Как прошляпили золотой бум и получили лихорадку

Распечатать

Оставить комментарий

Посмотреть комментарии

7 мая 2006

ПИСЬМО В НОМЕР

    В далеких уже 1981—1986 годах приходилось мне возглавлять непростую работу общереспубликанского масштаба.
    В высокогорном уголке страны на Макмальском месторождении в Тогуз–Тороузском районе надо было построить первый золоторудный комбинат. Успешная реализация такого проекта была делом чести всего Кыргызстана.
    Сугубо строительную работу на площадке обеспечивали ведущие на тот момент организаторы строительного производства С. Аблесов, Н. Танаев, И. Ильенко, К. Кыдыров и многие другие.
    Мне было поручено полностью сосредоточиться на новом для нас объекте — координировать действия более 30 строительных и специализированных монтажных организаций, а также десятков других предприятий, поставляющих на площадку все необходимое. Ежедневно в пути от Бишкека до Казармана находилось более 300 большегрузных автомашин, а на самой стройке в три смены работали более трех тысяч человек. По масштабам это могло сравниться только со строительством каскада гидроэлектростанций на реке Нарын.
    Нам удалось в намеченные сроки завершить работы и получить золото в конце 1986 года. По оценкам тогдашнего главы “Союзглавалмаззолота” В.Рудакова, впервые в истории Союза предприятие начало давать продукцию в год сдачи его в эксплуатацию. Мы были вхожи в это могущественное союзное ведомство и могли просить дополнительные средства на сверхсметные работы. Так появились Казарманский аэропорт, автодорога Казарман — Джалал–Абад, Дом культуры, многоквартирные дома и другие объекты.
    Думаю, казарманцы по достоинству оценивают все сделанное. Из глухого провинциального села Казарман превратился в своеобразный город со всеми атрибутами. Золоторудный комбинат проработал успешно более 17 лет и сейчас при умелом управленческом решении мог бы возобновить добычу золота из недр Казарманской впадины, которую древние китайцы называли “золотой чашей”. Наши геологи неоднократно встречали там остатки подземных выработок того периода.
    После сдачи Макмала нужно было перебросить весь строительный потенциал на Джеруй, который имел уже разведанные и утвержденные запасы золота. Но руководство страны тогда посчитало, что Джеруй можно взять в любое время, так как он здесь, рядом, в 40 километрах от областного центра Таласа. И было решено идти подальше, на строительство Сары–Джазского оловорудного комбината в районе Хан–Тенгри.
    Но полномасштабного наступления на богатые месторождения олова у нас не получилось. Мы переоценили свои силы и просчитались. Хотя могли спокойно на эти деньги в течение 3 — 4 лет ввести Джеруй, и вся золотая выгода оставалась бы в нашей казне. До сих пор мы об этом сожалеем. Имея два крупных разрабатываемых месторождения, мы после 1991 года уверенно наступали бы на другие разведанные подземные кладовые. И сегодня, когда мало что знающие и понимающие молодые демократы и другой безудержный люд начинают плач по поводу бедности наших недр и отсутствия природных ресурсов, я возмущаюсь.
    Пятнадцать лет назад у нас могла бы начаться настоящая золотая лихорадка. Перед нами маячило по крайней мере пять золоторудных комбинатов, продукция которых обеспечила бы благосостояние народа. Но судьба сыграла с нами злую шутку: мы сами этого не захотели. И за это расплачиваемся сейчас, а также за то, что вскоре отдали золото Кумтора целиком и полностью зарубежным вояжерам практически бесплатно.
    Мы должны были осваивать Кумтор и Джеруй пятнадцать лет тому назад. А когда все–таки встал вопрос, кому дать право на разработку этих месторождений и на каких условиях, тут началась трагикомедия кыргызских страстей — жажда денег, смертельная схватка за власть, за то, чтобы урвать побольше, быть причастными к разделу золота. Конечно же, в этой схватке с большим преимуществом победил известный клан, вдруг выросший из небытия, но знающий, что делать.
    Кумтор стал нашим несмываемым позором, не побоюсь этого слова. Виновные в этой афере сегодня и не помышляют сказать народу всю правду. Нам хотя бы узнать фактическое поступление в казну страны финансовых средств от золота Кумтора по всем годам добычи, то есть за девять лет, и ту выгоду, которая ушла за границу. Хоть таким образом успокоить общество, сказав всю горькую правду. Извлекли же все–таки около 300 тонн золота. Министерство экономики и финансов могло бы опубликовать эти данные, но почему–то молчит.
    Если мы прошляпили золото Кумтора, то хотя бы золотом Джеруя, Талды-Булака, Терек-Сая и других распорядиться с умом. И тут без иностранных денег мы опять не обойдемся. Теперь, после столь печального опыта, необходимо пригласить действительно известные компании, занимающиеся добычей золота, а не тех, кто пытается надуть нас. К слову, канадская “Камеко” никогда раньше не занималась золотом. Она пришла к нам, видя наше ротозейство и продажность высшего руководства страны, и хорошо нажилась на этом.
    Трагична судьба Джеруя. Через него прошла та же ось коррупции в высших эшелонах власти. Бывший президент, его наиболее приближенные люди, в одночасье почувствовав, что только они являются собственниками этого добра, единолично начали решать его судьбу. И как решали! Отдали его в 1991 году своему госконцерну “Кыргызалтын”, в 1993 году — американской фирме “Морисон Кнудсен”, в 1997 году получила право на разработку легендарная “Камеко” и через девять месяцев отказалась. Теперь на очереди была компания “Оксус”, создавшая вместе с “Кыргызалтыном” ЗАО “Талас голд майнинг компани”, которое за шесть лет дважды лишилось лицензии и не торопилось вкладывать средства, поскольку имело дело только с самим Акаевым. Теперь новая власть согласилась отдать его австралийской компании “Глобал голд”. Дай Бог, чтобы эта компания наконец–то была настоящей золотодобывающей. Если есть соглашение с этой компанией, надо его опубликовать, чтобы развеять все домыслы.
    Сегодня вопрос стоит так: смогут ли новые власти полностью изменить ситуацию по освоению оставшихся месторождений не только золота, но и олова, меди, серебра, угля, нефтегаза, кварцевого песка, гипса, волостанита и других. И правительство должно смелее действовать, когда речь идет о большом инвесторе с потенциалом для серьезного роста.
     Я не собираюсь учить нынешнюю власть, но продажа более 300 кое–чего стоящих заводов и фабрик липовым инвесторам, которые ничего не сделали и не хотят их возвращать, пустив более миллиона людей по миру, разве не требует от нас более обдуманных действий? Что касается настоящих инвесторов в золотодобывающей сфере, то они обязательно найдутся. Они сами находятся в постоянном поиске новых сфер расширения производства. Но самим тоже надо показать, что повсеместная коррупция, мздоимство, жажда посредничества между бедной страной и иностранным капиталом сдают у нас свои позиции.
    Как же так — известные мировые компании берутся за переработку бедных руд Мурунтауского месторождения с содержанием золота 1,5 грамма на тонну породы, Амантайтауского в Узбекистане, а на Джеруйское с содержанием 4,6 грамма мы никого не можем завлечь? С не менее богатого месторождения Талды–Булак убегают малайзийцы, а затем австралийская компания, когда узнают, что учредителем совместного предприятия будет представитель бывшей президентской семьи. Нетрудно представить, каким могло быть экономическое лицо страны сегодня, пригласи мы в свое время деловых, честных партнеров в управление хотя бы 50—60 предприятиями и на разработку 5—6 месторождений золота.
    Но могли ли вчерашние аспиранты и лаборанты, преподаватели из политехнического пригласить кого–то толкового, если сами не имели никакого представления об отрасли горнодобычи, о производстве вообще? Продавая задешево, например, Токмакский стекольный завод иностранному бизнесмену, ни премьер–министр, ни председатель Госкомимущества, ни министр промышленности не догадались подсказать ему, чтобы он возил кварцевый песок с Сулюктинского месторождения, где открытые залежи и куда подведена железная дорога. А он, не зная об этом, возит этот песок из казахстанского Джезказгана. Только одна запись в договоре между нашим правительством и германским инвестором запустила бы целое производство и простаивающую железную дорогу. И при этом бывшие любят заявлять, что Акаев доверил им возглавить правительство в самое тяжелое для республики время и они выправили ситуацию, сняли экономику страны с мели, направили ее по нужному курсу. Догадываются ли они, что именно этот курс привел страну к экономическому краху, а кыргызский народ к повальной нищете? Иностранные компании хотели организовать на базе бывшего Бишкекского стекольного завода крупное предприятие по выпуску стеклотары, поскольку она начинает вытеснять пластиковые бутылки. Тогда наши не могли разобраться, кому вообще продан бывший завод, кто юридически является его хозяином.
    Толкуя о золоторудном предприятии, мы не должны забывать о хвостохранилище, без которого не обходится процесс золотоизвлечения. Это сооружение должно удерживать цианидосодержащие стоки. Что из себя представляет конструкция хвостохранилища на Макмале, сооруженного 20 лет тому назад и надежно защищающего пойму реки Нарын от попадания в нее ядосодержащего вещества? Хвостохранилище находится в стороне от золотоизвлекающей фабрики, в сухой широкой ложбине. Чашеобразное сооружение имеет насыпную дамбу, удерживающую жидкую пульпу от прорыва. Ложе этой чаши и дамба состоят из многослойной системы конструкций и замков. Нижний слой из глины, затем двухслойная сплошная специальная пленка, опять глина и сверху бронирующий слой из песчано-гравийной смеси. Устройство этой конструкции велось под техническим контролем строгой лаборатории. И это не все. В центре чаши установлена контрольная скважина для обнаружения возможной течи из хвостохранилища. Такие же скважины установлены за пределами дамбы для химического мониторинга глубоких слоев грунта прилегающей территории.
    А что из себя представляет хвостохранилище на Кумторе? Во-первых, наши экологи, гидрологи, стройэкспертиза, водники и все другие разрешили разместить его не в ложбине или каньоне в стороне от водоносного клина, а прямо там, где берут начало две одноименные речушки Арабельсуу. Одна идет на восток, к озеру Иссык–Куль, а другая на запад и является основным истоком реки Нарын. Изолирована пленкой только дамба хвостохранилища, а его основное ложе ничего не имеет. И никаких контрольных скважин в теле сооружения и ниже его. На всякий случай реку, которая идет в Нарын, направили в отводящую канаву. Канадская компания сегодня завершает добычу золота открытым способом в леднике Лысый и скоро приступает к новым, дополнительно разведанным запасам на других участках, чем и было вызвано переподписание генерального соглашения по Кумтору. Теперь канадцы полновластные хозяева всего Кумтора и не собираются строить новое хвостохранилище. И это тоже не вызывает у нас никаких опасений, хотя угроза для природы и для жизни налицо.
    Президентский “Кыргызалтын” серьезно напортачил и на месторождении золота Солтон–Сары. Там, видимо, без изыскания грунта и технического обоснования решили построить золотоизвлекающую фабрику и многое другое, потратив около 10 млн. долларов США. Так построили их, что не смогли принять руду на переработку.
    Одним словом, ожидаемого золотого бума республика не получила. Вместо этого мы имеем загубленную золотую отрасль. К тому же разбазарили Сары–Джазское оловорудное месторождение, положили на бок Кадамжайский сурьмяный, Хайдарканский ртутный и Кара–Балтинский горнометаллургический комбинаты, переданные в ведение “Кыргызалтына”. Кыргызская клановость загубила начисто и многие другие экономические сферы. И кажется, нет сегодня такой силы, которая поправила бы положение и изменила ситуацию. Неужели так будет у нас во все времена?
    Базарбай Мамбетов, заслуженный строитель республики.