь когда убедился, что молодой человек действительно осознал всю неприглядность своего заявления, восстановил его в прежних правах.

    Человек остается человеком. И, наверное, чисто психологически врачу не так-то просто сохранять хладнокровие, невозмутимость и профессиональную уверенность, когда перед ним предстают в качестве пациентов первые руководители страны, видные общественные деятели, выдающиеся представители науки и культуры.

    Однако Мирсаид Мирхамидович, когда я однажды задал ему такой вопрос, ответил, что никогда не делал разницы между рядовым чабаном и крупным государственным деятелем. Перед ним был прежде всего человек, нуждающийся в медицинской помощи. Именно это и только это определяло все его действия и решения. Что же касается регалий, должностей, званий и прочей мишуры, то все это было в его глазах вторичным. Главным было помочь больному, облегчить его страдания, вернуть здоровье. От своих институтских учителей он унаследовал основную врачебную заповедь: святое дело - лечить людей. Пронес ее через всю жизнь и передал своим ученикам.

    С любым пациентом Миррахимов устанавливал доверительные, корректные, уважительные отношения. Единственное, в чем он всегда был тверд и непреклонен с больными, - это в соблюдении ими установленного лечащим врачом распорядка, строгого и неукоснительного выполнения всех врачебных рекомендаций и предписаний.

    Здесь вступало в силу золотое правило древних врачевателей: в борьбу вступают трое - больной, его болезнь и лекарь. Если больной будет союзником лекаря, примет его сторону, будет выполнять его требования и предписания, то вдвоем они одолеют болезнь. Но если врач или больной останутся в одиночестве, если кто-то из них окажется заодно с недугом, то победителем окажется болезнь.

    В последние годы жизни Миррахимов много размышлял о современном состоянии здравоохранения и лечебного дела. Огорчался по поводу того, что низкая зарплата медиков не только ориентирует их на "материальную благодарность" пациентов, но и толкает врачей на, мягко говоря, неблаговидные поступки.

    Известны случаи, когда персонал лечебниц "обнаруживал" у состоятельных пациентов несуществующие болезни, заставляя их прибегать к дорого-

    стоящему лечению.

    К сожалению, рыночные отношения привели к утрате норм врачебной морали и заметному снижению в обществе доверия медицинским работникам.

    Человек обостренной чувствительности к бедам других, близко к сердцу принимавший боль ближних, Миррахимов с тревогой замечал, что внезапно обрушившаяся на людей бедность вызывала у одних нервное перенапряжение, страх перед завтрашним днем, у других - боязнь оказаться за чертой бедности. Это привело к беспрецедентному росту неврозов, всплеску депрессий на почве переутомления и бессонницы. Люди стали меньше улыбаться, радоваться жизни, в них появилось больше раздражительности и агрессивности. В свою очередь это спровоцировало рост потребления так называемых транквилизаторов и антифобических препаратов - успокоительных средств и лекарств против страха.

    В этих чрезвычайных условиях академик Миррахимов становится убежденным пропагандистом того, что спасение следует искать не в успокоительных препаратах. Выход - в соблюдении по возможности упорядоченного ритма жизни, воспитании в самих себе сдержанности и корректности, в способности максимально гасить в себе проявления и приступы раздражительности, агрессивности, злобы и злости.

    В этой связи Миррахимов вспоминал, как, бывая неоднократно в Японии, всякий раз обращал внимание на то, что в общении друг с другом, будь то на улице, в магазине, метро, в парке на отдыхе или где-либо в другом общественном месте, наиболее употребимым словом у японцев является "сумимасэн".

    Естественно, при первом удобном случае Мирсаид Мирхамидович поинтересовался, что означает это слово. Как выяснилось, означает оно не просто привычное для нас "извините" или "простите", а  свойственное японцам витиеватое "не перестаю извиняться".

    В ситуациях, когда люди, воспитанные в духе советской улицы, общественного транспорта или базара, привычно, чуть ли не на уровне подсознания, бросают друг другу "козел", "дурак", "идиот" или нечто в таком же духе, японцы, непрестанно кланяясь друг перед другом, со сдержанно виноватой улыбкой произносят "сумимасэн", ничуть не заботясь о выяснении, кто в случившемся инциденте прав, а кто виноват.

    Будучи человеком наблюдательным, философом по складу ума, Миррахимов сделал для себя вывод, что в чрезвычайно перенаселенной, скученной Японии людям было бы значительно труднее выживать без подчеркнутой вежливости, предупредительности, культа доброжелательности, не показушной, а идущей от глубины сердца заботы о старших.

    Одним из основных и важных факторов долгой и счастливой жизни японцев служит особый психологический климат, комфортность существования, настрой на снисходительность, покладистость и незлобивость по отношению к ближнему.

    В Стране восходящего солнца не на словах, а на деле исповедуется принцип: "Поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой".

    Для долгой и по возможности более здоровой, без болезней жизни чрезвычайно важны душевный комфорт, добросердечие, умение прощать ближним промахи и ошибки. Эти принципы проповедовал не только на словах, но и примером всей жизни академик Миррахимов.

    Вот уже год, как его нет с нами. Но продолжают начатое им его дети и внук, несут эстафету учителя его ученики. Уверенно идут по жизни его внуки и правнуки. Хранят в сердце и памяти тысячи кыргызстанцев, которых лечил профессор, а также те, кто шел с ним по жизни. А значит, дело Миррахимова продолжается.

    Вячеслав ТИМИРБАЕВ.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/29490/