Женское лицо победы

Говорят, у войны не женское лицо. Спору нет - война против всей женской сути. Она несет смерть, а женщина дает жизнь, оберегает ее. Но верно и то, что нашу Победу ковали миллионы женщин. Чаще всего они работали в тылу. Но были и те, кто сражался на передовой. Одна из немногих кыргызстанок - участниц войны - Нина Мясникова, врач 141-го Гвардейского стрелкового пехотного полка. Награждена двумя орденами Отечественной войны II степени, орденом Красной Звезды, медалями "За Победу над Германией", "За боевые заслуги" и многими юбилейными медалями. Сейчас Нине Ивановне 89 лет.

    Первый бой - он трудный самый

    - Когда началась война, - вспоминает Нина Ивановна, - я была студенткой 3 курса Казахского госмединститута. Нам увеличили количество лекций и практических занятий. Так что за год мы освоили программу двух курсов. В общежитии было холодно, голодно. Родители присылали мне 200 рублей, как раз столько стоила тогда буханка хлеба. Чтобы прокормиться, варили суп с галушками из отрубей. Или брали картофельные очистки, пропускали через мясорубку, добавляли муки, отрубей и пекли лепешки. В 1942 году состоялся наш выпуск, никаких фото, банкетов не было, но зато для нас устроили замечательный бесплатный концерт с участием выдающихся артистов - Любови Орловой, Михаила Жарова, Ладыниной, Крючкова, Зельдина и других - "Мосфильм" был эвакуирован в Алма-Ату. Почти всем выпуском отправились на фронт. Я получила назначение на Калининский фронт в 46-ю Гвардейскую пехотную дивизию санитарным врачом.

    По прибытии на место службы надо было явиться к командиру. Пришла докладывать - трясусь, худенькая, в огромной солдатской шинели, ноги болтаются в сапогах 40 размера, а у меня 35-й. Командир, приняв мой рапорт, рассмеялся, глядя на мое обмундирование, и дал приказ начальнику материального обеспечения сшить мне офицерскую шинель и сапоги по размеру.

    Никогда не забуду свой первый бой на станции Опухлики Калининской области. Меня позвали к раненым, у одного солдата открытый перелом ноги, кости торчат, у второго кишки вывалились, кругом кровь, все стонут, зовут на помощь. Я растерялась, выскочила из палатки, села на пенек и заплакала. Подошел пожилой санитар, взял меня за плечи, успокоил и говорит: "Доченька, надо перевязать сосуды, а то раненые истекут кровью, умрут". Я пришла в себя, стала оказывать первую помощь. С этого времени началась обычная работа фронтового врача в полевых условиях, без учета времени, под обстрелом. До сих пор переписываюсь с Музеем славы в Опухликах. Люди там благодарны нашему полку за освобождение, приглашают меня отдохнуть в местном санатории.

    До самых вражеских ворот

    - Тяжелые, кровавые дни войны, - вспоминает Нина Ивановна. - Столько видела человеческих страданий. И столько мужества, с которым советские люди сражались за свою Родину! Раненые поступали прямо с поля битвы - окровавленные, обмороженные, обожженные. Бойцы умирали от потери крови, шока. Это сейчас в перевязочном пакете есть шприц и солдат сам может сделать укол через одежду. А тогда мы даже о резус-факторе не знали. Во время переливания брали обычно кровь первой группы, которая подходит всем. Если крови не было, то сами ложились на стол и делали прямое переливание. Самые тяжелые дни начались, когда я осталась единственным врачом. Иногда не спала по трое суток.

    Когда прорвали фронт Белоруссии, мы отстали от дивизии. Только через сутки догнали своих. Преследуя немцев, проходили по 50 км в день. На повозках везли только раненых. Все, кто мог идти, шли пешком. Немцы, отступая, уничтожали все продовольствие, которое не могли взять с собой. Один раз на пепелище нашли консервные банки с зеленым горошком. Вскрыли их, а горошек сгорел. На пятый день остановились в какой-то брошенной деревне. Легли отдохнуть, вдруг вбегает офицер и докладывает, что за избой во ржи прячутся немцы, взяли 40 человек в плен. Слышим - стрельба. Стали поступать раненые. В общем, снова война.

    Так и прошли Белоруссию, Прибалтику, потом взяли Берлин.

    Ангел-хранитель

    - Я столько раз могла умереть, но каждый раз какое-то чудо меня спасало. Однажды снаряд попал в дом, где мы остановились, но не разорвался. Мы быстро перебрались в рощицу. В другой раз, только вышла из дома, где расположился госпиталь, как через какие-то секунды два снаряда попали в него. Все, кто там находился, погибли.

    Со мной тогда был мальчик 6 лет из Ленинграда. Его мать повесили фашисты, отец погиб на фронте, сестренку взяли знакомые. Старшина привел мальчика ко мне, звали его Женей. Мы помыли ребенка, сшили ему гимнастерку, сапожки. Такой красивый мальчишка. Он долго жил в нашем полку, спал возле меня. Наверное, он и был моим ангелом-хранителем. Потом мы отправили Женю в детдом. Как сложилась его дальнейшая судьба, не знаю.

    Не только война

    В конце 1944 г. в нашу часть приехал офицер Андрей Мясников. Мы полюбили друг друга. Когда Берлин взяли, Андрей Яковлевич схватил меня на руки и говорит: "Неужели война закончилась?". Был приказ демобилизовать всех девушек, но меня не отпускали, не было замены. Только в конце 1946 года я была демобилизована в звании капитана медицинской службы. Андрей Яковлевич к тому времени служил в Прибалтийском военном округе, он вызвал меня в Клайпеду, где мы и зарегистрировались. Вечером в солдатской столовой отметили наше бракосочетание, а утром муж посадил меня в поезд и отправил домой во Фрунзе. Сижу в купе, смотрю в окно и плачу. Думаю, что же я наделала. Без благословения матери, отца, сестер, братьев вышла замуж. Соседи по купе, трое офицеров, спросили, почему я плачу? Я сквозь слезы говорю, что вышла замуж. Они рассмеялись, стали поздравлять.

    С мужем прожили 46 лет до самой его смерти. Воспитали двоих сыновей. Алексей - инженер-механик, кандидат технических наук. Сергей - инженер-строитель. Я счастливая бабушка, прабабушка. После войны работала врачом-окулистом в городской клинической больнице № 1, а с 1970 года и до выхода на пенсию - начальником медико-санитарной службы Кыргызского управления гражданской авиации. Сейчас вхожу в Первомайский совет ветеранов войны.

    Быть женщиной

    - Никогда еще в войне не участвовало столько женщин, - говорит Нина Ивановна. - Матерям и дочерям пришлось стать солдатами. Плечом к плечу вместе с мужчинами мы перенесли все тяготы и невзгоды военного времени, не раз смотрели смерти в лицо. Многие наши девушки-солдаты награждены орденами, медалями. Есть среди нас связистки, зенитчицы, снайперы, партизанки, но больше всего, конечно, медиков.

    А когда война закончилась, все лавры Победы женщины отдали мужчинам, скромно занялись семейными делами и работой. Многих давно нет в живых. Оставшиеся тихо доживают свой век. Наше поколение не только воевало, но и восстанавливало разрушенную страну. Когда в советские времена уходили на заслуженный отдых, думали, что заработали максимальную пенсию. Такой она и была. Но теперь превратилась почти в минимальную. А за наш ратный труд получаем от мэрии прибавку в размере 100 сомов в месяц. Но дело вовсе не в мизерности этой суммы. О нас, женщинах-фронтовичках, почти не вспоминают! А ведь Чингиз Айтматов писал: "Будь я скульптором или художником, жизнь посвятил бы тому, чтобы создать образ женщины военных лет, в котором попытался бы выразить в едином порыве все свои чувства благодарности, восхищения, гордости и сострадания к ней, к этой великой фигуре XX века".

    Кульбюбю БЕКТУРГАНОВА.

Адрес материала: //msn.kg/ru/news/31865/